Но еда этого мира была не такая. Сильно мало необходимой для жизни энергии. Первого человека он встретил случайно, тот шёл по тайге с волком. За волка он принял собаку, тогда они ещё не попадались ему. Двуногий не понял, куда делся его напарник, но испугался красных глаз Моралуса, светящихся в тёмном облаке, и вскинул какую-то палку. Раздался оглушительный грохот. Из отверстия странного предмета вылетел металлический цилиндр и пролетел сквозь него, не причинив вреда.
Живое существо, похожее на мелкого драготара, побежало. Моралус сначала решил, что это место, к его счастью, тоже населяют те, кого он любил употреблять в пищу за их сущность. Он мгновенно достиг убегающего и минуты его жизни были сочтены. Высохший труп упал к ногам, Моралус поморщился. Его бестелесное тело повторяло все ужимки настоящего. Он даже мог поплакать, смешно морща нос. Но плакал он последний раз в детстве, когда был очень голоден и хотел, чтобы его кто-нибудь накормил.
— Не драготар, — расстроено вздохнул, рассматривая останки, — ещё и женщина, но это лучшее, что мне здесь встречалось. Что-то инородное появилось после этой энергии внутри него, но он не придал этому никого значения. Он уже почти привык, что последнее время не ощущает покоя, и снова медленно заскользил вперёд в поисках пищи.
К счастью людей, Моралус долго не мог выйти к населённым пунктам. Но счастье не может длиться вечно, тёмный наткнулся на буровую вышку. Здесь проводили геологоразведку, но тому было всё равно, он увидел двуногих. Из всего, что ему до этого попадалось, эти были самые полные. Их энергии, как выяснилось, ему хватало хотя бы на некоторое время. Но если её собирать постоянно, то вполне можно было накопить для необходимого ему рывка. Но чтобы быть там, где двуногие, надо стать одним из них. Годы блуждания по безлюдной, малообитаемой тайге, постоянно наталкивали его на мысль, что надо придумать что-то, чтобы еда всегда была поблизости, он залёг рядом с буровой и начал присматриваться.
На буровой работали семнадцать человек. Пока у него было время, он наблюдал за ними. Привлекал его тот, от которого исходило больше всего силы. Эти существа были разные, не как драготары, у которых мужчины были словно полные сосуды. А здесь встречались и слабые особи, едва светящиеся энергией, что поддерживала жизненные силы. Этот же высокий, молодой и пышущий здоровьем даже на расстоянии. Он ощущал бьющую из него энергию. Он наметил его своей первой жертвой и стал ждать. Мужчину звали Аркадий Слепцов, он был весельчак и заводила. Постоянно смеялся и пел. Работал легко, как будто не уставал за двенадцатичасовую смену. Моралус без труда понимал, о чём они говорили. Собственно, тёмный и не собирался разбираться, почему он их понимает, принял как данность.
Среди мужчин находилась и одна молодая женщина. Наблюдая, Моралус понял, что она готовит двуногим еду, потому что видел её с некими кастрюлями.
Антонине Дюбовой не совсем повезло в личной жизни. Муж оказался любителем сунуть нос в стакан, и жить с ним становилось день ото дня противнее. Она приехала в Ростов из глухомани под Питером, окончила кулинарное училище, работала на кондитерской фабрике, до замужества жила в общежитие. Потом вышла замуж и решила, что вытянула счастливый билет. Билет держался недолго, вскоре бросил работу и благополучно сел ей на шею. Жить в провонявшей квартире становилось всё противнее, и Тоня решила развестись с благоверным, тем более что детей у них не было. Но бывший не желал расставаться со своим кошельком и начал преследовать её. И тут Антонине попалась газета с объявлениями о найме на работу. Вахтовый метод её больше, чем устраивал, решая накопившиеся проблемы. Женщиной она была высокой и статной, даже рядом с мужчинами не сильно проигрывала им в росте, постоять за себя могла. Она часто улыбалась, но близко к себе никого не подпускала, наученная горьким опытом. Пока не появился Слепцов. Аркадий украл её истосковавшееся по мужскому вниманию сердце. И теперь она буквально расцветала, когда мужчина что-то говорил ей.
Моралус наблюдал за двуногими. Он не очень любил драготарок, они были намного слабее и не такие вкусные, но сейчас настали не те времена, когда он мог позволить себе выбирать, а потому ему было всё равно.
