Вечером девушка вернулась к Хардам, чуть унылая, утомленная и отрешенная.
– Я не видела тебя два дня,– обрадовалась возвращению племянницы Лили. Но через минуту ее чуткое сердце заныло от неопределенной тревоги. Она осторожно спросила:– Ты не приболела ли?
На нее смотрели большие тоскливые глаза девушки: тяжелое недоумение и небывалая грусть таилась в них. У Лили мгновенно задергалось веко.
– Ты хотела со мной поговорить?– глухо сказала София и села в кресло, подобрав под себя ноги.– Теперь я готова.
Лили не понравился тон девушки, и она сосредоточенно присела напротив нее, напряженно подняла плечи и наклонилась вперед.
– Ты такая бледная!
София опустила глаза и монотонным голосом стала пересказывать свою историю, зажмуриваясь, чтобы не заплакать в тех местах, о которых было особенно больно говорить. На последнем слове она громко всхлипнула и закрыла лицо руками. Слезы просачивались сквозь пальцы.
Лили долго не могла вымолвить и слова, тяжело вздыхая и переживая боль девушки, как свою собственную.
– Мне очень жаль!– проговорила, наконец, крестная, когда София немного успокоилась и поднялась с места, чтобы умыться.
Лили не хватило сил подняться и обнять девушку, настолько она была поражена услышанным. Она только проводила ее печальным взглядом и стала искать слова утешения и ободрения. Найти их было трудно, но она не могла оставить крестницу без поддержки.
София вернулась совершенно спокойная и снова присела в кресло.
– Тетя, не думала, что это случится со мной,– говорить было уже легче, острая боль прошла, и губы больше не дрожали.– Я знаю, что сама виновата: превратила реальность в сказку и ждала счастливого конца… Вот как пелена на глаза легла… Как же противно и тошно знать, что мир на самом деле – жестокий, холодный и эгоистичный…
– Софи, в юности мы склонны мечтать о чем-то нереальном, идеализировать людей, события и преувеличивать свои чувства. Мы переносим свои детские мечты во взрослую жизнь, а когда терпим поражение, теряем веру во все хорошее, доброе, что может быть на свете, перестаем ценить то малое, что имеем,– грустно проговорила Лили.
София подавленно обняла себя руками и втянула голову в плечи.
– Но из-за таких грустных случаев, безусловно, несправедливых нельзя озлобляться на весь мир. Все не так плохо!– поспешила заверить Лили.
– Я совсем потерялась и опустошена. Я уже не вижу смысла в том, что я делаю, ради чего мои достижения… и вообще…
– О-о, девочка моя, Софи, только не вини себя. Ты ведь такая умница, замечательная, красивая. Посмотри, как ты похорошела, расцвела, как любят и гордятся тобой близкие… все мы. Я так радовалась, когда ты открылась навстречу миру, стала такой веселой, общительной, уверенной в себе. А сейчас ты хочешь все это перечеркнуть? Из-за какого-то мальчишки?
– Он не просто мальчишка, Лили… он тот, о ком я мечтала. У меня больше никогда не будет такого… А еще больнее оттого, что я поняла, – его такого и нет, никогда и не было. Я его сама придумала… И от этого я просто с ума схожу. Мне кажется, что я уже не смогу улыбаться…
– Знаешь, какой я дам тебе совет? Еще твоя бабуля говорила: ищи радость и наслаждение в самых простых вещах, а не в фантазиях, и ты увидишь, как из этих простых вещей складывается счастливая жизнь. Отнесись к этому опыту с благодарностью. То, что произошло, не только отняло у тебя, но и много чего дало. Ты очень изменилась за это время. Теперь ты будешь лучше разбираться в людях. Но держать злость и обиду в душе – это очень тяжелая ноша, с ней трудно жить.
– Тетя, самое обидное, что я всегда хорошо разбиралась в людях… Ну… мне так казалось, потому что я всегда чувствовала фальшь, подлость… а с ним меня, словно подменили,– с досадой высказала София и закусила нижнюю губу.
– А ты разберись с этим негодяем, скажи ему все, что думаешь, и выкинь его из своей жизни раз и навсегда. Он с самого первого дня не был тебя достоин,– решительно заявила Лили.
– О… если бы мозг был компьютером, я бы стерла все файлы под именем «Кери Эдвардс», все, что с ним связано… Но, боюсь, я не смогу…
– Я помогу,– Лили подсела ближе к девушке и обняла ее за плечи.– А ты займись всем тем, что тебе нравится, погрузись в учебу, сделай что-то особенное, и вот увидишь – все будет хорошо. А этот Кери останется лишь страшным сном, который скоро забудется.
София уныло усмехнулась, несколько минут посидела молча, а затем выпрямилась, отстранилась от крестной и твердым голосом сказала:
– Да, мудрая была бабка! Пожалуй, нужно начать прямо сейчас! Давай насладимся твоим ароматным кофе?
– Ты схватываешь на лету!– ласково улыбаясь, ответила Лили и поднялась вместе с девушкой.
– Да, я ведь очень талантливая, способная, обаятельная, очаровательная… Просто – совершенство!– с горечью выговорила София и зажмурилась, чтобы сдержать слезы, а затем тряхнула головой и напряженно веселым голосом воскликнула:– Разрази тебя гром, Кери Эдвардс!
– Правильно, туда ему и дорога!– поддержала Лили и, взяв крестницу за руку, повела ее в столовую.
***
София поднялась с постели раньше, чем обычно, сделала макияж, выбрала самую комфортную и привлекательную одежду, чтобы чувствовать себя уверенной, решительной и сделать все, чтобы унизительно почувствовал себя Он, а не она.
Она вошла в университет сразу после звонка на занятия, чтобы не было возможности встретить кого-то из Эдвардсов раньше назначенного ею самой времени. В аудиторию она пробралась не замеченной, пока преподаватель что-то писал на доске. Группа встретила ее улыбками и комплементами, ставшими обыкновенными после кардинальных перемен во внешности, а также припомнив, как она выглядела на балу. София благодарно кивала всем, но внутренне ее уже не трогало такое неоднозначное внимание к ней. Она была озабочена только одной мыслью, как выскажет Кери все, что думает о нем, обезоружит и утопит его.
На большом перерыве София по расписанию вычислила, где может находиться парень в это время дня и решительно направилась на встречу с ним. Между этажами на лестничной площадке ее поймала Роксана и недоуменно спросила:
– Ты где пропадала? Исчезла с маскарада, на занятиях не появляешься. Что-то случилось? Кстати, я принесла твой плащ и сумку…
София пристально посмотрела прямо в глаза девушке и с пренебрежением в голосе спросила:
– Рокси, ты хорошо знаешь своего брата?
Роксана замешкалась, поежилась, поводила глазами по сторонам и, пожав плечами, растерянно ответила:
– Да, неплохо. А что за странный вопрос?
– Ну-ка пойдем.
София жестко взяла подругу за руку и отвела ее в оранжерею университета.
– Эй, ты чего?! Меня Кери с Блэндой ждут в кафетерии…
– Сядь!– потребовала Мэдисон.
