– Не беспокойтесь за меня, девушки. Я знал, на что шел, когда подписывался на это дело. Главное – это ваше перерождение, остальное не важно.
– Концерт,– сказала я, привлекая всеобщее внимание.
– Мы объявим о заключительном большом концерте в пятиедином, а сразу после исполним задуманное. Пиши ему, что я согласна выполнить его условия, но только после выступления.
– А потом мы спасем наших родных! – закончила за меня Хель, вид у нее был хмурый и решительный.
Сразу после этого поднялась суета. Мы в спешке собирали вещи и отменяли все планы и встречи, паковали оборудование, декорации… Все очень торопились, ведь понимали, что каждая минута промедления здесь – это целый час в пятиедином мире, где наши родные находятся в плену у этого сумасшедшего.
Когда все возможное было сделано, и мы погрузились во флай, любопытная Хель спросила:
– Интересно, как он хоть выглядит, этот племянник цесара,– с этими словами она полезла в сеть.
Я только равнодушно отвернулась, но когда Хель активировала голограмму, со словами: «У-у… Страшненький…»– все же посмотрела в ее сторону. Рарк, как рарк, обычный. Только здоровый, как шкаф, вот и все отличия от среднестатистической типичной для его расы внешности.
– Да ладно, вполне симпатичный,– вступилась за наследника Мариэлла.
– У тебя все симпатичные,– с усмешкой поддела ее Юлия.
– Это ничего не меняет,– отрезала я, развеивая голограмму.
На этом тема была исчерпана, и мы вернулись к обсуждению рабочих моментов. Концерт нам всем хотелось провести на высшем уровне, чтобы все было идеально.
Мы спешили, как могли, и все равно с момента получения нами послания до концерта по времени пятиединого прошло почти целых три возрождения луны. Практически сразу после нашего прибытия, наши родные вышли с нами на связь и заверили, что у них все в порядке. Но мы не строили иллюзий, похищение может повториться в любой момент. Всех до одного наших родственников и дорогих нам разумных мы защитить не в силах. А значит, нужно поскорее закончить дело, чтобы цесар со своим племянником потеряли к ним интерес. Последний, кстати, настоятельно приглашал меня, то на свидания, то в гости, но я отказывалась под самыми разными предлогами. Опасалась я главным образом того, что ко мне применят подчинение, да и вообще, и без этого работы было столько, что не продохнуть.
Сначала мы хотели провести концерт на бывшем поле для ристалищ на континенте рарков, но оно уже было переделано под космодром. Поэтому все же пришлось организовать сцену в столице, на самой большой центральной площади перед храмом-дворцом и гигантской статуей бога Уо. Зрителей ожидалось очень много, билеты мы не продавали, и вход был свободным. Разграничили только количество свободных зрительских мест поблизости от сцены, чтобы не было давки. Огромные экраны будут показывать происходящее на сцене в реальном времени для тех, кому из-за расстояния будет плохо видно сцену.
И вот этот особенный и долгожданный для всех нас день настал. Мы переместились из отеля сразу внутрь огромной круглой сцены. Она стояла прямо посередине площади и уже была со всех сторон окружена плотной шумной толпой. Выглянув через объективы камер наружного наблюдения, я увидела, что посмотреть на наше выступление собрались представители почти всех рас пятиединого. Не хватало только шассов. Надо же, даже азари виднелись… Не ожидала. Но большинство, конечно, представляли хозяева места проведения концерта – рарки. Зато вары были самыми шумными, даже и без всяких камер, и не смотря на всю передовую звукоизоляцию, нам под сценой было слышно, как они скандировали имя Хель. И что это за лязг? Топорами они там стучат что ли? Ну точно. Так и есть.
Представление было рассчитано на обзор зрителями со всех сторон, поэтому, как таковые «кулисы» (гримерка и костюмерная) располагались прямо здесь, под сценой. Ромул уже ждал нас здесь, он отвечал за иллюзии, звук и спецэффекты.
Когда последние приготовления были завершены, и время вплотную приблизилось к началу, мы встали на платформу, которая через вздох должна была подняться вверх.
– Ну что, девочки, зажжем? – сказала Юлия.
«В последний раз»,– вслух не прозвучало, но мы поняли ее и без слов.
– Да! – с радостной улыбкой Хель протянула руку, и мы все положили свои ладони поверх ее, открывая разум.
Мы одновременно закрыли глаза, а когда открыли, то увидели мир сразу четырьмя парами глаз. Сознания наши слились в один супер-разум, а тела начали двигаться абсолютно синхронно.
Платформа начала подъем вверх, и мои тела заняли свои позиции.
Три, два, один!..
Началось!
Муза.
Ревущая от восторга толпа…
Музыка тел, звуки…
Песня цвета и движения…
Переплетающиеся голоса, возносящиеся к небу, и ритм, что выбивали тысячи зрителей…
Слова, которые шептали вслед за мной их губы…
Вскинутые вверх руки; радость, переполняющая их…
Сила!..
От каждого зрителя тонкой ниточкой ко мне тянулась энергия. Сливаясь, эти ручейки превращались в бурный бурлящий поток.
Да!
Я – снова я! Я жива!
Осталось чуть-чуть! Все будет очень красиво, идеально-выверено, гармонично-правильно!
Смотрите, боги! Сегодня мое возрождение!
Август.
Я стоял в первом ряду, у самой трибуны, и наблюдал за концертом. Всеобщая атмосфера очень скоро подхватила меня, вознося на пик волны восторга. Сам того не осознавая, я подпевал им, и отбивал ритм ногами, как и все вокруг.
Неладное началось ближе к концу. Мне была подвластна сила иллюзий, поэтому я легко мог их различить. Так вот, огни, появившиеся в глазах девушек на сцене, не были никакой иллюзией. Они были настоящими!
Дурное предчувствие охватило меня, когда я заглянул в яркие, белее света звезд на ночном небе, глаза Айрэниэль. У других они светились другими цветами. У вайши – красным, у вары – золотым, а у рарки – зеленым. Я дернулся было к ним, но не смог сделать и шага. Меня придавило к земле нестерпимой тяжестью. Знакомое чувство… Что-то подобное я испытал однажды в храме Уо.
Значит, это божественная энергия? Откуда? Что богу нужно от девчонок? Айрэниэль в опасности?..
Я изнывал от тревоги, но поделать ничего не мог.
А вокруг продолжала бесноваться толпа разумных. Они ничего не замечали, а если и видели что-то странное, списывали это на иллюзии, которых тут было полно.
Вот прозвучал завершающий аккорд последней песни, и девушки замерли в эффектных позах по периметру сцены. Светились уже все их тела. Вот, на удар сердца, свет стал нестерпимым для глаз, и сияющие фигуры распались на мириады разноцветных огоньков, которые, кружа, устремились к небу.
