— Говорила что чай есть с травами, — она оборачивается, моргает, наблюдает за моими движениями, я снимаю пиджак. Когда Айлин идет на кухню, ая любуюсь ее длинными волосами, которые так красиво вьются на кончиках и которые так хочется отодвинуть в сторону, обнять и погладить острые лопатки.
Где — то на задворках подсознание кричит мне, что мой запас выдержки не бесконечен и почти рассыпается на мелкие крупицы, подобно песку, что течет тонкой струйкой из колбы песочных часов.
Пытаюсь подумать о каких — то рабочих вопросах, юридических терминах, чтобы сбить наваждение: член и так от одних только мыслей встает по стойке смирно, что же будет когда я стану ее обнимать?
Захожу в ванну, включаю кран, мою руки, рассматривая себя в зеркало. Слышу шум электрического чайника.
Айлин подходит ко мне со спины обнимает и тихо произносит:
— Я так давно не обнимала тебя, мне хочется чтобы мои пузырьки счастья просочились к тебе под кожу, чтобы всегда быть в тебе и с тобой, — никто никогда мне не говорил таких слов и дело даже не в словах, а в дрожащем голосе и то как она это произносит это с придыханием
Разворачиваюсь, прижимаю ее хрупкое тело к ближе:
— Айлин, моя девочка, подожди до нашей свадьбы, потом ты будешь моя очень часто и долго.
— Скажи еще раз, мужчина, — она смотрит на мои губы, встает на носочки, обвивая, словно лиана, шею, ерзает в объятиях.
Я прекрасно осознаю, что мой чугунный стояк становится очевидным для Айлин, но она никак не реагирует, ее не смущает мое возбуждение.
Понадеялся на свою выдержку, не думал, девчонка неуверенно протянет пальчики к пуговицам рубашки. Наблюдая за ее действиями, не могу и слова сказать. Не отталкиваю, позволяя ей делать то, что она хочет.
Она стягивает рубашку с плеч, и как только чувствую ее ладони на груди, ее аккуратные и нежные прикосновения вызывают мурашки. Она ведет пальчиками спускаясь ниже, до живота. Закрываю глаза, делаю вдох
— У меня от тебя кружится голова, ты такой … такой…., - она льнет ближе.
— Какой, Айлин?
Она тяжело дышит, наклоняется и прислоняется губами к груди.
Запускаю пальцы ей в волосы и посылаю куда подальше свои принципы, сжимая челюсть от пронзившего меня удовольствия, наслаждаюсь прикосновениями ее губ, от нее сносит крышу. Ее такие робкие поцелуи словно яд проникают в мое нутро. Мозг вот вот отключится буквально из последних сил сигнализируя, что надо притормозить
Айлин стягивает рубашку, а я пользуясь моментом передышки перехватываю ее ладони, если не остановлю ее сейчас, то система моего самоконтроля вот-вот рванет.
Я адски переживал за Айлин все то время, что она находилась в больнице. Думал, что наедине столько смогу ей сказать, внутри все горит от желания касаться ее, целовать не переставая. Только мы больше молчим. Будто привыкая к новым обстоятельствам.
Завожу ее руки за спину, убирая со своего тела аккуратно, другой ладонью прижимая Айлин вплотную к себе, и целую-целую-целую.
Она высвобождает ладони из моего захвата, обнимает снова за шею, ее пальчики касаются затылка, она зарывается ими в волосы. Внутри огненная буря эмоций.
— Ты так вкусно пахнешь мужчина, — она дышит мне в шею, водит ладонью по коже. А я беру ее руку, и целую каждый пальчик, которыми она умело рисует узоры на коже, вызывая мурашки по всему телу.
Я никогда не был силен в пылких признаниях женщинам, говорил обычные слова любви, без красивых фраз. А эту девчонку, я хочу одевать в комплименты каждый день. Ведь с ней я понял, наконец, на чем держится счастье.
В своем прошлом, когда я хотел жениться на Дине, быстро решил для себя вопрос «А что важно?" Тогда я видел одни плюсы в браке без любви, меня устраивали удобные и комфортные отношения без чувств. Как я мог пренебречь любовью, поддавшись разуму? Теперь понимаю, что раньше я попросту не мог сделать правильный выбор, потому что ничего важного в прошлой жизни для меня не было. Хорошо, что сейчас все иначе.
Да, мир, по-прежнему не идеален, но я чувствую себя счастливым. В моей жизни было всякое: я познал душевную боль измены, переживал и шел дальше, стиснув зубы, я познал трансформацию любви в ненависть. Память еще хранит бесконечные холодные зимы, уверен был, что уже не оттаю, подозревал каждую первую женщину в предательстве на автомате, не давая даже шанса на реабилитацию.
Айлин вернула мне способность чувствовать: теперь меня не бесят пробки в мегаполисе, я не закрываю шторы в квартире и с улыбкой встречаю новый день, у меня есть силы жить и двигаться дальше.
Мне не обязательно вести с Айлин долгие разговоры о жизни, мы с ней друг друга чувствуем, мне никогда ни с кем не было так хорошо в молчании. Мне кроме нее никто не нужен.
— Я места себе не находил пока ты была в больнице, — первый нарушаю молчание, Айлин жмется ближе, потираясь макушкой о мой подбородок, ее дыхание сбивается, она часто дышит. Отодвигаю ее от себя, всматриваюсь в лицо, она опустив глаза, говорит:
— Я испугалась, — то как она жмется ко мне словно котенок, вызывает во мне желание беречь этот хрупкий цветок.
Неожиданно для себя беру Айлин на руки и несу на кухню, она почти невесомая. Усаживаю ее себе на колени.
Девчонка крепко обнимает меня за шею, прячет лицо, первое время ерзает, выбирая удобное положение, трется кончиком носа о мою щеку, прижимаясь всем телом, вызывая во мне приступы штурма. Такая она смешная и сомлеем еще девчонка.
Убираю волосы с ее лица, поднимаю подбородок:
— Егор, знаешь…., - ее голос обрывается, она виновато улыбается. смотрит на меня своими огромными глазами цвета синего неба. Не пойму, что хочет сказать: первое что приходит в голову, снова признание в любви.
— Что, Айлин, говори, — тону в ее глазах, не давая себе ни единого шанса на спасение.
— Меня никто не носил на руках, — пауза, — братья и папа не считается, — ее голос сиплый
— Привыкай, я буду это часто делать, — снова улыбается
Не озвучиваю вслух, но уверен, что с этой девочкой я понял главное: принадлежность ей спасет меня от одиночества, теперь мне очевидно, что утонул в ней безвозвратно, навеки покорившись любви.
Каждый раз себя спрашиваю что я такого хорошего сделал, что Бог послал мне ее? До боли притягательную девочку, вкусную, чистую, бессовестно любящую эту жизнь и что самое интересное она любит эту жизнь так, как никогда не любил ее я.
И если сначала хотел поговорить с Айлин о том, что произошло по настоятельной просьбе Руслана Ибрагимовича, то теперь понимаю, не хочу портить вечер, мне просто хорошо с ней в данным момент времени. У нас таких вечеров будет предостаточно.
Я против давления, считаю, если Айлин захочет сама расскажет со временем. А учитывая, что расследование зашло в тупик, следы потеряны, исполнителей нет в живых, я не понимаю какие зацепки все еще хочет найти дядя Айлин?
