Мама решительно направляется в сторону тренерской, и мне приходится ехать за ней, дабы проследить, чтобы она дров не наломала еще больше.
Глава 17
С силой хлопаю дверью внедорожника.
Твою мать! Ну что за гадство? Почему-то в последнее время Руслана стало слишком много. Он будто преследует меня, в буквальном смысле этого слова. И он неотрывно связан с Олесей. Бред!
Меня раздирает пламя ярости изнутри, когда приходит осознание, что я веду себя, как идиот, пытаясь проявлять внимание к Мартышке. Возможно, мое время и правда ушло?!
Она уже не та девчонка, которая покорила мое сердце с первого взгляда. Теперь она знаменитость. Знает себе цену и может разбираться в людях лучше, чем я. Может, я слишком придираюсь к Русу? Ревную ее к нему? Да чтоб его черти в аду задрали!
В сердцах бью кулаком в центр руля, и сигналка машины издает короткий звук.
Не верю я Руслану. Хоть убей, не верю.
Уткнувшись лбом в руль, делаю несколько глубоких вдохов, стараюсь успокоиться, отпустить ситуацию. Так долго не может продолжаться. Я головой понимаю, что сам во многом виноват, и готов ждать, когда девушка сможет простить меня, но сердце так болит, что хочется выдрать его из груди и забыть о той, которая причиняет такую боль.
Неожиданный стук в стекло с водительской стороны выбивает из мыслей. Кто это может быть?
Отрываю голову от руля, поворачиваю ее налево.
Передо мной стоит мать Олеси и виновато машет рукой.
Поджимаю губы. Второй раз, поверить не могу! Что ей еще от меня нужно? Мне теперь кажется, что она специально потащила меня в спортивный комплекс, чтобы наглядно доказать, что у Мартышки с долбанным хлыщем все прекрасно.
Но это, наверное, судьба. С матерью Олеси мы случайно встретились в кофейне, куда я заехал перед тем, как поехать на работу. Она так обрадовалась мне, что я в первые секунды опешил. Мне не верилось в то, что эта та самая женщина, которая неделю назад кидалась на меня с кулаками точно так же, как и на Руса сегодня. У меня закралось ощущение, что неадекватное поведение — это их конек.
— Что еще? — устало выдыхаю, исподлобья глядя на нее.
— Андрей, я тебя прошу, не принимай все за чистую монету! Я не могу тебе без согласия Леси все рассказать, но Руслан совсем не такой, каким кажется. Он настоящий волк в овечьей шкуре! — тараторит женщина.
— И что? Ну, видимо, у Олеси карма такая — находить себе мужиков ублюдков. Что вы от меня хотите?
— Чтобы ты не отступал. Она сейчас на распутье. Сама не знает, что делает. Ей сложно. Я, как мать, вижу, как она мучается, как ей тяжело. Ведь она столько лет пыталась забыть тебя. И, скажу честно, у нее почти это получилось. А тут, когда, казалось бы, все начало налаживаться, снова ты появился. Я и сама на тебя злилась. Но теперь я понимаю, почему так. Ты второй раз появился тогда, когда она чуть не угробила свою жизнь.
— Ольга, к чему эти откровения? Я все это знаю, но как, по-вашему, я должен поступить? Пойти на нее тараном? Я так не могу. Она возненавидит меня за это! — мой голос становится жестким, раздражительным. — Принуждение — это не мое, уж извините.
— Андрей… — начинает Ольга, но я вставляю ключ в зажигание и завожу мотор.
— Извините.
Выкручиваю двигатель в отсечку, переключаю передачу. Машина с ревом срывается с места.
Хм, по словам Ольги, я снова виноват. Снова возник тогда, когда не нужно. Зараза!
Со злостью сжимаю руль, но после пары секунд дикого напряжения расслабляюсь.
А, собственно, чего я ожидал? С Ольгой все понятно. Руслан провинился, оттуда и такая агрессия женщины в его сторону. Интересно, что он сделал, если она так отреагировала на него? В голову закрадывается дурная мысль, она, будто червоточина, начинает грызть меня изнутри сразу же. Но если бы все было именно так, как я думаю, неужели Олеся бы промолчала? И не дала огласку этому инциденту?
Нутро будто опаляет адово пламя, выжигая меня до тла. Резко жму тормоз и, отпустив руль, хватаюсь за голову.
Черт! Черт! Какой же я придурок! Почему сразу не обратил внимание на то, что Олеся стала испуганной, тихой?! А я все это списал на то, что она не ожидала меня увидеть, потому так и вела себя странно.
Позади раздается сигнал, и я включаю аварийку. Мне нужно пару минут, чтобы прийти в себя. Чтобы переварить то, что упустил из виду.
Когда я успокиваюсь, решаю проверить свои догадки и, развернув машину, направляюсь снова в спортивный комплекс.
Обратная дорога занимает всего пять минут: я не успел отъехать далеко. Больше времени уходит на поиск места для разворота.
Оставляю машину на стоянке, иду ко входу. Боковым зрением замечаю знакомую фигуру. Руслан. Он спешно покидает здание. Его лицо перекошено от ярости, и сейчас, если бы не одежда, я бы не узнал его. Весь всклокоченный, дерганный. Куда только делась вся эта его гламурность, одному Богу известно.
— Руслан! — зову его.
Но он как будто не слышит меня, хотя понятно же, что между нами не такое уж и большое расстояние, чтобы не услышать.
Делает вид, — понял я.
А тем временем Руслан доходит до своей машины и забирается внутрь.
Мудло, — сплевываю.
Я меняю траекторию своего пути и, ускоряя шаг, направляюсь к братцу. Вижу, как он косится в мою сторону. Вижу, как, поджимая губы, дергает ручку коробки передач, и, когда мне остается несколько десятков метров до него, он давит на газ и с максимально допустимой скоростью покидает парковку, при этом на прощание помахав мне ручкой.
Подонок. Что же ты затеял? В какую игру решил поиграть и, главный вопрос, с кем?
До входа в спортивный комплекс долетаю, будто истребитель. Резко дергаю дверь на себя и упираюсь взглядом в растерянное лицо Олеси и сердитое — ее матери.
— Андрей?! — удивленно вскидывается Ольга, а Мартышка отчего-то отводит в сторону глаза.
— Я решил кое-что проверить, — отвечаю первое, что приходит на ум. — А вы уже уходите?
Задаю вопрос, не спуская с Мартышки внимательного взгляда. Пытаюсь по ее эмоциям, мимике хоть что-то понять. Что, черт возьми, с ней происходит? И что она пытается скрыть?!
— Да, на сегодня тренер Олесе дал выходной, — объясняет женщина. Олеся вообще как будто в рот вод набрала: молчит, в мою сторону не смотрит даже.
— Я, когда подъехал, Руслана заметил. Недовольный почему-то, — решаю начать издалека, но этого становится достаточно, чтобы увидеть, как лицо Мартышки бледнеет на глазах.
— А что ему радоваться?! Его и отсюда уволили. Выгнали, как паршивую собачонку, — зло отвечает женщина.
— Мам, — глухо произносит Олеся.
— Так, может, мне стоит знать, что натворил это муд… — осекаюсь, поймав на себе осуждающий взгляд проходящей женщины с ребенком. — Извините.
