— Значит, деньги пока снимать не нужно? — осторожно уточняет.
— Какие деньги? — не понимающе спрашивает парень.
— Мам, ну что ж такое! Ты что со своими вопросами всегда невпопад? — сердито смотрю на нее.
— Ольга Ильинична, если вы имеете в виду деньги, которые понадобятся Олесе, то не волнуйтесь. Все расходы я возьму на себя, — тут же отвечает ей парень.
— Андрей, это лишнее. У нас есть накопления, — мой голос становится резким, рваным.
Я кошусь на маму; теперь я понимаю, почему она завела этот разговор при Андрее. Она просто хочет вынудить его взять все денежные расходы на себя. Ведь ясно было с первого момента, что Андрей не тот человек, который бы позволил мне тратить свои сбережения. Вот только родительница не учла, что и я не готова садиться на шею парню и пользоваться им, давя на чувство вины или, не дай Бог, жалости.
— Ну а я что? — тут же отступает родительница. — Тут вы решайте сами. Я только уточнила.
Она в ту же секунду без лишних разговоров исчезает из нашего поля зрения, оставляя нас наедине.
— Андрей, — я решаю первой нарушить молчание.
— Лесь. — Парень берет стул, садится напротив и цепляет мой подбородок двумя пальцами, заставляет смотреть себе в глаза. — Не сердись на маму. Ее можно понять. Главное, знай, что я теперь буду всегда рядом. И ты больше не одна.
В его словах столько нежности, что сердце невольно сжимается, трепещет. Да, я готова довериться ему, позволить решать вопросы, которые носят мужской характер, и больше не тянуть самой эту лямку.
Мы некоторое время еще остаемся наедине. Мама нас не беспокоит, но в итоге наступает тот момент, когда Андрей собирается домой, и нам приходится прощаться.
— До завтра, Лесь.
Сегодня парень меня целует иначе: остро, с напором. Я прикрываю глаза, отвечаю ему со всей пылкостью. Желание вспыхивает молниеносно, наполняя тяжестью низ живота. Меня тянет безумно к Андрею. И я, сильно зажмурив глаза, прижимаюсь к нему, забываясь.
Но парень сразу же прерывает поцелуй, тяжело дыша, упирается своим лбом в мой и жарко шепчет:
— Осталось немного, Мартышка. Нужно просто подождать, не торопиться. — Его губы снова касаются моих, и их вкус пьянит меня, заставляет почувствовать голод.
— В гостинице возьмем разные номера, — с иронией в голосе произносит Андрей, стоя уже на пороге.
— Ты завтра заедешь? — с надеждой в голосе спрашиваю.
— Хм, ты еще сомневаешься? — ухмыляется парень, впиваясь в меня многозначительным взглядом.
— Нет, — качаю головой.
Мы еще целую минуту сверлим друг друга взглядами, а потом я сдаюсь, отвожу его первой. Боюсь, что Андрей увидит там слишком многое.
— До завтра, Мартышка, — слышу перед тем, как закрывается дверь.
— До завтра, — смотрю туда, где только что Андрей стоял, а у самой все внутри от любви к нему выжигает. И я понимаю, что это чувство теперь уже вряд ли смогу потушить.
Глава 26
— Олеся, это мама Руслана, Александра. Можно поговорить с тобой?
Я в панике откатываюсь от двери. Дура! И зачем я только спросила, кто там? Ругаю себя последними словами. И как она так угадала, что заявилась ко мне в тот момент, когда мама только-только ушла? Следила?
В квартире снова раздается звонок, а в дополнение еще и стук в дверь.
Нет, открывать не буду. Мне хватило бывшей Андрея. Повторять подобный опыт мне больше не хочется, а если учесть еще и то, что мы с Русланом расстались, то вряд ли его мать пришла ко мне с добрыми намерениями.
— Олеся, — слышу приглушенный голос женщины, — Руслан пропал.
Пропал?! Во мне срабатывают инстинкт “помоги ближнему”, и я, медленно подъехав к двери, открываю ее.
— Здравствуй, Олеся, — женщина смотрит на меня затравленно.
— Здравствуйте, — киваю.
— Можно войти?
— Не знаю. — Я оглядываю ее с головы до ног, потом возвращаюсь к лицу, тщательно всматриваюсь в него, пытаясь отыскать малейшие признаки агрессии. — Почему вы пришли ко мне? Вам нужно идти в полицию.
— Не могу в полицию, Олеся, — произносит надтреснутым голосом.
Я поджимаю губы. Так, понятно. Я тут не причем, тогда и опасаться мне нечего.
Отъезжаю в сторону, пропускаю женщину.
— Когда он пропал? — начинаю расспросы, когда она проходит вглубь квартиры, а я закрыв дверь, двигаюсь за ней.
— Уже два дня не ночует дома и на связь не выходит. — Александра поворачивается ко мне, и только сейчас я замечаю ее заплаканные глаза.
— Я его тоже не видела три дня, — признаюсь ей.
— Значит, вы расстались? Это правда?
— Да, — нехотя отвечаю, мне некомфортно рассказывать женщине, которую я почти не знаю, о своих отношениях.
— Не удержал все-таки. Я так и думала, что ты бросишь его из-за Андрея, — заключает мать Руслана.
Я поднимаю на нее взгляд.
— С чего вы так решили? — спрашиваю чуть резче, чем того требуют обстоятельства.
— Там, в ресторане, я сразу поняла это, когда увидела твой взгляд. А всю историю мне чуть позже рассказал муж. Но я все же надеялась на чудо, думала, мой Русланчик успел завоевать твое сердце. Вижу, что нет, — она грустно вздыхает. — Может, ты хоть подскажешь, где его искать?
— Я не знаю, — честно отвечаю. — Мне ничего неизвестно.
Возможно, я как-то холодно веду разговор, возможно, женщине не нравится мое безразличие в сторону ее сына: ее лицо вмиг перекашивается, в глазах вспыхивает злость, она смотрит на меня взглядом, полным презрения.
— Ну ты и дрянь, оказывается! — говорит сквозь зубы. — Неблагодарная, наглая, беспринципная. Я к тебе по-доброму, а ты? Пудрила мозги моему сыну, оказывается, а как возможность подвернулась, тут же бросила его. Бессовестная! Чем он тебе не угодил? Разве мало подарков дарил? Ухаживал за тобой, как за богиней, говорил о тебе всегда с нежностью и любовью, а ты? Как поступила с ним ты?!
У меня от возмущения в горле слова застревают. И приходит неожиданное осознание того, какими же слепцами являются родители. Видят в своих чадах только все хорошее, а дерьмо не замечают.
— Я думаю, вам стоит уйти, — сдерживая гнев, указываю женщине на дверь.
— Что? Ты еще смеешь выгонять меня?! — она пыхтит от негодования.
Вся напыщенная светская вежливость Александры сдувается мгновенно, и женщина превращается в обычную тетку с замашками базарных баб.
— Мне больше нечем вам помочь, а ваши оскорбления в свой адрес я не потерплю. И да, попрошу вас больше не звонить и не приходить ко мне домой. А с Русланом разбирайтесь самостоятельно, мы больше не вместе, — чеканю каждое слово, чтобы до нее дошло с первого раза.
