— Ты невыносима! Вбила себе чушь в голову и веришь в это! Ну перебрал я вчера с алкоголем, что мне сделать, чтобы ты простила меня? Что?
В этот момент осознаю, что лучше пойти на контакт. Согласиться на предложение. Главное только, чтобы парень оставил меня в покое в данный момент и не причинил вреда.
— Дай мне время, Руслан. Дай пережить это. Я до сих пор слишком напугана. — Делаю короткий вдох, скрывая за ним волнение.
— Сколько? — Руслан щурит глаза.
— Пару дней. Мне нужно готовиться к чемпионату. А с тобой я не могу сконцентрироваться, — объясняю ему простую истину.
— Хорошо. — Руслан опускается на лавку передо мной. — Хорошо. Я дам тебе пару дней. А потом мы обсудим дату свадьбы. Идет?
Он заглядывает мне в лицо. Его взгляд вопрошающий, но одновременно с этим до мурашек под кожей колючий, промозглый.
— Я обещаю подумать над этим, — увиливаю от прямого ответа и не смотрю ему в глаза, потому что это ложь.
Ни о чем я думать не намерена. Я уже все для себя решила. Все! Мы расстаемся.
Нашу беседу прерывает громкий стук в дверь. Я вздрагиваю.
— Ты закрыл на замок? — в недоумении смотрю на парня.
— Я не хотел, чтобы нам кто-то помешал, — отвечает он с кривой ухмылкой.
А у меня в груди сердце екает. Сволочь, все предусмотрел!
Я переключаю рычажок вперед и направляюсь к двери.
— Олеся, ты здесь? — слышу за ней взволнованный мамин голос, тут же открываю.
И первая эмоция, накрывающая меня, — это шок, потому как вижу рядом с мамой Андрея, да еще и с цветами.
От волнения у меня сердце колотится в горле. По спине пробегается холодок, поднимая на затылке короткие волоски.
— О, и снова здрасте! — надменный тон Руслана разбивает вдребезги всю магию нашей с Андреем встречи.
— Что ты тут делаешь?! — вдруг кричит мама, чем ошарашивает всех нас.
Андрей в недоумении смотрит на нее, а она в два широких шага преодолевает расстояние до Руслана и кидается на него с кулаками.
— Тебе вчерашних тумаков не хватило, подонок! — неистовствует она, нанося Руслану подзатыльники. — Сейчас еще получишь! Гад! Я же тебе вчера еще сказала, чтобы к Олесе ни на шаг не подходил! — ее голос срывается, но от этого не становится тише, а, наоборот, визгливее, выше.
— Сумасшедшая! — отмахивается от нее Руслан, защищая лицо руками.
— Это я сумасшедшая?! Ах ты козлина! — мама атакует свою жертву с новой силой.
— Андрей, ну не стой ты истуканом. Оттащи ее! — кричу на застывшего в растерянности парня.
Он вручает мне цветы и вступает в потасовку. Маму отодрать от Руслана у него получается не сразу, она вцепилась мертвой хваткой и отступаться, по-видимому, не намерена так просто.
— Мам! Мама! Оставь его! — пытаюсь я отрезвить родительницу, но у меня это не получается.
На наши крики сбегается народ.
У меня все мелькает перед глазами. Расплывается в общее пятно. И только спустя несколько секунд я понимаю, отчего это. Слезы. Я размазываю их по горящим щекам. Они душат меня, но я не могу позволить себе зарыдать. Мне так стыдно и в тоже время обидно за всю эту ситуацию, что эмоции плещут через край.
— Отпустите его! — в мое сознание врывается голос Пал Палыча. — Ольга!
Я фокусируюсь на маме. Ее лицо багрово-красное, а глаза полыхают гневом.
— Сукин сын! Чтобы к моей дочери больше не приближался, иначе засужу! Понял? — рычит мама.
Вдруг все взгляды направляются на меня, и я готова в этот момент провалиться сквозь землю. Мама-мама, что же ты наделала?!
— Что это значит?! — возмущается Пал Палыч таким голосом, от которого у меня в животе паника закручивается в тугую спираль.
Что мне ему ответить? Что?
— Олеся! Скажи уже им! Ну же! — вдруг подает голос Руслан.
Я бросаю на него косой взгляд. Парень сжимает разбитую губу, с нетерпением смотрит мне в глаза. У меня все сжимается в груди. Я чувствую, как меня пожирает взглядом Андрей, ждет ответа. Но…. я слишком труслива, чтобы признать в том, чего так ждет от меня мама. Этот бой я проиграла. Я никогда не смогу произнести вслух то, что меня чуть не изнасиловал собственный жених.
Поднимаю глаза на Руслана и смотрю прямо ему в лицо, отвечаю:
— Мам, ты зря всех переполошила. Мы с Русланом… помирились, — каждое слово мне дается с трудом, я их в буквальном смысле выдавливаю.
— Но… — мама округляет глаза.
— Без “но”… моя дорогая будущая тещенька. — Руслан подходит к маме и обнимает ее за плечи. — Зря вы так распалялись.
Я поджимаю губы. Как бы мне ни хотелось сейчас врезать Руслану, но делать этого не буду. Он еще получит свое.
Алексей выходит в коридор, пожимая плечами. За ним следом раздевалку покидает Пал Палыч. Я не осмеливаюсь поднять взгляд на Андрея, который молча стоит и наблюдает за нами.
— Эй, братец! А ту чего застыл? Давай на выход! Жена моя будущая переодеваться буде… — Руслан проглатывает последние буквы и валится тут же на пол.
По его скуле расплывается красное пятно. Я даже не успела заметить, как ему прилетело от Андрея. Быстрый, четкий удар пришелся как нельзя кстати, и я мысленно благодарю парня. Он неосознанно выполнил то, что я бы хотела сделать сама.
— С сегодняшнего дня ты у меня больше не работаешь. И за вещами не приходи. Тебе их соберет моя секретарша, — цедит сквозь зубы Андрей, нависая над Русланом. — И не смей обижать ее, — тыкает в меня пальцем. — Узнаю — убью.
Андрей распрямляется и круто разворачивается в сторону выхода. Но на миг задерживается, смотрит на меня изучающе.
— Ты снова делаешь неправильный выбор, Мартышка, — скупо произносит и покидает раздевалку.
Мама кидается за ним следом, оставляя меня наедине с Русланом.
— Тварь. Не долго ему осталось ходить по этой земле, — зло бормочет Руслан. Садится, сплевывая кровь на пол.
— Что ты задумал? — с волнением в голосе спрашиваю.
— Не твое собачье дело, — огрызается парень. Пошатываясь, поднимается на ноги. — На днях с матерью приеду. Будь готова, — бросает через плечо, уходит.
— Не верю своим ушам, Леся! Ты простила этого урода?! — возмущается мама, когда возвращается в раздевалку.
Я медленно, очень медленно перекладываю вещи с места на место.
— Мам, я думаю, нам пора разъехаться и жить отдельно.
В этот миг мое сердце похоже камень: оно ничего не чувствует. Я настолько истощена, что никаких эмоций нет.
— Олеся, ты бредишь! — Мама подходит ко мне вплотную и прислоняет ко лбу губы. — Да вроде нет, лоб холодный, — бубнит она себе под нос.
