– Ловлю на слове. Но сегодня неудачный день для осмотра квартир. Так что закатывай рукава – твои картины на время поселятся в моем кабинете,– весело сказал он.
Через час сто тридцать девять картин, обернутых бежевой упаковочной бумагой, заполнили все свободное место в кабинете Алекса. Они лежали на диване, на мягких креслах, на тумбе, не занятым оказался только рабочие стол и кресло. Кабинет напоминал складское помещение. Пахло лакированным деревом и масляными красками.
Алекс усмехнулся, посмотрев на узкий проход к его столу, который Элен великодушно огородила, и захлопнул дверь.
– Надеюсь, завтра не прибудет очередная партия картин?– поддел он.
– Нет,– скривив рожицу, ответила Элен.– Все самое ценное уже здесь. Завтра прибудут только аксессуары и декор к выставке, но их сразу доставят в арендованную мной галерею. Надеюсь, ты будешь первым посетителем моей выставки?
– Не сомневайся.
– А когда я увижу квартиры?
– Если тебе так не терпится, то завтра ты отправишься на экскурсию с одной обворожительной женщиной.
Элен догадливо прищурилась и хихикнула:
– Ум-м, обворожительная, очаровательная и сногсшибательная?
– И сногсшибательная,– согласно кивнул Алекс.
– И почему я ничуть не удивлена?– засмеялась сестра.– Познакомишь?
– Сегодня, ровно в 21:00 в клубе «Триумф».
– Жаль, что у меня нет пары,– грустно вздохнула Элен.
– У тебя еще все впереди,– подбодрил брат.
– Ага…
***
Вечером Ахматовы отправились в элитный ночной клуб «Триумф». В баре их ожидала та самая очаровательная и сногсшибательная Джулия Каан. Элен сразу обратила внимание на изящную осанку женщины, на длинные тонкие пальцы с ярким маникюром и стройные ноги. Очень короткая стрижка очень шла ей и выгодно подчеркивала черты лица: аккуратные ушки, высокий лоб и тонкие брови в форме крыльев, высокие скулы, большие карие глаза с египетским разрезом, ровный нос и слегка полные губы. Ростом Каан была под стать Алексу. Такую женщину он не мог пропустить, и Элен отдавала должное его вкусу.
Алекс очень тепло поприветствовал Джулию, нежно коснулся губами ее щеки и представил свою спутницу.
– Алекс много о тебе рассказывал, Элен,– дружелюбно проговорила Джулия.– Как твои успехи?
– Просто замечательно! Всю ночь и утро тряслась на грузовике до Хьюстона, устала, как вол, но полна сил и энтузиазма,– улыбнулась Элен.
Джулия мягко улыбнулась простой манере девушки выражать свои мысли и взглянула на Алекса.
– Этого у нее не отнять,– вставил он.
– Я заказала нам столик. Пойдемте… посидим, выпьем чего-нибудь? Скоро начнется шоу-программа.
Элен прошла вперед, оставив пару полюбезничать друг с другом.
Алекс взял Джулию под локоть и, медленно ведя ее в зал, спросил:
– Меня не было несколько дней, какие новости в отделе?
– Под твоим руководством отдел давно отвык отлынивать от работы,– усмехнулась Джулия.– Работа кипит, никаких сбоев. А о деталях сам знаешь – на отдыхе не говорим.
– Ты мне льстишь,– признательно улыбнулся Ахматов и поцеловал Каан руку.
– Тебе невозможно льстить! А у тебя хорошенькая сестричка!
– Да, вечная батарейка!– улыбнулся он.– Кстати, ты могла бы оказать мне услугу? Я подобрал несколько квартир для Элен, но у меня нет времени быть ее советчиком…
– Нет проблем,– догадливо перебила Джулия.– Завтра у меня выходной. Я с удовольствием прогуляюсь с ней.
– Ты настоящее сокровище!– благодарно подмигнул Алекс.
– Да… о новостях. К нам в отдел перевели нового сотрудника из Департамента по борьбе с экономическими преступлениями. Достаточно опытный специалист, хоть и молодой, работала в ООН советником по экономическим вопросам…
Ахматов внутренне напрягся и внимательно посмотрел на Каан. Что-то недоброе стояло за этой новостью.
– И как ее зовут?– спросил он, интуитивно ожидая услышать знакомое имя.
– По-моему, француженка – Жанна Фурье… Знаком с ней?
Алекс на секунду закрыл глаза, чтобы принять эту новость. И несмотря на то что приход Мэри в ФАМО не сулил ничего хорошего для него и вызывал раздражение, внешне его настроение не изменилось.
– Близко нет. Несколько раз встречались на приемах,– сухо ответил он.
Они присели за столик почти у самой сцены, и Алекс смешливо сообщил Элен:
– Джулия любезно согласилась на завтра быть твоей нянькой.
Ахматова шутя строго покосилась на брата и пожаловалась Каан:
– Он все еще считает меня малышкой…
– Очаровательной малышкой!– уточнил Алекс.
Джулия рассмеялась:
– Я бы очень гордилась, будь у меня такой брат!
– Я и горжусь. Но иногда он слишком печется обо мне,– призналась Элен.
– Что вам заказать, милые дамы?– предложил Алекс.
– Мне пиво и соленый арахис.
– Сухой мартини,– заказала Каан.
Когда Алекс ушел к бару, Элен не удержалась и с любопытством стала расспрашивать Джулию о брате.
– Простите мое любопытство, но я хочу все знать об Эле. Так давно его не видела, а когда встретились и разговорились, то поняла, что почти ничего не знаю о нем.
– Твой брат – самый прекрасный человек на свете: великодушный и благородный – это все, что я могу сказать. Через него я по-другому стала относиться к другим мужчинам и по-новому взглянула на себя.
– Вас не смущает, что на него засматриваются все окружающие женщины?
– Было бы ненормально, если бы не засматривались!– искренно рассмеялась Каан.– Разве такого мужчину можно не заметить?!
– А давно вы с ним?
– Мы знакомы больше двух лет.
– Должно быть, он от вас без ума?!
Джулия как-то тоскливо улыбнулась и отвела глаза.
Элен отыскала глазами лицо брата у барной стойки, он уже направлялся к ним, затем посмотрела на профиль Каан и украдкой улыбнулась: «Какая красивая пара! Удивительно, что они так долго вместе. Неужели мой брат влюбился?»
Элен молча наблюдала за братом и Джулией, слушала их деловые разговоры, иногда переходящие в шутки и взаимные комплименты, и понимала, что видит перед собой другого Эла. От того, каким она его знала, остались лишь внешние проявления: веселый, отзывчивый характер, все та же проницательность и чуткость, но появилось в нем что-то неуловимое. Теперь по его глазам и выражению лица невозможно было прочитать о его истинном настроении, не услышать в голосе или тоне полной откровенности. Все, что делал, говорил, изображал Эл, было подчинено каким-то незнакомым Элен мотивам, привычкам, выработанным за время их разлуки, его учебы и службы в ФАМО. Он все понимал, как и раньше, был сообразителен и мудр, но теперь его было трудно раскусить. Он умело, не вызывая раздражения и обиды, уклонялся от откровенности. Он изменился, стал серьезным, загадочным, но оставался прежним другом и защитником. В любом случае Элен интуитивно ощущала, что на него можно положиться. Ведь он по-прежнему был ее обожаемым братом.
