Вскоре его поведение стало вызывать раздражение и даже агрессию, особенно когда он откровенно заявил о нежелании отпускать Софию в мир, который не совпадал с его интересами и традициями ее же семьи, бытом, миропониманием. Все их беседы начинались и заканчивались одинаково. Он упрямо настаивал на том, чтобы София осталась в Эль-Пачито, а она была непреклонна в своем решении и не понимала, какое Крис имеет право умолять ее строить свою судьбу иначе, когда это была ее жизнь и ее право выбора.
Разговоры становились скучными, превращались в спор, а иногда и в крик. В конце концов, Софию стали нервировать их напряженные встречи, и она попросила Рискина больше не появляться у стен школы и ворот их поместья. Конечно, она понимала, что отстраняет от себя единственного парня, который проявлял к ней симпатию, но его нападки на ее мировоззрение и убежденность в своей правоте стали напоминать ей собственного отца. Вынести давление в двойном размере было слишком тяжело. К тому же к началу мая мысли Софии были заняты только выпускными экзаменами и своевременной подачей резюме в колледж Хьюстона. От того, насколько успешно она сдаст контрольные тесты, зависела ее финансовая независимость от семьи. А это дорогого стоило.
Рискин пришел в ярость от прямого отказа Софии встречаться с ним. Таким его она не видела никогда. Звонкий шлепок ладони по щеке оглушил Криса. София приняла угрожающую позу, смело выставив руки на бедра, грозно нахмурив брови и прищурив глаза. Это яснее всяких слов дало понять, что надеяться не на что. София подтвердила это и на словах – коротким бесповоротным отказом.
– Но ты же говорила, что тебе хорошо со мной?! Значит, ты решила променять меня на Хьюстон, диплом и всякую мишуру?– сердито воскликнул Крис.
– Ты послушай себя. Ну что ты говоришь? Ты жалок, Крис. Я не меняю тебя, я меняю образ жизни… И случайно обнаружила, что ты в него не вписываешься. Поэтому отойди и дай мне уйти. Это последний твой шанс остаться со мной в хороших отношениях,– на удивление себе, София была настроена враждебно.
– Да? Ты уверена?
– Уверена!
– Ладно… подумай еще. А потом мы вернемся к этому разговору.
Рискин попятился и скрылся из виду.
– Нет, не вернемся!– категорично ответила София в пустоту.– Жаль, что ты так и не понял меня! И, слава богу, что я не успела познакомить тебя со своими родителями.
София усмехнулась своей хладнокровности. Но Рискин оказался невежественной пустышкой. И все его отношение к ней теперь уже ничего не значило. София не жалела о том, что порывает с парнем. Уж лучше она останется одна, без мужского внимания, чем терпеть такое неуважение к себе.
***
Несмотря на все передряги София стойко и с гордостью пережила свой первый шаг в новую жизнь. Окончились экзамены. Школьный выпускной бал прошел на должном уровне, родители гордились дочерью, ее наградами за информационные разработки и знание языков. В характеристике администрации школы было отмечены особо развитые логические и математические способности в области компьютерных технологий, высокая успеваемость по предметам, имеющим статус повышенной сложности. Именно эту характеристику и ряд других документов София со светлыми надеждами отправила в приемную комиссию колледжа Хьюстона имени Билла Гейтса, человека подарившего миру уникальную технологию программирования. Мечта наполовину сбывалась, София скрещивала пальцы, отдавая пакет с документами служащему почтового отделения.
Все обсуждения будущего девушки проходили только в ее комнате с Лин или Хелен, а наедине с крестным София визжала от удовольствия и предвкушения радостных перспектив: свобода мысли, чувств, свобода движений, действий и, безусловно, свобода слова.
Меньше, чем через месяц, ей должны были прислать ответ из колледжа, заверенный подписью и печатью приемной комиссии. София считала дни и часы и почти собирала чемодан, по крайней мере, ежедневно составляла список вещей, которые необходимо взять с собой.
Ожидание, нетерпение и радостная взвинченность сопровождали ее весь следующий месяц. А по его исходу в мыслях начинали возникать тревожные сомнения. Те немногие одноклассники, которые послали свои резюме и тесты в колледжи и университеты разных городов уже получали свои ответы: положительные или отрицательные. Но молчание Хьюстона для Софии означало только одно – отказ, который администрация колледжа не сочла нужным оформить письменно.
Вдохновение и энтузиазм стали угасать. София с ужасом думала о том, что все кончено и что делать дальше. Она поникла духом и отгородилась от домашних. В ее комнате царил беспорядок, как и в ее мыслях. Ее ничто не радовало и не увлекало. Хелен и Лин не могли достучаться до нее и заставить взглянуть на ситуацию с другой стороны. София вбила себе в голову одно – глупо планировать королевскую жизнь, не имея голубой крови. Жизнь семьи отошла на второй план, София совсем перестала реагировать на родных.
Хелен и Ланц жили относительно мирно, похоже, внутреннее напряжение ослабло и появилась приветливость и радушие.
Личная жизнь Милинды стала ярче и богаче. После ее знакомства с Джеком Маузером начались перемены в ее настроении и в характере. Она начала часто встречаться с соседом: ночные звонки, неловкое молчание, когда семьи собирались вместе, стеснительные взгляды и робкие, тайные касания друг друга. Для Софии это было отражением прежних отношений с Крисом. Но отношения Лин и Джека вызывали у нее сочувствие к сестре и неприязнь к юному Маузеру. Обращая внимание на поведение и размышления сестры, София стала случайно отмечать задумчивость Милинды о возможном браке с будущим фермером и искренним желанием посвятить себя мужу и детям. Вероятно, стремления Софии выбраться из Эль-Пачито и стать образованной, независимой всецело разделяли только ее мать и Бен. Но, сомневаясь в своих умозаключениях, она не тревожила Милинду домыслами и преждевременными упреками. В конце концов, это была только ее мечта. А жизнью сестры она не распоряжалась.
***
Утром первого июня Софию разбудил громкий стук в дверь. Спросонья она замешкалась в ночной рубашке и растеряла тапочки, но все же успела открыть дверь, пока ее голова не раскололась от невыносимого шума. На пороге стоял отец, довольный и от этого загадочный.
– Что тебе, папа? Зачем так рано и так громко?– проворчала София, кутаясь в рубашку.
– С днем рождения, моя дорогая девочка!
Ланц небрежно поцеловал дочь в щеку. София долго смотрела на отца изучающим взглядом и молчала.
– К тебе тут гость. Очень щедрый и симпатичный. Скорее одевайся и спускайся в гостиную.
Ланц громко раскашлялся, но как-то радостно подмигнул, что София заподозрила что-то лукавое. Вслушиваясь в удаляющиеся шаги отца по коридору, она присела на край подоконника и любопытно выглянула в окно.
Во дворе все было, как обычно. И вдруг глаза Софии заблестели, озарились восторженным светом, когда ей в голову пришла мысль о том, что ее мог найти Мистер «Х» и отблагодарить ее за помощь. Какое это было бы чудо! Она сорвалась с места и, в чем была, вприпрыжку побежала в гостиную.
