— Мистер Эшбьюри, — спокойно сказал я, — вчера вечером я
сжег этот чек и растер пепел в порошок. Не думайте о нем больше.
Эшбьюри вздрогнул, глаза его чуть не вылезли из орбит. Он
схватил и изо всех сил потряс мою руку. Я сделал скидку на четыре коктейля, но
все равно это было бурное выражение чувств.
— Это восхитительно, просто восхитительно! Вы чудо, мой
мальчик, чудо! Больше я не задаю вам никаких вопросов. Действуйте, как считаете
нужным.
— Благодарю. Однако мои действия стоят денег. Берта наводит
суровую экономию, считает каждый пенни и теряет фунты.
— Черт побери! Так объясните ей! Скажите ей, что…
— Нет смысла спорить с ней. Так уж она устроена.
— И что вы хотите?
— Вам никогда не приходило в голову, что мне, возможно,
придется дать кому-нибудь взятки?
— Нет.
— Но вероятность этого следует учитывать.
Мои слова, казалось, не особенно обрадовали Эшбьюри.
— Что ж, — промямлил он, — если возникнет острая
необходимость, вы обратитесь ко мне… и…
— И доложу, кого и зачем я хочу подкупить, сколько мне нужно
для этого денег?
— Конечно!
— Но тогда в случае неудачи вы будете ее виновником.
Краски на его лице заметно поблекли.
— Сколько вам нужно?
— Дайте мне тысячу долларов. Пусть они находятся у меня. Со
временем я могу их вернуть… Или попросить еще.
— Это очень большая сумма, Дональд.
— Бесспорно, — подтвердил я. — А сколько у вас вообще денег?
Он вспыхнул.
— А сколько у вас дочерей?
— Только одна, разумеется.
Я молчал, пока Эшбьюри напряженно размышлял.
Наконец вынул бумажник, отсчитал десять тысячедолларовых
купюр.
— Я понимаю вас, Дональд, только учтите: я не миллионер.
— Человек, у которого есть деньги, всегда имеет преимущество
перед тем, у кого их нет. Ему гораздо легче справляться с трудностями. Глупо не
ходить козырями, имея их на руках.
— Верно, — вздохнул он. — Не могли бы вы, Дональд, несколько
подробнее информировать меня? Мне бы хотелось лучше представлять себе кое-какие
детали.
— Обычно, когда я разыгрываю партию, мои клиенты ничего не
знают о моих ходах.
— Мне это не совсем нравится.
— Но, — продолжал я, именно поэтому полиция никогда не
сможет обвинить их в сообщничестве.
Он подпрыгнул, словно наткнувшись на булавку, и поспешно
поднялся.
— Очень разумно, Дональд, действительно разумно.
Что ж, я полагаю, время объявить перерыв. Я, вероятно, буду
очень занят в ближайшее время, не смогу встречаться и беседовать с вами. Знайте
только: я оставляю все на ваше усмотрение.
Он оборвал нашу встречу так резко, так взволнованно, будто у
меня внезапно обнаружилась оспа.
Около восьми часов вечера позвонила Берта. Она, по ее
словам, страшно утомилась, занимаясь моим офисом, но в конце концов ей удалось
решить эту проблему. Офис на имя Чарльза Фишлера разместился в комнате номер
двадцать два на шестом этаже в «Коммонз-Билдинг». Элси Бранд явится завтра в
десять утра, откроет дверь и вручит мне ключи.
— А визитные карточки?
— У Элси есть несколько. Предполагается, что ты возглавляешь
«Фишлер Сейлз корпорейшн».
— О’кей. — Я приготовился повесить трубку.
— Что нового? — поинтересовалась она.
— Ничего.
— Держи меня в курсе.
— Ладно. — На этот раз я повесил трубку, не дожидаясь
дальнейших расспросов.
Вечер тем временем проходил как обычно. Альта сделала мне
знак, что хочет поговорить со мной? Но я рассудил, что не узнаю от нее больше,
чем мне уже известно. Мне хотелось побеседовать с Бернардом Картером, который
определенно мог сообщить мне что-то новенькое. Поэтому я выбрал подходящее
местечко и затаился, надеясь встретить его.
Мне повезло.
Я катал шары в бильярдной, когда туда вошел Картер:
— Любите бильярд?
— Я никудышный игрок. Просто спустился вниз, чтобы скрыться
от обычной болтовни.
— Что-нибудь случилось? — спросил Картер. — Что-то не так?
— Да ничего особенного.
— Вы, кажется, виделись с Эшбьюри и беседовали с ним? Он
славный парень, Эшбьюри.
Я не возражал.
— Физическая закалка и тренировка ему бы, конечно, не
помешали, — рассуждал Картер, с сомнением поглядывая на туго обтягивающий его
жилет. — Вот вы, например, двигаетесь легко и свободно, чувствуете себя как
рыба в воде. Я наблюдал за вами.
— Неужели?
— Да, наблюдал. Послушайте, Лэм, вам бы следовало поближе
сойтись со мной, помочь мне обрести нужную форму.
— Это можно сделать. — Я продолжал катать шары.
Он придвинулся ближе.
— Есть еще кое-кто, на кого вы произвели самое благоприятное
впечатление, Лэм.
— Кто же это?
— Миссис Эшбьюри. Она призналась мне, что хотела бы начать
сбрасывать вес, как только ее давление придет в норму. — Картер понизил голос:
— Мне кажется странным, Лэм, что миссис Эшбьюри начала страдать гипертонией и
прибавлять в весе сразу же после того, как вышла замуж за Генри.
— Многие женщины обычно сидят на диете и следят за собой,
пока охотятся за мужчиной, но едва они выходят замуж…
Картер побагровел.
— Я имел в виду вовсе не это.
— Извините.
— Если бы вы лучше знали миссис Эшбьюри, вы бы поняли, как
несправедливы относительно нее подобные предположения, как далеки они от
реальных фактов.
Мое внимание по-прежнему было занято исключительно
бильярдными шарами.
— Вы же сами констатировали эти факты. Я просто высказал
откровенно свое мнение.
— Я имел в виду совсем другое.
— Так почему не сказать об этом прямо?
— Хорошо, я скажу. Я был знаком с миссис Эшбьюри еще до ее
второго брака, когда она была легче на двадцать пять фунтов и выглядела на
двадцать лет моложе.
— Гипертония отрицательно влияет на человека.
