– Вы просто неиссякаемый источник упорства!– безобидно подчеркнула она и не сдержала улыбки.
– Это упрек? Или комплимент?
– И то, и другое, если хотите…
Ахматов грустно вздохнул и опустил голову, чтобы руками взъерошить волосы на висках. Потом он с загадочной улыбкой обвел лицо девушки взглядом и сказал:
– Меня расстроил наш последний разговор. Чувствую какую-то недосказанность. Может, избавишь меня от дурацких догадок и сомнений?
Разговор выходил на откровения, но София чувствовала, что не может позволить себе затронуть эту тему, так как поток смятения тут же вынесет ее из почти укрепившегося состояния равновесия. Она опустила глаза, но решительно ответила:
– Боюсь быть не объективной, но мы с вами – люди разного уровня. Интересы, увлечения, привычки, воспитание, сложившееся мнение…
– Мнение? Ты судишь обо мне по чужому мнению, но только не по своему собственному? С воспитанием у нас обоих в порядке. А интересы и привычки имеют свойства меняться. Я не понимаю, что ты хочешь сказать?
– Вы и у меня создаете впечатление человека, как бы это мягче выразить… свободолюбивого…
– Только не убеждай меня в том, что я продолжаю подвиги донжуана и веду счет каждой женщине…– слегка оскорбился Алекс.
Софию взволновала такая искренняя реакция Ахматова. Она чувствовала, что он обижен и рассержен из-за ее отношения к нему, но имеет завидное самообладание, чтобы не выразить это ни словом, ни жестом.
– Прошу прощения за прямоту,– проговорила она, не зная, куда спрятаться от его пронзительного взгляда.
– Мне нравится твоя прямолинейность,– мягко признался Алекс,– но в рассмотрении меня ты опираешься на недостоверные источники.
София еще больше ощутила свою вину и непроизвольно замедлила дыхание от огорчения. Ахматов сделал шаг навстречу, склонился и заглянул ей в глаза, которые она не осмеливалась поднять.
– Так ты пойдешь со мной на «Мигелию»?
– Куда?!– внезапно оживилась София и вскинула голову ему навстречу.
Ахматов вынул из кармана пиджака яркий билет-программку и протянул девушке.
– «Мигелия де Сантос», премьера пьесы.
– С удовольствием!– воскликнула София, не осмыслив, хочет ли она этого в действительности, и что ее будет ждать потом.
– Прекрасно!– воодушевился Ахматов, несколько удивленный ее непредсказуемостью.– Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?
– Полчаса будет достаточно…
– Тогда я жду тебя в машине?
София кивнула, благодарно отмечая манеры воспитанного человека, который не стал напрашиваться подождать ее в гостиной или просить чашку кофе, желая остаться в квартире. «Утро и впрямь чудесное!– со странным ликованием подумала она, а ведь вчера вечером она послала бы его куда подальше.– Мигелия де Сантос! Йюху-у, Тим, ты все-таки вывел ее на большую сцену?!»
Ахматов, конечно же, не догадывался о причине неожиданного всплеска энтузиазма Софии к его предложению. И у нее был маленький козырь, чтобы поразить его.
Софии хватило двадцати минут, чтобы привести себя в порядок. Еще десять – она приводила в порядок свои мысли и чувства. Она со странным спокойствием отметила, что рада приглашению Алекса, и что с каждым днем ей становится все комфортнее и легче с ним. Он ни к чему ее не принуждал, не обязывал и даже не намекал. Он просто хотел видеть ее чаще. Это многое определяло.
Когда она вышла из дома и спустилась на тротуар, первое, что бросилось ей в глаза, – это огромный букет оранжевых роз, крупных свежих бутонов. У нее перехватило дыхание от восторга и сознания, что эти цветы – первые в ее жизни – были для нее и от Ахматова.
– Розы!
– Это тебе!– заметив реакцию девушки, удовлетворенно произнес Алекс.
– Я обожаю розы!– устремив взгляд в глубину полураскрытых бутонов, сказала София и вдохновленно добавила.– Это божественные цветы…
И вдруг оба переглянулись, поймав себя на том, что произнесли эту фразу одновременно. Ее щеки порозовели, и от этого лицо стало еще прекраснее. Алекс отвел откровенно любующийся взгляд, чтобы не смутить девушку еще больше.
София села на переднее сиденье, положила букет себе на колени и проследила за мужчиной взглядом, пока тот обходил капот.
– Почему оранжевые?– поинтересовалась она, когда Алекс оказался в кресле водителя.
– Красные, белые – это классика, а это особый вид, только для рыжего дьявола!– подмигнул Ахматов и открыто улыбнулся.
«Как же мне нравится его улыбка!»– засмеялась София и спрятала лицо за упавшими вперед крупными завитками волос.
***
У театра на Хьюстон-авеню стояло кафе мороженого. София согласилась посидеть в нем до начала спектакля.
Они присели за свободный столик у самого окна. София положила свой огромный букет, с которым не хотела расставаться, на край стола и с гордостью обвела взглядом присутствующих, ловя их любопытные взгляды.
Официант подал мороженое, и София невольно вспомнила, как пыталась съесть мороженое на пляже, но только неблагодарно растолкла его ложкой по креманке.
Неожиданно кто-то из зала кафе воскликнул:
– Ахматов? Это ты?
Алекс отвлекся от спутницы, оглянулся на оклик и узнал своего однокурсника, с которым учился в Вашингтоне.
– Клод?! София, я на одну минутку?– извиняющимся тоном попросил Ахматов.
– Идите, идите,– отослала его девушка, облизывая ложку с шариком мороженого.
Он отошел на несколько метров и встал рядом со знакомым, но так, чтобы все время видеть Софию. Даже общаясь с приятелем, он уделял ей внимание. «Наверное, это самый прекрасный день в моей жизни! Такого больше не будет!– устремив взгляд в окно и подставив лицо лучам солнца, подумала она.
Рассматривая прохожих и улицу, София прищурилась и поняла, что если сфокусирует взгляд, то увидит четкое отражение Ахматова в стекле. Она улыбнулась самой себе. Сиренево-стальной цвет рубашки отлично гармонировал с бронзовым тоном его кожи. София вновь отметила тонкий вкус мужчины. Четкие линии, идеально подобранные тона и детали костюма, простота и легкость, с которыми он держался в одежде, вызывали зависть даже у женщин. Ахматов не выглядел дэнди, но всегда был одет к месту, ко времени, поразительно стильно. София с усмешкой подумала о том, что если бы натянуть на него рваные джинсы и вытянувшуюся выцветшую майку, то и тогда бы он очаровывал всех окружающих.
И тут она поймала себя на мысли, что очень заинтересованно следит за поведением Ахматова, ловит каждый его жест, слово. А самым неожиданным было то, что уже несколько секунд он внимательно смотрел на то же отражение в стекле, и на его губах играла загадочная улыбка. София тут же непринужденно перевела взгляд на собеседника Ахматова, затем вдаль, потом и вовсе в другую сторону, надеясь, что Алекс не заподозрил ее в тех чувствах, которые она пыталась скрыть даже от себя. «Это всего лишь эмоции, а не секретная информация!»– оправдала себя она, чувствуя вину за то, что рядом с Ахматовым не может-таки проявлять бесстрастность, хотя и училась этому. Видимо, недостаточно…
