— Нет, — засмеялась Вероника. — Она бывшая советская спортсменка. Гребля на байдарках и каноэ. У неё даже есть золото с Римской Олимпиады. — Я лишь захлопала ресницами, приняв на веру очередную порцию фактов о нашем незаурядном арендодателе. — Сегодня бабушка уехала в Парму к моему дяде Альфредо, у него родилась внучка. Альфредо — ее старший сын. Мой отец — средний, а ещё есть две дочери… внуки, правнуки. У нас большая семья, — заключила Вероника.
— Тогда… зачем твоя бабушка сдает комнаты в собственном доме незнакомым людям? — спросила я.
— Каждый зарабатывает, как умеет, — Вероника повторялась. — Девиз нашей семьи. Сказать честно, бабушке много раз предлагали переехать… мой отец, дядя. Можно было нанять кого-нибудь, чтобы помогать ей с домом, но с бабушкой бесполезно спорить, она не принимает помощи финансовой и проявления, как она выражается, «капиталистических замашек». Она все делает сама и хочет, чтобы мы все умели делать своими руками. Поэтому мне приходится помогать ей с уборкой. Но сегодня я вызвала горничную из фирмы, — она хитро улыбнулась. — Только бабушке не говорите. Иначе, мне конец, — и подвела пальцем под подбородком воображаемую черту, намекая на кровожадный характер своей бабули.
— У нее даже горячей воды нет. Это слишком даже для противника капитализма, — заметил Бредин, напомнив мне о больной теме.
— Это она так решила, — Вероника развела руками. — Знаете, однажды дошло до смешного, — она загадочно улыбнулась. — Несколько лет назад бабушка попала в больницу. И мой отец воспользовался этим, нанял людей, и здесь поставили бойлер. А бабушке сказал, что сам все сделал. И что вы думаете? Она узнала, что он обманул ее, и заставила дядю Альфредо убрать бойлер. Она потом нескольких месяцев с ним не говорила. И все потому, что отец не потрудился сам.
— Да как он посмел, — в недоумении пробормотала я.
Вероника небрежно махнула рукой.
— Мы давно привыкли к ее выкрутасам. Поэтому я или другие родственники наведываемся к ней и помогаем.
— Ну… в этом как раз-таки нет ничего удивительного. Я вот с дедом живу. А он — с бабушкой, — я кивнула на Бредина.
— Вот оно что, — многозначительно закивала рыжая и, подцепив пакеты пальцами, добавила: — Пойду отнесу это наверх. У вас есть все необходимое?
Я повернулась к Бредину и улыбнулась, заметив его хитрый взгляд. Мы думали об одном и том же: наши голые тела в горячей ванне с горой пены.
— У нас есть все необходимое, — ответил Бредин. — Спасибо.
Но, видимо, мы просили у Вселенной слишком многого. Наше эротично-гигиеническое мероприятие снова накрылось медным тазом. Счастливые японцы пригласили нас и Веронику на якинику по случаю их помолвки. Временно исполняющая обязанности хозяйки дома достала пару бутылок вина из запасов своей бабушки, и все шло к тому, что я никогда не брошу пить и окончательно позабуду о таком благе цивилизации, как горячая вода.
Тем странным прибором, который Хигаши принёс сегодня, оказалось устройство для якинику — традиционного японского блюда, мяса, жаренного на гриле. Эту необычную жаровню, Хигаши арендовал в одном из японских ресторанов Болоньи, чтобы сделать сегодняшний вечер незабываемым для Рины, которая пару дней назад имела неосторожность пожаловаться, как она скучает по якинику. Они были оба такие милые, что после третьего бокала вина и очередного кусочка ароматного мяса, я хотела расцеловать обоих.
Это было чудесное завершение дня, такого насыщенного и пьянящего. Рядом сидел Бредин, обнимая меня, у Рины был ее жених, мой куратор где-то зажигала с профессором, да я даже Вета почти пристроила… одна Вероника казалась мне одиночкой на этом празднике любви и согласия. И после n-ного бокала я пришла к мысли, что с этим нужно что-то делать.
Пока Рина болтала по телефону на японском, а Бредин помогал Хигаши убирать со стола, мы с Вероникой добивали остатки вина. В моем желудке ощущалась невероятная гармония несмотря на то, что я смешала японское блюдо с итальянским вином. Возможно, благодаря этому необычному сочетанию двух культур мне хватило наглости на то, чтобы попробовать сунуть свой нос в чужие дела сердечные.
— Как обстоят дела с продажей моих ботинок? — я начала издалека.
Вероника поставила на стол свой бокал и улыбнулась.
— Отлично! Они ушли за полторы тысячи куда-то в Восточную Европу. Надо узнать точнее у Кеннеди. И, кстати, мы говорили о тебе и все еще готовы возместить твои убытки.
— Да какие там убытки?! — удивлённо воскликнула, передавая Бредину тарелку. — Я купила их в торговом центре во много раз дешевле. Если я действительно смогла помочь кому-то, это здорово.
— Даже не сомневайся, — кивнула Вероника. — Все деньги пойдут в приют для бездомных животных.
— Что ж… передай Кеннеди, что у меня еще есть кеды, — я задумчиво смотрела на Бредина, — и у моего бойфренда тоже найдется, что продать.
Услышав это, парень уставился на меня. Я небрежно помахала рукой, велев ему тем самым заниматься уборкой и не подслушивать.
— Хорошо. Передам, если… увижу. — Вероника почесала нос и тяжело вздохнула. — Он скоро уедет.
— Куда?
— Назад, в Штаты. Он продолжит обучение в Йеле. Его семья так решила, — пояснила девушка трагичным тоном.
— Он всего-то уезжает в другой университет. Что это меняет?
— Все, — ответила она обреченно. — Ланкастер никогда не представит меня родным, как свою девушку. С моим-то бизнесом.
— Это он так сказал? — я склонилась к ней.
— Я это знаю… Такие, как он, рано или поздно женятся на капитале. И это не его вина. Пусть Кен и не похож на других… Его тянет с простым, обычным людям, таким, как мой брат, или ты…
— Или ты, — я перебила ее.
— Да. В этом вся проблема. Кто-то рассказал его отцу, о том что он связался со мной. Мне даже предлагали круглую сумму, чтобы я бросила его. Надо было брать, сейчас нам не помешают любые деньги. Мой отец занимал высокую должность в нашей мэрии. А теперь его обвиняют в коррупции. Возможно, у него отберут все, включая мой клуб.
Да, перспективка у внучки Сильвии вырисовывалась интересная, но лично мне, челябинской студентке, которая прожигала дедовские похоронные, было трудно понять той печали, что сквозила во взгляде Вероники.
— Я б, конечно, тебя пожалела, но не стану, — честно ей созналась. — У вас, богатых, свои проблемы, и мне они реально кажутся надуманными. Хочешь быть с ним, так будь! — И без запинки добавила: — Accada quello che deve e vada il mondo a rotoli (Пусть будет, что будет, и пусть весь мир летит вверх тормашками).
— Да, так говорит моя бабушка, — ее губы растянулись в грустной улыбке.
— А я о чём?! — я хлопнула ее по плечу. — Все, я позвоню ему! — и стала крутить головой в поисках своего смартфона.
— Кеннеди?! Зачем? — удивилась Вероника.
Я посмотрела на Хигаши, который усердно намывал решетку от жаровни, и на Бредина. Ответ пришел, как всегда, прямиком из Космоса, и я тут же его озвучила:
