Мужчина недовольно покачал головой и сказал:
– Здесь указано, что счет был закрыт по доверенности на некую Паулу Аркет? Могу я поговорить с человеком, который ее обслуживал?
– Да, минутку…
Сотрудник департамента и менеджер пошли к стойке, где сидел робкий молодой человек, несколько часов назад обслуживший Паулу Аркет. Попутно мужчина в черном зафиксировал в памяти точки расположения видеокамер в холле банка.
***
Зазвонил телефон. София нервно подскочила с кресла и сорвала трубку.
– Это ты? Й-ю-ху! Ну, что там?
– Свидание в силе. Жду в кафе за углом,– тихо ответил Кроу.
Через пятнадцать минут София сидела в кафе и напряженно стучала пальцами по столу в ожидании брата.
Кроу спокойной походкой вошел в зал, присел и печально посмотрел на сестру. Его внешнее спокойствие раздражало Софию. Молча он достал папку, в которой лежали фотографии и банковская распечатка.
– Внимательно посмотри на фотографии. Узнаешь ли ты кого-нибудь на них?
София опустила глаза и сосредоточенно всмотрелась в черно-белые снимки.
– Но здесь плохо видно. И что это, вообще, такое?
– Это фото с камер видеонаблюдения банка, в котором был открыт счет семьи Дьюго.
– А кого я должна увидеть?
– Женщину, которая сегодня за два часа до прихода моего человека, закрыла счет Ланца Дьюго и сняла наличными пятьдесят семь тысяч триста сорок два доллара тридцать три цента.
София открыла рот, но не произнесла и слова: внезапно перехватило горло. В ее глазах застыли боль и растерянность. Потом она только еле заметно кивала, когда брат рассказывал о действительном положении дел, о том, что раскопал его человек, и прятала лицо в ладонях, испытывая стыд и ярость, представляя, что могло быть, если бы она поддалась на уговоры отца и пошла на поводу угрызений совести. В голове не укладывалось, что все пережитое за несколько дней, было по причине вопиющей безграмотности, упрямства и самонадеянности отца. А что по его вине пережила ее мать, о чем она сейчас думала и что пыталась предпринять в тревоге за будущее детей, – даже и представить не могла.
«Жестокая участь быть женой такого невежественного и циничного человека,– думала София.– Вдвойне жестоко быть связанной по рукам и ногам детьми и посвятить себя им, так и не испытав своего женского счастья. Почему она не может просто избавиться от него? Разве можно столько терпеть из-за одного чувства долга? Неужели и мне так придется?!»
– Фисо?– окликнул Брэд девушку.
Мысли Софии вернулись к брату.
– Фисо, тебе нужно сообщить об этом семье. Чтобы начать расследование, необходимо заявление от пострадавших. На своем уровне я сделаю все, что смогу. Но надежнее для вас и безопаснее для меня будет официальное оформление дела. Ты меня поняла?
Кроу тронул Софию за руку, привлекая к себе внимание и ободряя ее.
– Да,– отстраненно ответила она.– Я немного приду в себя и сразу позвоню маме…
– Сообщишь тете?
– А нужно ли?
– Это тебе решать. Я не вправе давать советы. Ты только будь мягче с матерью.
– Я пойду домой,– устало и расстроенно сказала София.– Можно я позвоню тебе позже? Ужасно разболелась голова.
– Не раскисай. Это не в твоем духе. Не бойся, твоя семья не пойдет побираться,– заверил Кроу, улыбаясь с сочувствием.
София крепко обняла брата на прощание.
***
София бесшумно вошла в квартиру. Взгляд ее сразу упал на телефонную трубку. Хотелось бы чем-то утешить мать, но новости слишком шокирующие. Она тяжело вздохнула, предчувствуя трудный для нее и мучительный для матери разговор.
Лили увлеченно занималась своими цветами и не обратила внимания на приход крестницы. Это было к лучшему, сейчас Софии не хотелось бы ничего объяснять, у самой в мыслях еще не все уложилось.
Девушка незаметно поднялась в свою комнату и с головой закопалась под одеяло. Она несколько раз прокручивала в голове, как и что будет говорить матери, придумывала фразы, которые, как ей казалось, будут щадящими, ответы на возможные вопросы, одновременно понимая, что как бы она ни старалась, разговор не пройдет безболезненно.
К вечеру София набралась смелости и позвонила в Эль-Пачито. Трубку подняла Милинда.
– Привет, Лин,– напряженно поприветствовала София.
– Фисо! Ты куда пропала? Мы с мамой с ума сходим, а ты не звонишь, ничего не сообщаешь о себе. Хорошо, что тетя Лили позвонила. Фисо, мне жаль, что все так вышло…
– Мне тоже,– сухо ответила София, сдерживая волнение.– Мама далеко? Мне нужно с ней поговорить.
– Она сейчас в ванной. Я позову… Мам… Фисо звонит… Подожди минутку, она уже одевается.
– Как твои дела, Лин? Мы так и не успели толком поговорить.
– Все замечательно, если не считать того, что произошло с тобой. Крис переживает. Джек просто потрясен…
– Не говори мне ничего об этих негодяях,– резко оборвала сестру София.
– Фисо!– недоуменно воскликнула Милинда.– Они-то тут при чем?
– Лин, мне очень жаль, что ты выбрала Джека. Он такой же подлец, как и Крис.
Милинда сердито кашлянула и недовольно проговорила:
– Ты опять за свое?
– Просто я увидела его оборотную сторону в то самое Рождество…
– Замолчи! Не смей так говорить! Ты ничего не понимаешь. Ты никогда не любила…
– Да уж… Зато у тебя богатый опыт! Когда ты разглядишь всю его гнилую сущность, – будет поздно.
– Ты специально хочешь досадить всем? Если с тобой так обошлись, это не значит, что так будет со мной,– дрожащим от обиды голосом выговорила сестра.
– Очень жаль, что ты перестала мне доверять, как это было в детстве,– разочарованно сказала София и нетерпеливо засопела в трубку.
– Не хочу больше с тобой говорить,– вспыхнула Милинда и положила трубку рядом с аппаратом. Она села в кресло и исподлобья покосилась на телефон. «Тоже мне – сестра называется!»
В гостиную вошла Хелен и, бросив недоуменный взгляд на дочь, взяла трубку. Следом за ней вошел Ланц и устало расположился на диване.
– Моя дорогая, как ты?– настороженно сказала Хелен в трубку, отворачиваясь от мужа, чтобы тот не расслышал ее.
– Мама,– дрогнувшим голосом начала София, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди и перехватывает дыхание.– Мама, ты даже не представляешь, что я хочу тебе сообщить. Я была в банке, где открыт наш счет, говорила с агентом, который ведет дела нашей фермы. Ты не поверишь, но все дела в идеальном порядке: и налоги, и отчетность. У вас нет ни единой задолженности, нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало то, о чем говорил отец. Я в шоке, что отец не удосужился все проверить лично. Ни в банке, ни в агентстве, ни в налоговой службе даже имен таких не слышали, как Аркет и Виннигер…