Через пару дней он дождался, когда Аркадий, прихватив полуметаллическую штуковину, из которой вылетали с громким звуком цилиндры, отправился в тайгу. Моралус скользнул следом. Он снова был сильно голоден, и ему хотелось подкрепиться.
Он плавно скользил за мужчиной, радуясь, что тот уходит всё дальше и дальше. Неожиданно в голове вспыхнуло, что штуковина называется ружьём, и из неё стреляют, когда охотятся. Он замер, не понимая, откуда информация, но ничего нового больше не появилось, и он бросился догонять Аркадия.
Мужчина шёл, беспечно размахивая одной рукой. «Или он сильно молод и не знает, как нужно охотиться, — подумал тёмный, — либо охотой здесь не пахнет». Двуногий вскоре достиг укрытия, сложенного из палок и веток сосны, что стояло под раскидистой сосной, и забрался в него. Моралус залёг неподалёку, наблюдая, кого выбрал своей жертвой странный человек. Нечто забавное было в том, что возомнивший себя хищником, не думает, что сам уже давно выбран добычей. Но вместо зверя к шалашу подошла единственная на буровой женщина и забралась вовнутрь.
«Ну что же, — решил Моралус, и улыбка предвкушения искривила тонкие губы, — двое в соитии, это намного лучше, чем один». И он медленно потёк к шалашу, там внутри слышалась возня и глухие женские стоны наслаждения. Тёмный на секунду замер у входа и скользнул внутрь. Они даже не пытались сопротивляться, просто не поняли, что произошло. Удушливая петля неожиданно обхватила шею мужчины, сдавила тисками грудь, и он стал задыхаться. Молодой двуногий уже не осознавал, что его тело стремительно уменьшается в размерах, ссыхаясь на глазах. Женщина успела открыть глаза, и жуткий крик потряс тайгу. Через секунду он стих, и больше ничто не тревожило древние пространства.
Моралус вернулся к буровой наутро следующего дня. Всё время до этого он провалялся недалеко от шалаша, смакуя жизненную силу двуногих, и снова нечто странное стало происходить с ним, как будто кто-то приоткрыл занавес и стал демонстрировать кадры чужой жизни, вливая в него чуждые ему сведения о названиях окружающих предметов и мест. Моралус задумался. Странная энергия у местных женщин, они словно помимо силы, делились с ним своими знаниями. Такое с ним происходило в первый раз, и он пока не понял, нравится ему это или нет. Но появилась странная мысль, и он всё больше склонялся к ней, чтобы иметь постоянно рядом пищу, ему надо ассимилировать среди населения, а значит стать похожим на них. И он чувствовал, что в этом ему помогут местные женщины. Почему ему раньше не приходили эти мысли?
Буровая кипела, люди сновали туда-сюда. Тёмный сразу понял, что они встревожены, так как потеряли тех, кто недавно стал его добычей. Наивные, они ещё не знают, что он не даст им шанса найти убитых и поднять панику, наступило время действовать, и Моралус скользнул вперёд.
Пётр Семёнович Глазуков уже не первый год работал на буровой. Ему перевалило за пятьдесят, и он всерьёз подумывал расстаться с этой работой, но подросшие дети требовали снова и снова денег. Невысокого роста, по виду щуплый, на самом деле он был весьма жилист и силён. Он обладал запасом той жизненной энергии, которая не давала ему расслабляться, заставляя постоянно двигаться. Буровики, шутя, звали его Петя-батарейка, за его неугомонность. Он уже с десяток лет работал старшим буровым мастером, и на его буровой всегда был полный порядок. Когда к вечеру не вернулись Слепцов и Дюбова, он насторожился, но так как давно замечал, какие взгляды они бросают друг на друга, подумал, что дело молодое. Спелись всё же. Оба были не обременены семьями, и он махнул на них рукой. Придут к утру, комары и гнус могут даже раньше пригнать. Тем более что Антонина сама просила у него, чтобы мужики поужинали одни, она им всё приготовила. Значит, знала, что задержится. Но когда они не пришли под утро, он забил тревогу. Пятерых мужиков, не занятых на смене, отправил искать пропавших. Те хоть и бурчали, что не дал отдохнуть, но, взяв охотничье ружьё, пошли.
