Ахматов был очень любезен и обходителен, как и прежде, деликатен и уважителен. Но в его глазах она не находила своего отражения. Перед ним сидела просто старая знакомая, с которой он вспомнил бурную школьную жизнь, тетю Амелию, поделился рассказом о своих студенческих годах, и на этом все. Пропасть… Жанна стойко выдержала невинный характер беседы, притворяясь очень заинтересованной и восторженной воспоминаниями совместного прошлого. Она ни разу не затронула тему, которую ему не хотелось обсуждать. Терпение и четкие продуманные действия должны были привести его к ней, и она следовала задуманному плану.
Ужин был недолгим, около полутора часов. А потом Александр мило извинился и исчез во мраке ночи. Очевидно, спешил к Мишель.
В тот вечер Жанна забралась в дикий ночной бар в не престижном районе города, где ее мало кто мог обнаружить из знакомых по работе, и напилась от души. А в эту ночь отвела душу с доктором.
Прогулка на яхте оказалась неплохой идеей, даже несколько романтичной, умиротворяющей. Однако несколько раз за ночь Жанне хотелось назвать Бена Александром и только страстные губы доктора вовремя мешали ей сделать это.
Спустя час Жанна задремала и проснулась только к десяти часам утра. Логан все еще спал. Яхту бережно качали волны, но Жанна чувствовала раздражающую тошноту. Она накинула на себя махровый халат, ощутив запах резкой отдушки, разозлилась, что не захватила с собой свой пеньюар, и вышла на палубу. Перегнувшись через перила ближе к воде, Жанна глубоко подышала и успокоилась.
Над водой, выводя из терпения, громко кричали чайки. Фурье, недовольно сдвинув брови, пошла вдоль перил и неожиданно наткнулась на парня, который вышел из капитанской каюты. Он извинился, но пристальный увлеченный взгляд вызвал у Жанны мгновенную неприязнь.
– Чего уставился?
– Красивая мисс!– нагловатым тоном заметил тот.
Фурье презрительно прищурилась и хотела указать ему его место, но, приглядевшись, оценив его потенциал, сообразила, что он может сослужить ей хорошую службу, и жестко без церемоний предложила:
– Заработать хочешь?
В глазах парня появился интерес.
– Криминал?
– Абсолютно невинная работа,– заверила Фурье.– Ответ нужен сегодня. Если согласен, придешь вечером в бар на Клейн-бич.
Она повернулась и пошла дальше. «Он согласится. Такие жадные глаза!»– подумала она, заворачивая за угол.
И парень действительно пришел вечером в бар на Клейн-бич.
Фурье сидела за дальним столиком в темных очках, в неприметном сером брючном костюме, больше напоминающем униформу клерка, без косметики и модельной прически. Так она не выделялась из толпы.
Как только парень с яхты вошел в зал, она щелкнула пальцем, обратив на себя его внимание, и жестом пригласила за столик.
– Как тебя зовут?– строго спросила Жанна и окинула парня пренебрежительным взглядом.
Парень не сразу узнал женщину, но в выражении его лица уже не было наглости, а только интерес. Он был в той же одежде, что и на яхте: в футболке с надписью «GO» на груди и старых потертых джинсах. А засаленные волосы, зачесанные назад, вызвали у Жанны отвращение.
– Рик, мисс…– более уважительным тоном, чем утром, ответил он.
– Просто мисс,– усмехнулась Жанна.– Значит, ты согласен на работу?
– Ну, если это не криминал, то деньжата мне не помешают. А что надо делать?– осмелел Рик и наклонился через стол к лицу Фурье.
Жанна невозмутимо сидела в прежней позе, хотя его зловонное дыхание касалось ее лица и вызывало не меньшее отвращение, чем и его внешний вид. Она прекрасно знала, как нужно вести себя с людьми такого сорта.
– Тебя зовут Рик Саммерс, работаешь в яхт-клубе Брюса Маерса, считаешься неплохим работником, получаешь пять долларов в час, нередко выпиваешь в компании девушек легкого поведения, а живешь ты на окраине Стоунлэйк с больной матерью и двумя сестричками, которые тоже нуждаются в лечении и хорошем уходе. Это все, или я еще что-то упустила?– с чувством собственного превосходства проговорила Жанна.
Рик медленно отодвинулся к спинке своего стула, опешив от полной осведомленности женщины его биографией, и смятенно скрестил руки на груди.
– Не пугайся,– злорадно усмехнулась Жанна и закурила сигарету.– Мне нужно было знать, с кем я имею дело. А теперь к этому самому делу.
Она оторвалась от спинки стула и поманила Рика указательным пальцем. Тот наклонился и с прищуром внимательно прислушался к ее словам.
После нескольких минут разговора на лице Рика даже появилась гримаса легкого разочарования и недоумения. Фурье отклонилась назад и, заметив его выражение лица, недовольно спросила:
– Какие-то проблемы?
– Нет, я думал, дело будет покруче,– криво усмехнулся тот.
– Тебе не нужно думать. Нужно быть в назначенное время по этому адресу,– сердито приструнила парня Фурье и протянула ему клочок салфетки с адресом.
Рик взял его и, прочитав, сунул в задний карман джинсов.
– Окей, будет сделано, как заказывали.
– Это задаток…
Жанна положила на край стола конверт, но не протянула его парню и, чтобы обезопасить себя от возможного последующего шантажа, серьезным, подчеркнуто-убедительным тоном сказала:
– Надеюсь, тебе не захочется кому-то проболтаться или еще сбить деньжат? А то вдруг окажется так, что твоей больной мамочке и сестричкам некому будет помочь…
– Эй, мисс, я думал, мы договорились! Я не хочу проблем!
– Вот и отлично! Они мне тоже не нужны. Выполнишь все, как договаривались, и получишь вторую часть денег. Ключ от ячейки, где они будут лежать на следующий день, в конверте.
После этих слов Жанна протянула конверт парню и ободряюще улыбнулась.
– Это очень простое дело, и не забивай свою голову вопросами зачем и почему.
Рик заглянул в конверт и вдохновленно закивал:
– О-о, с вами приятно иметь дело!
– Уходи!– резко отрезала Фурье.
Рик, вскочив со стула, пошел прочь от стола. Вслед ему Фурье крикнула:
– Рик, будь так любезен – помойся и вычисти зубы!
Парень послушно кивнул головой и скрылся.
Жанна докурила сигарету, внимательно осмотрела всех сидящих за соседними столиками и, убедившись в своей безопасности, покинула бар.
***
– Доктора Логана ожидают в палате двенадцать,– дважды объявили по громкой связи клиники Беркли.
Бен сложил формуляры, заполняемые на очередную пациентку, и пошел на вызов.
В палате номер двенадцать на постели в истерике билась женщина пятидесяти лет. Ее не могли удержать две медсестры и медбрат. Женщина громко кричала, ругалась, перекрикивая утешающий ее медперсонал.
