Тоскливые мечты, возникающие после писем Брайана, приводили Софию в уныние и надолго выбивали из равновесия. Все, о чем писал брат, было неведомо ей, но все, что она видела вокруг, казалось самым худшим на свете. Сама того не замечая, София идеализировала и преувеличивала каждую новую подробность городской жизни, описанную братом. Всплеск энтузиазма и решительности вызывали присланные Брайаном фотографии, где он на фоне городских улиц – широких, ярких, многолюдных, на стадионе колледжа в форме «нападающего» или с битой в руке, на берегу залива Тринити, в Риверс-парке у лебединого озера с крестной Лили и дядей Томасом. Софии отчаянно хотелось туда попасть, прикоснуться к неприступному и далекому миру, подышать тем воздухом, погреться под тем солнцем и остаться там навсегда. Но все мечты обрывала суровая реальность, и девочка падала духом.
Однажды спеша на почту за письмом от Брайана, София увидела яркий, цвета спелой вишни автомобиль с откидным верхом и того же цвета кожаными сиденьями. Она остановилась перед машиной, восхищенная красотой и завороженная мгновенно возникшими надеждами на то, что когда-нибудь она будет кататься в таком же красном авто и улыбаться своему прошлому.
– А ну, брысь, козявка!– оборвал ее заоблачные мысли пренебрежительный тон женщины, владелицы автомобиля.
София проследила за ней до самой дверцы и почему-то виновато проговорила:
– Я не трогаю вашу машину.
– Я сказала – брысь, замухрышка!– уже презрительно повторила дамочка и сделала брезгливый жест рукой, отгоняющий девчонку с дороги.– Матерь божья, в этом захолустье одни невежды!
Женщина села в машину и через минуту скрылась из вида.
«Я замухрышка?!– расстроенно подумала София и оглядела свое платье.– Но я же не грязная и не оборванная? И она совсем меня не знает?!»
Неприятные ощущения от случайной встречи осели горьким осадком на сердце Софии, усиливая собственное мнение о своей никчемности и беспомощности в этом мире.
Эль-Пачито, декабрь 1987 года
Из открытого окна пахло мокрыми листьями. Случайные капли дождя залетали на подоконник и образовывали лужицу. Тонкими струйками вода стекала на ковер.
Хелен Дьюго в домашнем платье, в запятнанном фартуке, желтой выцветшей косынке кружилась по гостиной, подготавливая дом к Рождеству. В другом углу комнаты в кресле сидел Ланц, делая вид, что увлечен чтением газеты, но внимательно задумчиво следил за женой поверх газеты. Хелен намеренно не замечала этого взгляда и, вообще, не обращала внимания на супруга.
В доме было тихо и скучно. Дети учили уроки. Неожиданно тишину нарушил телефонный звонок. Ланц, погруженный в свои мысли, не отреагировал на него. Хелен отвлеклась от уборки и подняла трубку.
– Мама?– услышала Хелен далекий, но родной голос сына.
Ее глаза озарились радостным светом, и на губах появилась улыбка. От волнения, потеряв дар речи, она молча кивнула.
– Мама, ты меня слышишь? Если слышишь, скажи что-нибудь?– беспокойно спросил Брайан.
Ланц был рядом, и скажи она хоть слово, выдав имя звонившего, тот впал бы в ярость от невиданной наглости человека, которому он запретил звонить, писать и возвращаться в отчий дом, раз и навсегда вычеркнув его из своей жизни.
– Я слышу тебя, Лили,– дрогнувшим голосом ответила Хелен.– Дорогая моя, я так соскучилась по тебе!
Женщина бросила мимолетный взгляд на мужа и отвела глаза в другую сторону, отвернувшись к окну, продолжила:
– Я так рада слышать тебя!
– Мама, ничего не говори. Я понял,– с грустью проговорил Брайан.– Внимательно слушай меня. У меня мало времени. Я приехал ненадолго. Буду ждать тебя с девочками в кафе на станции Эль-Пасо. У меня много новостей. Я буду вас ждать через час. Сможешь вырваться?
От услышанного Хелен задержала дыхание, и мысли ее завертелись в тревожном поиске причины, из-за которой можно было бы скрыться из дома с дочерями, не вызвав подозрений у Ланца.
– Конечно, Лили,– тихо проговорила мать.
Брайан уже положил трубку, а Хелен, слушая короткие гудки, весело продолжила говорить:
– Лили, я все сделаю, не волнуйся. До встречи, моя милая, целую.
Теперь выражение ее лица должно было соответствовать выдумке. Она как ни в чем не бывало оглянулась и, встретив вопросительный взгляд мужа, залепетала:
– Это Лили, она будет проездом из Нового Орлеана и хочет передать подарки для девочек. Через полчаса она будет ждать нас на станции в Эль-Пасо. Она так хочет увидеть девочек. Ты не против, если мы ненадолго уедем на встречу?
Ланц был не против, хотя на его лице было написано явное недовольство.
– Что ж, поезжайте, но не задерживайтесь,– строго ответил Дьюго, но, заметив, как Хелен свела брови, смягчился и добавил:– Мне скучно одному.
Он выдавил добрую улыбку и, перелистнув страницу газеты, стал вдумчиво читать.
Хелен, нетерпеливо снимая фартук, поспешила в свою комнату, по пути она попросила дочерей зайти за ней.
– Так, рыбки мои,– торопливо проговорила Хелен, запирая дверь спальни,– хотите увидеть вашего брата? Только тихо! Сейчас мы к нему поедем.
София и Лин запрыгали от радости. София почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется от счастья из-за встречи с ее дорогим Живчиком.
– Быстро по своим комнатам. Одеться, причесаться и через десять минут быть готовыми к выходу. Я постучу вам в двери. Никаких эмоций, полное молчание при отце. Вам ясно?
Девочки радостно закивали и вылетели из спальни матери.
Через полчаса, наряженные и нетерпеливые, они ехали на рейсовом автобусе в Эль-Пасо.
– Мам, а может быть, надо было сказать Бену?– спросила София, ерзая на сиденье и оглядываясь вокруг.– Он ведь тоже очень скучает по Живчику…
– Это неудобно. Если нас увидят всех вместе, обязательно доложат Ланцу. А уж ваш отец не постесняется устроить допрос. Мы потом расскажем Бену.
Лин увлеклась разглядыванием пейзажа за окном, а София, немного усмирив нетерпение и склонив голову на спинку сиденья, рассматривала пассажиров автобуса.
– Софи, как твои занятия с доктором Логаном?– завела разговор Хелен.– Ты стала все чаще бывать у него.
– Мама, если бы в моей жизни не было крестного, не знаю, что бы я делала. Он так много знает, учит меня таким разным вещам. Он такой благородный! И почему он не встретился тебе раньше нашего отца?
Хелен тяжело вздохнула, а для дочери укоризненно сдвинула брови. София не догадывалась о прошлом матери, и было бы лучше, если бы так продолжалось и дальше.
– А нас никто из знакомых не увидит с Брайаном?– спросила София.
– Думаю, что в воскресенье фермеры не едут в Эль-Пасо, чтобы посидеть в кафе на станции,– заметила мать.– Брайан очень смышленый мальчик.
