— Я думаю, что книгам не выгодно нас дурить, — ответила я и покосилась в сторону притихших томиков на столе.
Да, этим товарищам отмена проклятия даже нужнее, чем людям. Потому как нет ничего страшнее забвения.
— Тогда не будем тянуть, — решительно сказал ректор и, взяв меня за руку, добавил: — Идём к моей матери.
Я думала, мы пойдём ножками, но Эдмонду, видимо, уж очень не терпелось приступить к ритуалу. Я едва успела захватить томик с текстом отмены проклятия, как ректор затянул меня в портал.
Мадам вал ди Беллучини была у себя в покоях. Когда мы бесцеремонно вывалились из портала прямо на ковёр в её гостиной, я лишь виновато опустила взгляд, безмолвно извиняясь за беспардонное нарушение личного пространства.
— Эдмонд? — женщина медленно отложила чайную ложечку на блюдце и с невозмутимым видом поднесла чашку к губам.
— Мама, у нас срочное дело, — сказал ректор, удивив меня неформальным обращением к госпоже Белинде. На моей памяти он впервые так звал свою мать.
Судя по взметнувшимся вверх бровям мадам, она тоже оценила степень волнения сына. Отставив чашку в сторону, она наклонилась вперёд, будто собиралась подняться с кресла, на котором сидела.
— Нам с Алёной нужна твоя помощь в отмене проклятия.
— Разве это возможно? — мадам Белинда даже побледнела. Кажется, она была готова услышать что угодно, — да хоть «мама, мы беременны!», — но не то, что сказал Эдмонд.
— Возможно, — кивнул Эдмонд и тут же рассказал всё госпоже вал ди Беллучини, а я лишь поддакивала и кивала в нужных местах.
Спустя полчаса мы выдвинулись в сторону детской, за третьим участником ритуала. В крови бурлил адреналин, а в спину подгоняло нетерпение. Нам всем хотелось поскорее приступить к ритуалу, который вернёт всем людям этого мира способность читать и писать.
Спустя полчаса мы уже собрались в библиотеке вчетвером. Снежка чуть ли не приплясывала от нетерпения: очень уж хотела побыстрее посмотреть на ритуал, важной частью которого она станет. А я тоже, как девочка, дрожала изнутри. Ведь все мои усилия были направлены именно на это, — на освобождение мира от неграмотности.
Прямо как в послереволюционной России!
Ударим автопробегом...
Тьфу ты!
Расставив членов семьи ди Белуччини перед столом, я открыла «Запретные заклинания. Том второй» и торжественно провозгласила:
— Итак, сегодня мы отменим проклятье, которое было наложено на мир из-за вашего предка! Повторяйте слова прощения за мной. Очень важно, чтобы вы произносили их вместе и искренне!
— Начинай, Алёна, — кивнул Эдмонд и сжал руку дочери. — Мы готовы.
Я откашлялась и принялась медленно читать с выражением:
— Мы, родственники по крови...
— Мы, родственники по крови, — хором повторили Белинда, Эдмонд и Снежианна.
— Просим у богов прощения за провинившегося мага... Как его звали?
— Рифес вал ди Белуччини, — шепнула Белинда.
— Спасибо. Просим у богов прощения за провинившегося мага Рифеса вал ди Белуччини... И искренне желаем отмены проклятья, наложенного из-за него на весь мир!
Слова звучали под сводами библиотеки так гулко и веско, что слёзы подступили к глазам, но я загнала их обратно, читая дальше. Нужно было три капли крови в качестве подтверждения искренности просьбы. Я взяла заготовленный заранее ножик и придвинула белый лист бумаги на середину стола. Посмотрела на Белинду. Она сама протянула мне руку, и я с замиранием сердца — так мне было страшно — сделала крохотный надрез на указательном пальце мадам матушки ректора. Кровь капнула на бумагу и застыла плотным блестящим кругом.
Снежка, как завороженная, смотрела на каплю, потом шёпотом протянула:
— Мне тоже надо будет...
— Сначала папа, — я взглянула на Эдмонда. Когда и его кровь смешалась с первой каплей, я сказала извиняющимся тоном: — Снежик, я аккуратненько!
Девочка протянула мне ручку и зажмурилась. Глубоко вдохнув, я уколола её в подушечку указательного пальца и легонечко сдавила, чтобы показалась кровь. Потом посоветовала Снежке:
— Зажми большим пальцем, чтобы остановилось.
Эдмонд нетерпеливо спросил:
— Что дальше? Нужно ещё что-нибудь сказать?
— Нет, — я проверила, прочитав несколько абзацев, потом глянула на кровь. Я ожидала чего-нибудь более выразительного и даже театрального, но ничего не произошло. Хм... Странно. Наверное, надо проверить.
Подсунув книгу под нос Эдмонду, сказала:
— Вот эта буква — А. Запомнил? Теперь найди ещё такие же в тексте!
Он вгляделся в строки, хмуря брови от напряжения, но бессильно развёл руками:
— Я не понимаю, не вижу букву А... Прости, Алёна, но мне кажется, что заклинание не сработало.
— Да что ж такое! — воскликнула я с досадой. — Почему оно не сработало? Ведь мы выполнили все условия! Три потомка, кровь...
Стоп!
Я подозрительно оглядела всех троих. Может быть, Снежка не от Эдмонда? Нет-нет, это невозможно! Но есть ещё один вариант, о котором я сразу не подумала...
Глава 17. И не самое главное
— Рамон! — воскликнула я, напугав взгрустнувшее семейство.
— Что? — на меня уставились две пары глаз: мадам матушки и господина ректора. Снежианна продолжала разглядывать общую каплю крови и о чём-то думать.
— Нам нужна капля крови потомков Белуччини, а вы, госпожа Белинда, стали Белуччини лишь после замужества. Нам нужен ещё один представитель вашей фамилии, — тот, в чьих жилах течёт кровь Рифеса вал ди Белуччини!
Я даже палец вверх подняла на финальной ноте для пущего эффекта.
— Хм, — подал голос Эдмонд. — А ведь это действительно так. Боюсь, нам не обойтись без помощи Рамона. Вот только…
— Только что? — насторожилась я. Нет, только не говорите, что вы казнили единственного, кто может помочь нам спасти мир!
— Сомневаюсь, что этот человек способен на искренность, — мрачно закончил свою мысль Эдмонд. И его мать кивнула, поддерживая ректора.
— Рамон слишком эгоистичен и хитёр, — вздохнула мадам вал ди Белуччини. — Я бы не доверила ему даже чайник чая.
— Боюсь, у нас нет выбора, — я развела руками и кивнула в сторону капли крови. — Вы же сами видите.
Мы синхронно вздохнули. И в звенящей тишине, которую боялись нарушить даже книги, застывшие в напряжённом ожидании, отчётливо прозвучал детский голосок:
— Я помогу вам!
— Ты? — удивилась я и тут же улыбнулась. — Милая, я очень ценю твоё рвение, но… боюсь, со взрослыми всё не так просто, как хотелось бы…
