Взрыв эмоций...
Ласка...
Томление в груди...
Разлившееся по телу жидкое счастье!
Руки Эдмонда скользнули по моей спине, снизу вверх, к волосам, зарылись в них, прижимая мою голову к его, как будто ему хотелось вдавить меня в себя и слиться со мной целиком и полностью...
— Снежка... — пробормотала я, оторвавшись от его губ.
— Она спит, — ответил он тихо и вдруг поднял меня на руки, вырвав из груди вздох изумления. — А я не Рамон! Но...
— К чёрту Рамона! — я снова припала к его рту губами, сжигая мосты.
Эдмонд тоже сжёг свои, толкнув ногой дверь в спальню.
И стало счастье.
И стали страсть, нежность, и любовь в чистом виде.
И всё тело отозвалось на ласки, и душа припала к душе, питаясь и подпитывая.
Мы уснули под утро, натешившись, наигравшись с телами друг друга, утолив все свои самые потаённые желания.
И это было прекрасно.
Всё, кроме пробуждения.
Ибо проснулась я одна, когда Аннабелль отдёрнула шторы.
— Аннабелль, что ты тут делаешь? — удивилась я, потягиваясь. Тело болело, сладко ныло и лениво протестовало.
Служанка присела в книксене и ответила смущённо:
— Простите, госпожа Хранитель, но уже десять часов, и я не могу больше ждать с уборкой.
— А где...
Я осеклась. Ведь ночь с Эдмондом мне не приснилась! И Снежка, которая спала на диване... И ужин...
— Господин ректор уже ушёл, он просил вам передать, что свяжется с вами.
— Свяжется он... — пробормотала я. — Не мог меня разбудить?
Аннабелль огляделась, словно кто-то мог нас подслушать, и прошептала:
— Дело в том, что вернулась его жена. Госпожа Риелла.
Глава 13. Забытые заклинания
С тех пор, как я услышала о возвращении блудной мамаши прошло несколько часов, которые я провела в какой-то прострации.
Оделась, причесалась, позавтракала, — всё на автомате.
Из головы при этом не выходило множество вопросов: что теперь? Как поведёт себя Эдмонд? Что будет со Снежкой? И как быть теперь мне?
Но никто не мог ответить на мои вопросы. И даже мысли о прошлой ночи не могли вернуть мне счастье, столь мимолётно заглянувшее ко мне.
Чтобы как-то себя занять, я пошла в библиотеку и с головой ушла в книги, которые отложила заранее. Те самые, в которых я надеялась найти ответ, как помочь Снежианне вернуть человеческое тело. К счастью, мисс Валлей была на парах и не мешала мне своим присутствием.
Наверное, местным богам надоело меня мучить и на исходе третьего часа бесплодного чтения я нашла ответ!
— Эврика! — воскликнула я, испугав задремавшие на полках книги.
Я же настолько загорелась желанием мгновенно испробовать знания, вычитанные из книги, что тут же рванула из библиотеки прочь, на поиски белоснежной котодевочки.
По пути едва не снеся завхоза, я чуть не заблудилась в бесконечных переходах, но вовремя очнулась и перешла на степенный шаг. И вовсе не из-за одышки, нет-нет!
— Госпожа Хранитель, вы куда? — заметил меня какой-то смутно знакомый педагог, с кем я общалась весьма поверхностно, — когда тот приходил по поводу книг по своей дисциплине. С тех пор, как в академии появился Хранитель, ко мне каждый день наведывались местные учителя, надеясь, что я начну лечение книг именно с их предметных дисциплин. Ага, два раза разбежалась. Они ещё ждали от меня устного конспекта! Наглецы, не так ли?
Но с каждым таким визитом я всё больше убеждалась в том, что мне кровь из носу нужно было вернуть этим неучам письменность и грамотность. Потому как моя голова — не компьютер, на всех базы памяти не хватит!
Отдышавшись, я улыбнулась мужчине и сказала максимально невинным тоном:
— Заблудилась немножко. Мне бы к товарищу ректору попасть... Срочный вопрос.
— Так вы почти пришли, — улыбнулся мне педагог и махнул рукой в третью слева дверь по коридору. Действительно, это же дверь Эдмонда!
— Благодарствую, — величественно кивнула я и неспешно двинулась к дверям кабинета ректора. Внутри всё буквально звенело от напряжения, от желания как можно скорее поделиться информацией и помочь, наконец, бедной девочке с превращением!
И я совершенно забыла о том, что Эдмонд мог быть в своём кабинете не один.
— Господин ректор, у меня срочные новости! Я знаю, как помочь Снежианне с оборотом! — воскликнула я, распахнув двери кабинета, и замерла на пороге.
Потому что я была абсолютно не готова к той картине, которая предстала моим глазам.
На диванчике, на котором я уже не раз сиживала и лёживала, сидела до невозможности эффектная блондинка с ярко-синими глазами и обнимала маленькую беловолосую девочку. Поймав мой взгляд, она приторно сладко улыбнулась и сказала:
— Очень мило с вашей стороны, но не стоило утруждаться. Я уже помогла моей дочери. Благодарю вас за беспокойство.
Я растерянно моргнула и перевела взгляд на Эдмонда, застывшего молчаливой статуей возле своего стола.
Смотрела на него, смотрела, стараясь прожечь глазами, но ничего не вышло, к сожалению. Эдмонд кашлянул и наконец отмер, сказав официальным тоном:
— Госпожа Хранитель, я безмерно благодарен вам за участие в судьбе моей дочери.
Ишь! Благодарен он! Чтоб ты был так благодарен своей бывшей, которая гуляет сама по себе!
Я перевела взгляд на девочку. Та прижималась к матери и вся словно лучилась изнутри. В человеческом виде она была похожа на Риеллу и на Эдмонда одновременно: глаза мамины, рот и нос папины. Но Снежка не сделала ни единой попытки подойти ко мне. Просто не могла отлепиться от блондинки! не замечала меня...
В груди стало больно.
Так больно бывает, когда тебя бросают за ненадобностью. Когда ты знаешь урок на твёрдую пятёрку, а тебе ставят четыре с натяжкой. Когда помогаешь бабушке перейти дорогу, а оказывается, что она там такси ждала...
На какой-то короткий миг я была всем нужна, а теперь не нужна никому.
Ни Снежке, которую спасла от смерти дважды, ни Эдмонду, который этой ночью... Нет, не буду думать о тех словах, которые он шептал мне, которые рычал в порыве страсти, которые до сих пор звучат в моей голове, как самая сладкая музыка!
Я просто уйду.
— Что ж, простите, что помешала вашей семейной идиллии, — сказала, не скрывая горькой иронии, хотя звучало это идиотски и по-детски обидчиво. — Вернусь, пожалуй, к своим книгам, хотя бы они во мне нуждаются.
И вышла, развернувшись, старательно выпрямив спину.
