— Да.
— Она просила тебя об этом?
— Нет. Ее отец.
— Ему многое было известно?
— Он совсем ничего не знал.
— Что толку разговаривать здесь на улице, — сказала Эстер. —
Поднимемся наверх.
— Нет. Я только сниму тебе комнату и уеду, чтобы достать
деньги.
Я вошел в отель вместе с Эстер и обратился к портье:
— Это Ивлин Клаксон, моя секретарша. Мы задержались за
работой в офисе. У нее нет с собой багажа и денег, поэтому я заранее оплачу ее
номер.
Портье смотрел на меня с сомнением.
Я решил тотчас же рассеять его подозрения.
— Сейчас вы подниметесь наверх и ложитесь спать, Ивлин, —
обратился я к Эстер. — Отдохните как следует. Не приходите в офис, пока я не
позвоню. Постараюсь сделать это не раньше девяти или половины десятого утра.
Портье дал мне ручку и регистрационную карточку.
— Три доллара с ванной, — сказал он и добавил: — Номер на
одного.
Я заполнил карточку и отдал портье три доллара. Он вызвал
посыльного и вручил ему ключ от номера. Я дал посыльному на чай, приподнял
шляпу и вышел.
Немного постояв у своей машины, я вернулся. Увидев меня,
портье поджал губы.
— Я хотел бы спросить вас кое о чем, — сказал я. — Меня не
очень устраивает, что моя секретарша живет в захолустье. Оттуда нелегко
добираться до места работы.
У нее есть сестра, которая тоже работает здесь, в городе.
Обе они поговаривали о том, чтобы подыскать место, где можно было бы поселиться
вдвоем. Что вы скажете, если они поживут в вашем отеле месяц?
— Только две девушки? — осведомился он.
— Только две девушки.
— У нас есть превосходные комнаты, которые представляются на
длительный срок.
— Угловые?
— Нет, не угловые.
— Солнечные?
— Да, сэр. Правда, не очень большие. Но девушки ведь не
будут находиться там весь день, если они работают, — только по воскресеньям и в
случае отпуска.
— Вы правы.
— Когда девушки будут готовы въехать, мы с вами обсудим
вопрос об оплате, — сказал портье.
— У вас, случайно, нет плана отеля, чтобы я мог ознакомиться
с расположением комнат и ценами на них.
Не исключено, что придется немного повысить жалованье моей
секретарше.
Портье наклонился, вытащил план отеля и пустился в
объяснения. Раздался звонок на коммутаторе, и он подошел к телефону. Я
рассматривал план, не прерывая разговора.
— Как насчет вот этого углового номера люкс?
Он нахмурился и сказал в трубку:
— Повторите, пожалуйста, номер?
Портье взялся за карандаш, а я встал так, чтобы можно было
следить за движениями его карандаша. Но в этом не было необходимости: портье
вслух повторил номер:
— 09—64—32. Одну минуту, пожалуйста. — Он набрал номер
внешней связи, добился соединения и вспомнил обо мне: — Вы, кажется, что-то
сказали?
— Я говорил об этом вот номере люкс.
— Он довольно дорогой.
— Не важно. Назовите цену за три такие комнаты.
Портье сверился с тарифной сеткой, на клочке бумаги написал
мне цену и номера комнат.
— В стоимость входит все, — объяснил портье, — свет,
отопление, уборка, полная смена белья раз в неделю, свежие полотенца —
ежедневно.
Я сунул бумажку в карман, поблагодарил его и, попрощавшись,
вышел. В двух кварталах от отеля я обнаружил ночной ресторан с
телефоном-автоматом, вошел в будку, полистал справочник и нашел: «Лейтон
Крумвезер, поверенный, офис в „Фиделити-Билдинг“, телефон 09—64—32».
Я выяснил, что хотел.
Глава 13
Берта Кул, облаченная в полосатую шелковую пижаму, слишком
яркую для ее возраста, и халат, раскинувшись в глубоком кресле, слушала радио.
— Дональд, — сказала она, — почему бы тебе не поспать
немного и не дать покой мне?
— Нет. Я хочу, чтобы ты оделась и поехала со мной.
Она задумчиво разглядывала меня, будто видела впервые.
— Что еще на этот раз?
— Хочу устроить шоу, — пояснил я. — Могу встретиться с
сопротивлением одной из его участниц. Ты знаешь, я умею работать с женщинами.
Думаю, особых трудностей не предвидится. Ты мне нужна для моральной поддержки.
Я отметил частую пульсацию диафрагмы и учащенное дыхание
Берты.
— Наконец-то, — сказала она, — ты обретаешь здравый смысл.
Это единственная причина, почему я соглашаюсь вылезти из дому, когда вот-вот
собиралась лечь в постель. О ком идет речь? О той блондинке?
— Скажу, когда выйдем отсюда.
Берта с трудом выбралась из кресла и приняла вертикальное
положение.
— Если ты и дальше будешь командовать, тебе придется
увеличить мне жалованье, — едко заметила она.
— Обеспечь мне солидный доход, и я это сделаю.
Берта прошествовала мимо меня в спальню, доски пола
потрескивали под ее тяжестью.
— У тебя мания величия! — фыркнула она, захлопывая за собой
дверь.
Я выключил радио, опустился на стул, вытянул ноги, прикрыл
глаза. Я знал: предстоит трудная работа.
Обстановка гостиной Берты представляла собой мешанину самых
разнообразных предметов: столиков, пепельниц, бутылок, грязных стаканов,
спичечных коробков, книг и журналов, множества разных безделушек и других
вещей, так сильно загромоздивших комнату, что ее уборка, по-видимому, стала
серьезной проблемой.
Было свободно лишь небольшое пространство, где стояло
внушительное кресло Берты со стопкой журналов — по одну сторону и курительным
столиком — по другую.
Радио находилось в пределах досягаемости. Небольшой бар с
прикрытыми дверцами предлагал богатый выбор напитков.
Когда Берта устроила свою жизнь, она сосредоточилась на
работе, полностью расслабляясь дома. Берта ненавидела полумеры и, приходя
домой, не делала ничего, что хоть как-то утомляло бы её, нарушало ощущение
абсолютного, хотя и недолгого комфорта.
Она появилась минут через десять, забрала портсигар,
захлопнула дверцы бара, предварительно бросив на меня подозрительный взгляд.
— Пошли, — сказала она.
