– Где же борьба добра и зла? – вбросила Феодора.
– А она есть, – удивил дядя Люсик. – Зарина, как сама объяснишь?
Зарина вспыхнула:
– Ну… зло – это то, что мальчик, любивший царевну, не мог к ней прийти. Они бы никогда не встретились. Добро – их взаимные чувства, которые победили зло.
– То, что он не имел права прийти на бал без приглашения – закон. Ты называешь закон злом? – жестко выдала Варвара.
Девочки, сидевшие рядом с Зариной, отшатнулись от нее, как от прокаженной.
– Не то, что не мог прийти, а то, что это мешало встретиться… – Попытка оправдаться выглядела жалко.
– Обход закона с помощью волшебства ты считаешь добром? – не унималась Варвара.
– Не передергивай, – остановил папринций. – Рассказчица объяснила свое видение, в основе оно правильное, а придраться можно и к забору. – Все лица почему-то одновременно вскинулись на забор школы, над которым проплывали пушистые облака, а в надвратной башенке сонно клевал носом дежурный стражник. – В твоем сочинении, Варвара, добро тоже побеждает с помощью зла, припомни.
Варвара обидчиво поджала губу и умолкла.
– Чапа, – вызвал дядя Люсик. – Твоя очередь.
Вдохнув я начал:
– Вася и волшебники. Сказка.
…Жил-был такой Вася. Обычный мальчик. Когда сидел спокойно, его называли хорошим, когда шалил – плохим. Он был уже большой, но все вокруг считали его маленьким, и переубедить их никак не получалось. Хотя он очень старался. Например, Вася больше не верил в сказки.
«Волшебников не бывает!» – говорил он.
«Почему?» – спрашивали взрослые.
«Потому что они не нужны!» – восклицал Вася, но взрослые только смеялись. В глубине души они сами были маленькими и ждали доброго волшебника или добрую фею, которые решат за них все проблемы и наладят им жизнь. Некоторые из взрослых каждые выходные отправлялись на речку ловить золотую рыбку, но встречали исключительно злого джинна или Змея Горыныча, и (смелые люди!) едва приползя после таких встреч домой, на следующей неделе рисковали опять. Вот как хотелось им волшебства, сказки и добра. Много-много добра! Как в сказке.
А Вася больше не верил в волшебников. Он уже знал правду.
Вот как это произошло. «Хочу встретиться с добрым волшебником!» – решил Вася, когда был совсем-совсем маленьким, а вовсе не большим, как сейчас. На прошлый день рождения.
И появился добрый волшебник.
«Теперь все у тебя будет хорошо! – сказал он Васе. – И ты будешь хорошим. И родители у тебя будут только хорошими. И кормить тебя будут только хорошо. А вот гулять одного больше не пустят, чтобы всем тоже было хорошо. Хорошо?»
«Нет», – сказал Вася.
Откуда ни возьмись, рядом с добрым волшебником появился злой волшебник.
«Молодец, Вася! – радостно воскликнул он, – твое желание исполнится! Теперь все у тебя будет плохо! И ты будешь плохим. И папа с мамой будут только плохими и будут заставлять тебя есть невкусную кашу и убирать за собой игрушки. И не будут давать тебе больше одного мороженого. И вообще перестанут тебе надоедать и уйдут куда-нибудь. Разве плохо?»
«Плохо!» – закричал добрый волшебник.
«Хорошо!» – закричал злой.
В споре, кто из них более прав, они бросились друг на друга с кулаками… Но только в придуманных сказках добро всегда побеждает зло, на деле все очень переплетено и непонятно. Так получилось и на этот раз: оба старавшихся ради Васи драчуна вдруг провалились друг в друга, как в зеркальное отображение, и исчезли. Оба. Не стало ни доброго волшебника, ни злого.
Васю это не опечалило. Наоборот. Он увидел, что все хорошее хорошо только с одной стороны, а с другой плохо. А плохое когда-то или для кого-то хорошо. А главное – все, что могли сделать волшебники, могли и Вася со своими родителями, если бы не стали ждать помощи от не пойми кого, а собрались бы, встали, взяли и сделали. Правильно?
Но тогда – какие же это волшебники, те, кто притворяется ими? И зачем же они нужны?
«Сказок нет! – говорил с тех пор Вася. – Только мы сами делаем свою жизнь сказкой».
«А волшебников? Добрых и злых? Тоже нет?» – удивлялись взрослые, по привычке надеясь на скорое прибытие голубого вертолета с эскимо и решением прочих проблем.
«Тоже нет!» – говорил Вася.
И загадочно улыбался. Глупые взрослые. Не понимают очевидного: мы все – волшебники. Иногда злые, чаще добрые. Совсем не сказочные волшебники.
Обычные.
Тишина длилась еще минуту после того, как я закончил. Нет слов – лучшая похвала.
Сначала дядя Люсик почесал затылок, сиявший нарождавшейся лысиной, как луна в редколесье, теперь задумчиво скреб подбородок:
– Очень неплохо. Даже хорошо. Вот только имя… Твой герой почему-то мальчик, это неправильно. Есть непонятные слова. Впрочем, ангелу это простительно. В общем отлично. Дуализм, переплетение смыслов, глубина… и… нам с тобой надо поговорить, Чапа. Зайди ко мне после занятия. Кто остался? Тома, прошу.
Под впечатлением от моего рассказа народ уставился на Тому: что второй ангел отчебучит? Это ж так здорово – безнаказанно слушать ангелов, если слушать их, вообще-то, запрещено. Но тут вам не там. Как я уже понял, красиво обойти закон – любимая забава местных.
Некоторые даже переползли поближе. Часовой в башенке изумленно повернулся: что происходит? Заговор? Назревающий мятеж? Секреты от власти ни при каком режиме не поощряются ни в одном государстве: ни при монархии, ни при видимости демократии. Третьего не дано, ведь анархия – не власть, секретствуй хоть до посинения.
Заметив среди нас папринция, стражник с облегчением вернул орлиный взор в зазаборную даль.
Тома кашлянула в кулак, ее спина выпрямилась, глаза брызнули яркими лучиками.
– Сказание житейское о сестрице Алё… нет, просто сказание.
…Жили-были сестричка и… еще сестричка. Две жили сестрички. Одна звалась Василиса Прекрасная – не было краше нее на свете. Другая – Василиса Премудрая, потому что красотой не вышла, а замуж хотелось. Взбрело однажды Прекрасной из лужицы напиться.
– Не пей, сестрица, – взмолилась Премудрая, – козле… кхм, телочкой станешь!
Не послушалась Прекрасная, выпила мутной водицы через тростиночку. Взвеселилась, влезла на стожок и давай срамные танцы танцевать, лифчиком белы облака разгонять. И обратилась в натуральную телочку. Залилась Премудрая слезами, села под стожок, плачет, а телочка возле нее скачет.
В ту пору ехал мимо купец на мерине вороном, многосильном, немецких кровей.
– О чем, красна девица, плачешь?
Рассказала Премудрая про беду.
– Поди за ме… бери меня в мужья, – говорит купец. – Будешь ходить в золоте-серебре. И телочка будет жить с нами.
