***
Утром София проснулась и с первых минут бодрствования ощутила какую-то странную беспричинную радость и восторженную окрыленность. Поводов так чувствовать себя она не находила, тем более в утренний час, но будоражащее чувство только росло, и с непривычки, и бесконтрольной ошалелости София ощущала себя умалишенной.
Девушка поднялась с постели и, пританцовывая на носочках, обошла комнату. Невольные мысли о ненормальности своих эмоций заставили ее искать причину необъяснимой радости. И с таким искрящимся настроением и некоторой отрешенностью она отправилась завтракать. И только вышла за порог комнаты, весь шквал вчерашних впечатлений снова обрушился на нее: перед мысленным взором четко вырисовался образ Кери Эдвардса.
«Рыжий дьявол! Кажется, это оно самое! Не думала, что это произойдет так скоро… Наверное, я самая счастливая на земле!»
По дороге в университет София вспоминала каждую минуту встречи с Кери, каждое брошенное слово, каждый его жест и упивалась собственным везением. Куда-то испарились недавняя тоска, и прежние фантазии показались наивными и глупыми.
На занятии французского София села рядом с Роксаной и не могла дождаться момента, когда преподаватель даст задание и выйдет из кабинета, чтобы скорее узнать у подруги о Кери.
Роксана болтала много лишнего и мало по делу, но обмолвилась, что Кери расстроен поведением Софии.
– Что я сделала не так?– огорчилась та.
– Я не знаю. Но, по-моему, ты слишком зажата. Ну… в тебе не хватает шарма, что ли, стиля какого-то. Это не он так сказал. Это я тебе говорю. Понимаешь, Кери нравятся эффектные девушки, интересные…
– Ты хочешь сказать…
– Софи,– прервала Рокси,– тебе надо быть современной. Почитай журналы, купи что-нибудь модное из одежды… Поменяй имидж и будешь, как картинка. Понимаешь, твоя строгость в одежде делает тебя… ну… занудой, что ли. А так – ты даже очень хорошенькая…
Роксана была очень прямолинейна, и своей критикой шокировала Софию: уж никак она не ожидала оказаться занудой и несовременной. Ей казалось, что нее есть вкус. Теперь же мысль о несоответствии современной моде расстраивали и смущали ее. На лице Софии было написано полное разочарование в себе. Ей вдруг вспомнились слова дамочки на красном авто: «Брысь, замухрышка!» С досады София прикусила губу.
– Эй, ты что – обиделась?– виновато спросила Роксана.
Девушка отрицательно покачала головой.
– Ты чего, я же не хотела обидеть тебя? Я ведь с тобой. Да ты не переживай: я тебе принесу свежие журналы, дам телефон косметолога и салона. Приведешь себя в порядок, тебе самой понравится.
Это задело Софию еще больше. Кери мог в ней разочароваться. Радужное настроение улетучилось в один миг. А когда в перерыве она увидела Кери и Блэнду в парке, но они не узнали ее, подавленность и обида захватили ее целиком.
После целого дня мучительных переживаний, в разбитом и потерянном настроении София, наконец, попала домой. Хардов не оказалось дома. Так было даже лучше, ни к чему были лишние волнения крестной и дяди.
София заперлась в своей комнате. Сбросив с плеч пиджак, она присела у зеркала и внимательно посмотрела на себя. Даже при свете лампы ее лицо приобрело серый оттенок, под глазами вырисовались темные круги, уголки губ уныло опущены. Увидев себя такой, Софии захотелось заплакать, но слезы не капали. Она разозлилась на себя, понимая, что нарочно хочет вызвать жалость к себе, а не помочь. Тогда она опустила голову на столик и замерла.
«Я замухрышка! Это очевидно. И с этим надо что-то делать, если я хочу чего-то добиться. А добиться его – Кери Эдвардса. Разве я не смогу? Да, я не эффектная!– согласилась София, подняв глаза на свое отражение.– Тетя Лили лжет? Мама лжет? Все они твердят, что я красивая! Не понимаю!»
Недолго думая, она позвонила домой, матери.
Первое, что услышала Хелен в трубке, ее поразило.
– Мама, я замухрышка?– чуть не плача спросила ее дочь-стрекоза.
– Софи?
– Угу…– со всхлипом отозвалась дочь.
– Что с тобой? Тебя кто-то обидел?– забеспокоилась мать.– Ну же, говори?
– Мама, я могу нравиться людям? Я не слишком заурядная?– услышав тревогу в голосе матери, чуть бодрее заговорила София.
– Стрекоза ты моя, что это взбрело в твою прекрасную умную головку?
– Мама, просто ответь мне.
Хелен без промедления ответила:
– Ты замечательная! Но пока ты будешь видеть в себе замухрышку, хм, – какое странное сравнение пришло тебе на ум – окружающие будут видеть в тебе замухрышку. Это единственное, что я могу сказать. Дорогая моя, сделай это для меня: приглядись к себе повнимательнее и увидишь, как чудесно ты выглядишь. Тебе не хватает только улыбки…
– И эффектности,– добавила София с обидой.
– Для каждой женщины наступает момент, когда она чувствует, как должна измениться. И к тебе это придет. Тебе только двадцать…
– Мне уже двадцать!
– Не сердись,– усмехнулась Хелен пессимизму дочери.– Глупышка, разве я тебя обманывала когда-нибудь?
– Но ты же моя мама, и не скажешь про меня дурного слова.
– Софи, вот сейчас я точно наговорю тебе много дурного!– шутя сердито проговорила мать.– Это несерьезно! Я буду жаловаться мистеру Кроу. Надеюсь, он приведет тебя в чувства.
София крепко прижала голову к своему плечу.
– Так значит, я хорошенькая?
– Ты глупенькая!– ласково ответила Хелен.– Целую тебя, у меня ужин подгорает.
София положила трубку, пожала плечами и, надув губы, прохныкала:
– Я хочу к Бену!
***
В Хьюстоне Логан был занятым человеком. В клинике Беркли его услуги были самыми востребованными. Софии было нелегко отыскать крестного во время дежурства. Но она отчаянно нуждалась в его совете, будто от него зависело ее дальнейшее благополучие.
– У меня есть пятнадцать минут и, конечно, я отдам их тебе,– торопливо сообщил Бен крестнице.– Но потом у меня сложная операция. Пойдем в кафетерий, что-то в горле пересохло…
София, как бездомный котенок, приласканный первым прохожим, засеменила за крестным.
– Ты плохо спала? У тебя круги под глазами.
– Ты подумаешь, что я свихнулась, но скажи мне честно,– все еще настроенная на свою волну начала София,– я бы вызвала симпатию у тебя как у мужчины?
Логан поперхнулся глотком сока и недоуменно попросил:
– Так… выкладывай все начистоту!
– М-м-м…
Софию насмешила мысль о том, что мог подумать крестный, и она поспешила разъяснить свой вопрос.
– Мне сказали, что я несовременная и скованная… не эффектная.
Бен свободно вздохнул и оценивающе окинул девушку взглядом.
