Он снова взял меня за руку и повел через танцпол. Мы вышли из банкетного зала в ярко освещенное фойе, и я слышала, как стучали каблуки туфель по серой плитке пола в унисон с моим сердцем. Гулко, торопливо, сумасшедше.
Июньская ночь встретила нас прохладой и свежестью, и теперь я понимала, насколько спертым был воздух там, внутри.
Бредин по-прежнему держал меня за руку, но хотя бы молчал. Я тоже помалкивала.
Как же трудно было понять этой ночью, что реально, а что — нет.
— Скажи что-нибудь, — сказал парень.
Не выпуская моей руки, он уселся на низкое металлическое ограждение. Смотрел снизу вверх и тоже выглядел усталым и неуверенным.
— Я… без понятия, что сказать.
Осторожно вытянула ладонь из его рук и, приподняв подол длинной юбки, села рядом с Брединым.
Как я там говорила?.. Выпускной — это конец и начало… Альфа и Омега. Ладно. Бредин… что… типа прозрел? И теперь я ему нравлюсь? Стоило одеться, как подобает женскому полу, и Бредин стал единственный, кто разглядел во мне девушку? Довольно сомнительное достижение.
Бредину не сиделось на месте. Он опустился передо мной, а его руки снова нашли мои. Складывалось ощущение, что ему было жизненно необходимо меня касаться.
— Ты хочешь туда вернуться? — кивнул в сторону здания, где развлекались наши одноклассники.
— В каком смысле?
— Давай уйдем отсюда? — неожиданно предложил он.
— Куда?..
— Не знаю, куда угодно, погуляем по городу… Просто уйдем.
И теперь я вновь начала сомневаться в его адекватности. Я тоже встала и, освободив руки, завела их за спину. Бредин поднялся следом и снова возвышался надо мной в своем темно-синем костюме, который сейчас казался совсем черным.
— Ты же несерьезно… все это? — спросила то ли с надеждой, то ли с сожалением.
— Почему несерьёзно? — в его голосе ощущалась досада. — Я впервые говорю с тобой серьезно, Юля. И мне надоело, что от меня шарахается единственная девушка, которая мне нравится.
— Ага, — проговорила с утвердительной интонацией.
— Ага? Что значит «ага»?
— Ничего. Просто. Ага. — размеренно ответила, пожимая плечами. — Значит, я тебе нравлюсь? — решила уточнить.
— Все верно, — кивнул парень. — Очень нравишься.
Под старым развесистым кленом было не так светло несмотря на то, что рядом стоял фонарный столб. Но я заметила, как Бредин улыбался. Слишком искренне и по-доброму.
— Эмм… Ладно. — Я кивнула, закусив губу. — Почему сегодня… сейчас?
— А когда, если не сейчас? Откуда я знаю, что будет завтра? Может, ты решишь поступать в военную академию в Москве, и я несколько лет тебя не увижу, пока ты не станешь… министром обороны. Сегодня наш последний день в качестве одноклассников. Я и так затянул с разговором. И все из-за тебя, Юля. К тебе же невозможно подойти!
Супер! Только этот тип мог заявить о своей симпатии, не забыв при этом выставить меня виноватой.
— Я буду здесь учиться. Работа в министерстве не на мой характер, — я улыбнулась, представив себя в парадном мундире министра обороны.
— На инфаке, я знаю. Я пошутил про министра.
— Ты следишь за мной?
Мой внимательный взгляд встретился с его ироничным.
— Мне было любопытно. Вот и все. Я тоже в наш поступаю.
— Послушай, — я запнулась, не зная, как к нему обратиться: по фамилии, как обычно я звала его в те дни, когда он меня раздражал, или по имени. Второй вариант в данной ситуации казался мне более логичными и правильным. — Послушай, Ром… Мы ведь… не очень ладим. Мы… как бы, совсем не ладим, — я решила напомнить о нашей многолетней конфронтации. — Меня даже твоя псина не переносила.
Признаться, мне давно наскучили наши с парнем детские разборки, и я продолжала драконить Бредина просто по инерции, но чтобы испытывать к нему чувства с положительным знаком? Об этом я точно не думала. А вот теперь думаю.
Просто бред какой-то!
— Да, я в курсе, что между нами есть некоторое недопонимание, — произнес парень. — Но, если ты не заметила, мы можем нормально общаться, вот как сейчас. Есть ли смысл следовать привычкам, которые давно себя изжили?
— Не знаю… Я не понимаю, правда, — я развела руки в стороны. — Внешне ты похож на одного парня, которого знаю с детства, но как будто я впервые тебя вижу… Твои слова… Все слишком неожиданно и… странно.
— Согласен. Я сам себе поражаюсь. Это ночь виновата. Сейчас все иначе, можно быть собой и… решиться на то, что днем бы не осмелился… например, подойти к девушке, о которой постоянно думаешь… — в его глазах отражались огни, а голос был взволнованным. — Я говорю чушь, да? Тебе неинтересно?
— Нет, интересно.
И это было правдой. Мне хотелось слушать его. Со мной ещё никто никогда так не разговаривал.
— Значит… мир? — он протянул руку, смотря мне в глаза.
— Вот так просто? — я опустила взгляд на его руку, не решаясь коснуться ее.
— А зачем все усложнять? Мы были детьми и вели себя так же. Что нам мешает теперь все изменить? Я не вижу никаких трудностей. А ты их видишь?
— Нет.
— Значит — мир?
— Ну… ладно, — пожав плечами, я коснулась пальцами его ладони.
Бредин обладал природным умением убеждать, и я не могла не отметить, насколько правильными были его слова. Обиды, ссоры, наша глупая вражда… Сейчас это казалось каким-то ничтожным и далёким, как бесполезная старая вещь, от которой давно следовало избавиться, да все руки не доходили.
Парень положил ладони мне на плечи и медленно провел ими вниз по голым рукам.
— Ты замерзла, — заметил он за секунду до того, как до меня дошло, насколько теплыми были его руки. Бредин снял пиджак и набросил мне на плечи. — Вот. Так лучше.
— Спасибо, — тихо проговорила, очарованная его заботой, и зачем-то принялась разглаживать ткань лацкана.
— Юля, пока эта ночь не закончилась, ты позволишь мне совершить последнюю дерзость по отношению к тебе? — спросив, парень облизнул губы и опустил взгляд на мой рот.
Я сразу поняла, о чем он говорит. Как и то, что совсем не возражала против подобной дерзости. Я хотела, чтобы это случилось впервые именно здесь и… каким бы бредом это не казалось, именно с Брединым. Мне было не важно, что будет потом, возможно я стану сожалеть обо всем, но сейчас мне безумно хотелось, чтобы он меня поцеловал.
Я так и не ответила. Но он понял все без слов. Парень обнял меня, потом коснулся моих губ и поцеловал, без предупреждения и сразу на поражение: нежно, но настойчиво. Его руки забрались под пиджак, я ощутила робкое касание пальцев обнаженной кожей спины в вырезе платья, когда он скользил ими вверх-вниз. И, прикрыв глаза, знакомилась с новыми ощущениями, которые дарили губы, язык и руки парня, неуверенно отвечая ему взаимностью.
