— Прости, — он продолжил сидеть, не двигаясь, — но я ещё ничего не вижу.
— Ой, совсем забыла, — она подошла к нему и протянула руку дотрагиваясь до него, — держись.
Он осторожно взялся за её руку. Тьма вокруг него не собиралась отступать. Приподнялся и сделал робкий шаг туда, куда его тянула Лина.
— Да не бойся, мы всего лишь дойдём до него и заглянем вовнутрь. Там что-то есть и это что-то помогает.
— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво спросил мальчик. От неизвестности сердце в груди колотилось о рёбра. Он даже ощущал, как оно бьётся. Делал шаг за шагом, только чтобы она не посчитала его трусом. Лина не торопила, давая ему время освоиться.
— Мне про него вначале бабушка Тося рассказала. Потом привела сюда и показала. Знаешь, она ведь местная знахарка, только сюда не ходит, говорит, что это нечистый тут балует.
— Зачем она тебе его показывала, если тут, по её словам, нечисть?
— Честно? — звонко засмеялась девчонка. — Она сказала, что я ещё хуже нечисть, чем те, что сидят здесь.
— Ничего себе, — присвистнул Егор. — Она что, тебя не любит?
— Да любит, просто говорит, что эти мне не страшны. Только я думаю, что никакой это не нечистый. А они всё сочиняют, просто не хотят, чтобы я далеко от дома уходила. Но я тебе точно могу сказать, здесь что-то другое, не всякая там гадость.
— Почему ты так думаешь? — опять стал шептать Егор, почему-то от рассказов девочки у него мурашки по спине бегали.
— Так нечисть разве лечить будет?
— А ты знаешь того, кто тут лечился?
— Да я, например, постоянно это делаю. Как коленку разобью, или локоть свезу, сразу сюда бегу. А то мама Даша уши открутит. Вот подошли, осторожно только, а то свалиться можно.
Егор ощупывал руками перед собой каменный уступ, являющимся оголовком старого полуразрушенного колодца. Тот тянулся по кругу, но местами был обвален. Мальчик провёл руками туда-сюда и замер, не шевелясь.
— Что делать? — спросил у девчонки, но той уже было не до него.
— Эй ты там, — прокричала она куда-то в пустоту, — отзовись давай.
— Кому ты кричишь? — ладошки вспотели от страха.
— Тому, кто там живёт, — невозмутимо ответила Лина, — подождём немного, сейчас он проснётся.
— С чего ты взяла, что там кто-то спит? — Егор уже был не рад, что связался с этой сумасшедшей, но назад он один не выберется.
— Сам сейчас увидишь, вон смотри, начинается.
Снизу что-то тихонько загудело, Егор перевесился и уставился вниз в сторону звука, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Ему было жутко. Он был готов броситься наутёк, только понятия не имел где выход. Девчонка рядом с ним спокойно стояла.
— Да не трясись, — почувствовала она волны паники, что исходят от него. — Оно нестрашное.
И Егор увидел. Сначала он подумал, что снизу кто-то разжигает костёр. Там засветилась красная точка, потом она стала быстро разрастаться, заполняя пустоту. Минут через пять, дно колодца осветилось огненными красно-оранжевыми всполохами. Мальчик забыл, как дышать, настолько это было завораживающе.
— Проси, — прошептала девчонка, — если оно услышит, появиться что-то похожее на глаз, и тогда болезнь уйдёт.
— Какой глаз? — прошептал Егор, цепенея от страха перед неведомым.
От темноты в пещере, светящегося колодца, и девчонки веяло чем-то мистическим. И Егору было страшно.
— Проси, — прикрикнула она на него.
— Хо-ч-чу б-быть з-здоровым, — едва выдавил из себя он.
— Помоги ему, слышишь, — крикнула Лина, — пожалуйста.
Мгновение ничего не происходило. Потом гудение усилилось, словно какая-то сила закручивалась в узком пространстве, желая вырваться. Внутри колодца бушевали странные потоки. Егор едва стоял, от испуга ноги словно приросли к одному месту. И тут на дне вспыхнуло пламя, и мальчику показалось, что там открылся глаз. Только зрачок был белёсый, словно пустой.
— А-а-а, — заорал Егор и рванул от колодца.
— Куда? — маленькая, но сильная рука девочки, сцапала его, — стой, а то не поможет.
Он принялся отбиваться от неё, стремясь вырваться, но она словно клещ вцепилась в него. Несколько мгновений они ожесточённо боролись, не желая уступать друг другу. Неожиданно Егор оступился, потерял равновесие, всем весом напирая на Лину, они кувыркнулись через невысокий, местами разрушенный оголовок, и полетели вниз.
Как ни странно, но колодец оказался неглубоким. Стоило им попасть туда и гудение прекратилось, свечение пропало, как будто выключилось. Вокруг была кромешная темнота.
— Лина, — позвал тьму Егор.
— Ты на мне сидишь, — пробурчала она откуда-то из-под него.
— Прости, — до него только сейчас дошло, что под ним, и правда, кто-то есть. Он быстро пододвинулся и она, кряхтя, попробовала сесть.
— Ты цела? — поинтересовался мальчик.
— Частично, — она вздохнула, шурша и что-то потирая в темноте, — отбила себе всё. Зачем ты побежал?
— Испугался, — честно сознался. — Я такого никогда не видел.
— Я тебя предупреждала. Жалко око ушло, наверно тоже испугалось, когда мы на него посыпались. Не знаю, помогло тебе или нет?
— Лина, а ты видишь выход из колодца?
Девочка подняла голову, высоко наверху светлело пятно.
— Вижу, только что толку? Остальное-то не видно, даже за что зацепиться, чтобы выбраться, — она снова вздохнула. — У тебя спичек случайно нет?
— Зачем они мне?
— Может, ты куришь?
— С ума сошла, что ли? — искренне удивился он.
— А что, мальчишки вечерами за сараем все балуются, — голос Лины в темноте выражал недоумение, что это он так вскинулся. — Я тоже раз пробовала.
— И?
— Гадость редкостная, мне не понравилось.
— Как ты думаешь, нас найдут?
— Найдут, не дрейфь. Как только в ментовке твои и мои встретятся, сразу поймут, куда я тебя потащила. Орать только будут. А батя, — вздохнула она, — вот он, и всыпать может, хотя он у меня справедливый. Если скажу, зачем пошла, может и пронесёт.
— В милиции заявление принимают, только если три дня прошло. Я точно знаю. Они родителей искать раньше не хотели, говорили, что не маленькие, сами приедут.
— А они?
— А они разбились, когда поехали в отпуск, в горы. Прости, не хочу про это говорить. Мне плохо без них.
— Егор, — маленькая ладошка нащупала в темноте его руку и сжала, — я не знаю, что тебе сказать, но думаю, что они где-то рядом с тобой.
— Как это? — не понял мальчик.
— Просто верь, что они на самом деле не ушли, просто стали невидимые.
