В памяти тут же всплыло самонадеянное заявление Бредина, сделанное им в буфете. Неужели он всерьез подумал, что я стану стирать его шмотки?!
Шальная мысль пришла внезапно, и дед подозрительно покосился на меня, заметив на моем лице дьявольскую ухмылку. Во всяком случае, сейчас я именно так себя и ощущала: вероломной и беспощадной.
— Ладно, иду, — сказала ему, с тщательностью патологоанатома намывая руки.
Бредин стоял в подъезде, облокотившись спиной о выкрашенную в совдеповской манере темно-зеленую стену. На нем был тот же прикид, что и утром: темно-синие джинсы и серая толстовка с желто-коричневым пятном на животе, которое было невероятно ему к лицу. Заметив меня, он шагнул вперёд и с привычной улыбкой, которую так и хотелось размазать по его смазливому лицу, произнес:
— Прости, Котова, я немного задержался. Ты не очень скучала?
— Вообще-то, очень, — сказала я, ответив на его улыбку взаимностью.
Лицо Бредина приобрело какое-то странное выражение. Ещё бы! Такого он от меня точно не ожидал и не сразу придумал ответ, вынудив слушать методичное гудение работающего лифта.
— Вот даже как, — Бредин преодолел шоковое состояние и снова сделал пару шагов в мою сторону, — неожиданно, но приятно. Крутой фартук, кстати, — кивнул, указывая взглядом на перекошенную физиономию Джареда Лето, — это твой новый парень? А что не так со старым?
Мне так и не представилось возможности ответить. Двери лифта с дребезжанием распахнулись, и из него показалась высокая и прямая, как палка, фигура предводителя клана Брединых.
Твою-то бабушку! Тамара Семёновна! Столько Брединых за один день! За что?!
— Привет, бабуль, — поприветствовал отпрыск свою прародительницу.
— Здрасьте, — пробормотала я, и не надеясь на ответ.
Бабуля Бредина никогда со мной не здоровалась, но я год за годом продолжала измываться над ней своей вежливостью просто потому, что меня так воспитали родители. И такое качество, как уважение к старшим, я ощущала на уровне автоматизма.
Тамара Семёновна, смерив меня равнодушным взглядом, только хмыкнула и строго сказала внуку:
— Домой иди! Нечего подъезд обтирать!
— Да, уже иду, — ответил он, — пять минут, и я дома.
Тамара Семёновна покачала головой и важно прошествовала к своей двери.
— Так… на чем мы остановились? — спросил Бредин, стоило его бабуле закрыть дверь.
— Ты хотел дать мне это, — я указала пальцем на его толстовку. — Должна же я как-то загладить свою вину, — припомнила его же слова.
— Да, все верно, — кивнул парень, — но почему я тебе не верю?
— Может быть, у тебя паранойя? — невозмутимо хлопая ресницами, спросила его. — Или ты меня боишься?
Бредин несколько мгновений смотрел на меня цепким изучающим взглядом, а затем настала моя очередь удивляться. Я и моргнуть не успела, как парень, ухватившись за ворот своего одеяния, стянул его, оставшись стоять по пояс голым.
Эммм, что происходит вообще?
Ему всё-таки удалось застать меня врасплох. На какую-то долю секунды я даже испытала эстетическое удовольствие, скользнув взглядом вдоль обнаженного торса, но вовремя одумалась, и, вспомнив, кому именно этот самый торс принадлежал, продолжила окутывать себя невидимой танковой броней и буравить Бредина немигающим взглядом.
— Вот, возьми, — он протянул свою толстовку и отступил, — не знаю, что ты там задумала, Юля, но я уже в предвкушении.
— Как скажешь, — я лишь пожала плечами и, вытянув из его пальцев свитшот, обречённый своим хозяином на муки, поспешила вернуться домой…
Глава 3. Венецианский мавр
Позитивная динамика была налицо. Этим утром благодаря исключительной дотошности Тихомировой, которая принялась названивать, не обнаружив меня в условленное время в условленном месте, я восстала в семь тридцать. А в семь сорок пять, задыхаясь от спринта в тяжёлых ботинках, уже влетала в школьную калитку. Что я успела за пятнадцать минут? Уже по традиции — ни хрена. Зубы почистила, лицо умыла, хаер пригладила, и в качестве бонуса отчитала деда за то, что тот снова не додумался меня разбудить, взяв с себя слово сегодня лечь не позже полуночи. Хотя кого я обманывала? Ведь нельзя просто взять и лечь спать, когда до финала сериала оставалось несчастных полсезона. Просто День сурка какой-то!
В потоковую аудиторию я влетела после звонка, но на две секунды раньше препода, имени которого не знала и про себя тут же окрестила его Доцентом Доцентычем. Растерянно покрутила головой и, заметив в галдящей толпе студентов размахивающую руками Тихомирову и Лейсан по соседству, поспешила к ним присоединиться.
— Котова, ты повторяешься, — прокомментировала подруга мое очередное опоздание. — Что ты делаешь по ночам?
— Отмываю деньги сицилийской мафии, — пожала плечами. Натаха и Лейсан, выпучив глаза, уставились на меня. Поэтому, чтобы не вводить подруг в заблуждение, я добавила: — Расслабьтесь, девочки. Это шутка.
Доцент Доцентыч времени даром не терял. Этот невысокий упитанный мужчина средних лет, который был ниспослан сюда с целью чтения курса философии, представился как Лев Андреевич, доктор бла-бла-бла… доцент трали-вали… и ничтоже сумняшеся приступил к делу.
Я так и не дописала, что же там являлось объектом изучения философии, почувствовав, как в мою спину чём-то ткнули, и оглянулась. Позади нас этажом выше сидели парни с параллельного потока и, переглядываясь между собой, беззвучно ржали.
— Что? — наморщив лоб, прошипела я.
Один из парней, сидевший прямо за моей спиной, улыбаясь, пальцем ткнул себе за шиворот, и меня осенило. Во второй раз.
Это финиш, Котова.
Приняв независимый и гордый вид, я дернула подбородком и отвернулась, а затем неторопливо сняла с себя жакет и изо всех сил рванула чертов ценник. После чего, словив удивлённые взгляды подруг, нарисовала на тыльной стороне ладони жирную галочку, обязав себя наведаться в аптеку и прикупить чего-нибудь для улучшения памяти и скорости мышления.
Но через несколько минут стало понятно, что кроме препаратов для повышения мозговой активности мне понадобятся успокоительные. Когда в самый разгар унылой лекции в аудиторию вошел смутно знакомый парень, кажется, четверокурсник и, извинившись перед Доцентычем, спросил:
— Котова Юлия, есть тут такая?
Его голос прозвучал подозрительно зловеще, и я невольно вжала голову в плечи, демонстрируя тем самым, что я в домике. Но Тихомирова тут же толкнула меня локтем в бок и заявила во всеуслышание:
— Я за нее. Что-то случилось?
— Если увидишь, передай, что ей нужно подойти в деканат. Это очень срочно, — ответил парень.
Гонец покинул аудиторию, а девчонки вопросительно смотрели на меня. Я лишь пожала плечами. Очевидных причин, по которым меня страстно желали видеть в родном деканате, я не знала. Разве что… Да ну нет. Два опоздания на пары за два дня — это же не повод для встречи с деканом? Или повод?..
