Значит, его задело? Что ж, отличная новость! Жаль, что этого недостаточно, чтобы я перестала думать о том, как однажды он задел меня…
Зависнув на добрые сорок минут в учебном офисе, где с нами провели инструктаж, сообщили главные местные порядки и выдали пропуска, мы с Брединым разошлись по своим учебным корпусам.
В качестве основного предмета я выбрала «Итальянскую культуру и язык для иностранцев» и несколько общих предметов, которые здесь преподавали как на итальянском, так и на английском: философию, математику и экономическую теорию. Всё-таки главным мотивом, по которому мы с Брединым тут оказались было вовсе не обучение, а участие в Международном студенческом форуме, который должен был стартовать в начале октября. Ведь у нас имелось для этого все необходимое: брединская эрудиция, мой взгляд на проблемы современной молодежи и крутые жёлтые ботинки.
До начала занятия оставались считанные минуты, и огромная аудитория была забита толпой жаждущих до знаний студиозусов всех наций и мастей. Курс «Итальянской культуры» был межнациональным, поэтому рядом с индусами сидели японцы, а темнокожую братию разбавляли бледнолицые вроде меня.
Вет прислал очередное сообщение, и я поморщилась, обнаружив на экране уже сотый за последние два дня любвеобильный смайлик, которые, как и розы, катастрофически не переваривала.
— Привет, здесь не занято? Ты не будешь против, если я сяду рядом? — надо мной раздался мужской голос с приятным низким тембром, и я подняла голову, чтобы узнать, кто меня потревожил.
Это был парень европейской внешности: серо-зеленые глаза, модно уложенные светлые волосы и стильный прикид. Высокий, плечистый, загорелый. Словно только что сошел со страницы в Инстаграм после того, как запостил свои утренний кофе и голливудскую улыбку. Впрочем, все это были лишь мои домыслы… за исключением улыбки.
Парень обращался по-английски, и я ответила ему тем же, сказав:
— Нет, пожалуйста, можешь садиться.
Парень уселся рядом и протянул руку, на запястье которой красовались часы стоимостью, должно быть, как подержанный Форд Фокус моего отца.
— Меня зовут Кеннеди…
Глава 9. Манускрипт Леонардо да Винчи
У этого дня были все шансы на то, чтобы стать днем, который переплюнул все остальные по части насыщенности и мегабайтам полученной информации. Могла ли я подумать еще вчера, что этим утром буду есть средиземноморский омлет, приготовленный самим шефом Брединым? Ха! А сидеть на лекции по соседству с будущим владельцем одного из крупнейших аукционных домов Америки — Кеннеди Ланкастером lll? Ха-ха! А обедать с тем же самым чикагским мажориком в ресторане, где одна минералка стоила, как баррель нефти (предположительно)?! Трижды «ха»!
Впрочем, этот Кеннеди не казалась снобом и обладателем голубых кровей. Разве что в его манере держаться было что-то аристократическое, а темно-коричневыми туфлями парня можно было оплатить коммуналку за дедовскую квартиру на год вперёд. Если не на два.
О том, что семье Кеннеди принадлежит контрольный пакет акций аукционного дома Lancaster's, я узнала из сети после того, как в перерыве между лекциями парень поведал мне о трудном периоде в жизни Леонардо да Винчи, во время которого в свите папы римского Льва Х великий и многогранный гений эпохи Возрождения побывал в Болонье. Сначала я решила, что Кеннеди всего лишь богатенький ботаник, но когда парень стал заливать про манускрипт да Винчи, который он лично держал в руках… тут-то я и заподозрила его в развешивании спагетти по моим ушам, запрограммированным на то, чтобы никому не верить на слово.
Тем больше было мое удивление, когда я узрела на фото в Инстаграм лицо парня среди приглашенных на свадьбу Меган Маркл и принца Гарри!
Парень не стал отнекиваться и, смущённо опустив взгляд, признался в том, что ему очень жаль, но он действительно, в некотором роде, является представителем боковой ветви Плантагенетов. Его предки давно осели в Штатах, и о связи с королевским домом напоминала лишь фамилия, не имеющая отношения к самому герцогскому титулу. Впрочем, мне и этого оказалось достаточно, чтобы тут же начать придумывать предлог и закончить столь короткое знакомство с человеком, с которым меня могла связывать лишь необходимость дышать одним и тем же воздухом. Но что-то пошло не так…
Мне по-прежнему было неясно, когда он меня сюда затащил? Кажется, в перерыве между тем, как рассказывал о бриллианте «Виттельсбах» и судьбе скрипки работы знаменитого мастера Джузеппе Гварнери? Да, примерно тогда.
Помнится, Кеннеди сказал: «Давай пообедаем вместе». А я ответила: «Ладно». И вот я здесь.
Мои черные зауженные джинсы из GJ и белая майка-алкоголичка, торчащая из-под безразмерного серого свитера за семьсот целковых казались сущим издевательством над атмосферой роскоши и премиальности, что царила в стенах ресторана «Карраччи», который являлся частью самого престижного пятизвездочного отеля этого города — Гранд Отель Маджестик «джа Бальони». Отель располагался в стенах палаццо XVIII века. Что до ресторана, то это был самый настоящий эстетический треш. Одно столовое серебро стоило мне потери аппетита, и это я еще молчу о расписанном фресками мастерами школы Братьев Карраччи потолке. О чем ненавязчиво поведал Кеннеди, предлагая мне взглянуть на меню.
— Джули, ты выбрала? — спросил парень, отвлекая меня о мыслях о побеге.
— Ещё минутку, — промямлила в ответ, пряча лицо за папкой с меню.
Я потеребила между пальцами хрустящую ткань белой скатерти, доходящей до самого пола, и нервно кашлянула, соображая, хватит ли у меня денег, чтобы оплатить хотя бы минералку, которая гордо пускала газики в пузатом бокале на длинной ножке. Хотя Кеннеди настаивал на более серьезном аперитиве. Но… пить вино в перерыве между занятиями? К такому я пока была точно не готова, ни морально, ни материально.
Итак, хорошая новость. Минералка мне все же оказалась по карману. Триста рублей, на наши деньги, за стакан «Сан Пеллегрино». Да чтоб я сдохла! Тем временем улыбка Кеннеди, который не лишил себя удовольствия вмазать посреди белого дня, становилась все более… настойчивой. Нужно было делать этот чертов заказ!
— Пожалуй, я выбрала, — пробормотала с натянутой улыбкой.
— Отлично.
Через несколько секунд перед нами возник все тот же официант с армейской выправкой, разнаряженный, как для премии Оскар. Я снова уткнулась в меню, пока Кеннеди долго и со знанием дела доводил до сведения официанта то, что хотел бы съесть на обед. Со мной, в этом плане, официанту отказалось проще.
— Tortellini in doppio brodo di cappone, — проговорила я, передавая тому меню.
Возникла пауза. Вероятно, официант ожидал более длинной реплики. Но… ми скузи! Тридцать два евро за хрен пойми что? Я даже примерно не догадывалась, что за зверь такой «тортеллини бла-бла-бла ди капоне»! И выбрала это блюдо только из-за того, что все остальное стоило ещё дороже.
Сделав вид, что не заметила его вопросительного взгляда, я потянулась к бокалу с водой.
