Эдмонд молчал. Подозрительно долго молчал. Я встала с диванчика и подошла к ректору, обняла его за широкие плечи и заглянула в опечаленные серые глаза.
— Не знаю, как вы будете это всё решать. Не хотелось бы предавать огласке подлость Рамона, ведь это затронет всю вашу семью, опорочит имя. Но... Нельзя оставлять подобное безнаказанным.
— Я знаю, кто решит эту проблему, — Эдмонд поднял на меня глаза, и я увидела в его взгляде странное удовлетворение. Словно он придумал такую гадость, от которой Рамону станет хуже, чем если бы мы отдали подлеца на суд пифий.
— Не томи! — взмолилась я, нетерпеливо покусывая губу.
— Мы расскажем обо всём мадам вал ди Беллучини. А Белинда, наша матушка, сама решит, как и чем наказать Рамона.
Ох, в этом я совсем не сомневалась! Вспомнив сурово сдвинутые брови мадам маман ректора, я мысленно засмеялась. Эта женщина точно найдёт, как достойно поставить на место зарвавшегося младшенького!
— Эдмонд, я хочу сказать самое главное.
Задумалась. Как сформулировать? Ведь мы говорили о школе, о классе для безграмотных, но мне нужно объяснить, почему я боюсь не смочь.
— Говори, любовь моя, — улыбнулся мой ректор, обнимая за талию. — Я слушаю тебя. Это касается Снежианны?
— Как ни странно, нет. Это касается проклятья.
Он слегка помрачнел и нахмурился, ожидая продолжения. Я решительно потянула его за руку:
— Пойдём, я лучше покажу тебе.
— Куда?
— В библиотеку же! Сделаешь портал, или мне попробовать самой?
— Ну уж нет, госпожа Хранитель! — рассмеялся Эдмонд, вдруг повеселев. — Ваше дело — книги лечить, моё дело — магичить.
Мановением руки он нарисовал портал, и мы вошли в библиотеку, которая немедленно осветилась мягким сиянием по углам. Я прижалась к Эдмонду и тихо сказала:
— Это место наполнено знаниями и такой силой, что мне не по себе, когда я думаю, что одна во всём мире могу использовать их.
— Книги таят много знаний, но мы не можем их читать без тебя, Алёна.
— Именно поэтому я и позвала тебя сюда. Хочу показать то, что ты ещё не видел.
Оторвавшись от Эдмонда, я вышла к столу и сказала мягко, но громко:
— Книжечки мои дорогие! Нас прервали на моменте, когда я спросила вас о возможности снятия проклятья. Скажите мне, как его снять?
Шелест страниц явно напугал ректора. Он спросил шёпотом:
— Что это, Алёна?!
— Смотри, — с загадочным видом ответила я. Ожидала, что книжки снова будут слетаться на стол с общаться со мной посредством написанных строк, но ничего такого не произошло. Вместо этого свет стал гаснуть, пока вся библиотека не скрылась в темноте. Лишь дверь в мои покои осталась в пятне, избавленном от сумрака.
— Что это значит? — я наморщила лоб. — Не понимаю! Вы меня выгоняете?
— Что происходит? — спросил Эдмонд, и пришлось ответить ему растерянно:
— Не знаю.
— Нам указали на дверь.
— Это очень странно. Но пойдём, может быть, в моих покоях поймём, что случилось.
Дверь скрипнула, открывшись внутрь. А я вспомнила, как несколько дней назад меня встретил огненный шар, который чуть не убил меня, в точно такой же ситуации. С опаской выглянула из библиотеки в кабинет. Всё было тихо. Эдмонд отодвинул меня и прошёл первым, я за ним.
Обернулась вокруг своей оси.
Всё как обычно.
Что имели в виду книги? Ведь не прогнали же меня из библиотеки? Они не могли! Я столько сделала для них!
В сумраке гостиной вдруг вспыхнула искра. Я ринулась туда, а искра отлетела к спальне. Я рванула дверь на себя и последовала за огоньком. А тот покрутился над стопкой книг, лежавших на прикроватном столике, и исчез, растаял в воздухе.
— Ну конечно! — воскликнула я. — Совсем забыла!
— Что, Алёна?
— Я же взяла книги почитать! Сейчас найду...
Они вспорхнули, как стайка воробьёв, как только я протянула руку, и разлетелись по комнате. Осталась только одна, и я улыбнулась, прочитав название.
Забытые заклинания, том второй.
Эдмонд подал голос из-за спины:
— Алёна, я не сплю? Книги летают?
— Да, дорогой мой товарищ ректор! И даже подсказки дают! Вот, смотри.
Обложка книги затрепетала и раскрылась. Страницы зашелестели, переворачиваясь, и застыли. Я взяла книгу в руки. Прочитала вслух:
— Проклятье снять нельзя.
— Что? Это и есть подсказка? — удивился Эдмонд. Я отмахнулась:
— Да подожди же! Вот. Слушай. Снять нельзя, но можно отменить! Вот тут написано: «Если три потомка того мага, на которого или из-за которого было наложено проклятье, произнесут слова прощения и искренне попросят отменить наказание на собственной крови, скорее всего проклятье будет отменено».
Эдмонд смотрел на меня со смесью непонимания, удивления и неверия. И я не могла его осуждать.
Та напасть, что терроризировала население этого мира, может так легко быть убрана? Нет, попахивает обманом, если не сказать ещё хужей.
— Ты уверена? — всё же спросил мой мужчина, косясь в сторону замерших книг.
— Если не верить им, то кому? — я пожала плечами и бережно погладила корешок книги, открывшей нам истину.
— Но... что же нам делать?
Я впервые видела ректора настолько... растерянным. Даже скорее потерянным. Будто маленького мальчика внезапно выдернуло из родного дома, и он оказался посредине бескрайней пустыни. Без воды, без еды, без малейшего представления о том, как добраться до дома.
— Полагаю, нам нужны три представителя рода вал ди Беллучини, — сказала я с лёгкой улыбкой. — Знаешь таких?
Эдмонд улыбнулся. Ура, лёд тронулся!
— Думаю, госпожа Белинда будет рада нам помочь. Но... — тут ректор нахмурился, — я не уверен в своём брате. У него наметились некоторые проблемы с... искренностью.
Я смотрела на Эдмонда и не понимала: он на самом деле не замечал главного или же придуривался. Но мы и так достаточно затянули со всеми этими проклятиями, чтобы продолжать заигрывать с судьбой.
Отчего-то мне казалось, что если мы не попробуем в ближайшее время избавиться от проклятия безграмотности, то второго шанса нам попросту не дадут.
Поэтому я выдохнула и сообщила ректору единственное правильное решение:
— Для отмены проклятия нам не нужен Рамон. У нас есть куда более искренний член вашей семьи.
И, чтобы у Эдмонда не осталось лазейки на «я не понимаю, о чём ты», я добавила:
— Снежианна.
— Ты уверена, что это безопасно? — тут же включил режим заботливого отца Эдмонд. Я усмехнулась. Разве можно быть в чём-либо уверенной, когда живёшь в мире, подобном этому?
