– Нет, – грустно сообщила Феодора. – Еще дома. Мама строго-настрого запретила снимать одежду перед кем бы то ни было. – Ее руки машинально затянули горловину рубахи потуже, чтобы ни один взгляд не проник внутрь, когда она наклоняется. – Даже перед местными мастерами телознания. Все вопросы адресовать ей. Они так и сделали. Когда выяснилось, что посторонним болезнь не передается, меня оставили в покое.
Нога немного затекла, я вынул ее из-под себя и подложил другую. Феодору можно удалять из списка подозреваемых, если она не великая актриса. Нельзя так хорошо сыграть невозмутимость и равнодушие к моей скромной персоне.
Феодора продолжала жаловаться на жизнь:
– Из-за этого меня сторонятся.
– Я не буду.
– Мне так уже говорили. Потом все равно брезгают.
– Я – не буду, – еще более веско и серьезно повторил я.
Мне такая компания – подарок судьбы. Бесцеремонных девчонок Феодора сторонится, при всех не оголяется, к ней при этом – никаких претензий. Если болезнь не смертельна, пусть меня как-нибудь заразит! Полная гарантия неразоблачения. Если, конечно, дядя Люсик какой-нибудь фортель не отмочит. Кажется, он решил меня не выдавать. Почему? Разговор он постелил мягко, да не станет ли жестко?
Всплыла затерявшаяся среди прочих фраза папринция: «Тома, я вас умоляю, перестаньте этих детских глупостей». Что за фокусы? Помимо «перекуров» и прочих заимствований здесь еще местечковый юморок в ходу? Допустим невероятное. Что, если…
Вулкан разыгравшейся фантазии прорвало, лава мыслей потекла. Меня накрыло. Срочно требовалась информация.
– Скажи, – нервно вскинулся я так, что затуманенный взор Феодоры перетек с веселого бассейна на меня, – папринций – что за должность?
Она отпустила колени, оправила штанины и откинулась, уперев руки в траву за спиной.
– Не должность. Титул.
– Это выше принца или ниже? Или на уровне войника?
– Войник – уровень мастеровых, первый свободный чин, папринций же – вдовец царыни. Власти никакой, но человек уважаемый.
– Царыня – это кто? – сморозил я очередную глупость, если смотреть с местной точки зрения.
Как у нас полюбопытствовать: президент – это выше или ниже полицейского? И кто из них полковник?
Вспомнился проезжавший по царской дороге кортеж царыни Мефодии и проявленное к ней уважение. Уважение к чину или к самому человеку, который чего-то в этой жизни добился?
– Царыня – мать цариссы.
– Значит, главнее цариссы? Типа, королева-мать?
Феодора посмотрела на меня, как на клинического идиота, которым я и был в эту минуту.
– Царыня – мать, отдавшая власть, – уточнила она предельно тактичным скучающим тоном. – А пока сохраняет форму, пока может защищать семью и равновесие – царисса.
Ага, при достижении фазы «Акелла промахнулся» власть автоматически омолаживается. Хорошая схема. Никаких шансов старым маразматикам.
– У царыни может быть несколько дочерей, – предложил я вариант. – Как закон решает, кому быть цариссой?
– Корона достается старшей дочери.
– Без исключений?
По размышлении Феодора сообщила:
– Бывает, что старшая не в себе или для равновесия больше подходит другая. Нарушение порядка наследования допускается, но такие вопросы решаются с привлечением других сил.
– Не военных, надеюсь?
– Властных.
Я кивнул.
– Значит, с воцарением цариссы царыня устраняется от власти и, грубо говоря, уходит разводить помидоры?
– В своей вотчине – да. Зато царыни заседают в Совете сестричества. Ничего не решая дома, они имеют власть в масштабах страны.
Что я там вякнул про маразматиков? Тысяча извинений и не бейте больно. С уходом силы становится востребованной мудрость. Что само по себе мудро. И сильно. Мне нравится. Вот теперь бейте, чтобы больше не вякал. Разрешаю – ногами.
Кстати, ноги снова затекли. Не привык я так сидеть, зад просит стула. И оборачиваться к бассейну нельзя. Ничего нельзя.
Мимо прошествовали две купальщицы, основную часть гардероба неся в руках. Я посмотрел на облака. Белые на невыносимо голубом, красивые и свободные – такие же, как на моей Земле. Одно, с разраставшейся рваной дырой посередине, напомнило плешку дяди Люсика. Мысли тотчас вернулись к загадочному папринцию, преподносившему сюрприз за сюрпризом. Что он за человек? Сохранит ли тайну? Если да, то почему, и какова его выгода?
– Еще о папринциях. – Я заметил, что Феодора тоже ерзает и, возможно, собирается уйти. – Выходит, дядя Люсик – папа Дарьи?
Феодора замахала на меня так, словно я в плавках заявился на званый ужин:
– При чем здесь царисса Дарья? Царыня Аграфена скончалась несколько месяцев назад. Царисса Марфа, ее дочь, обрела другую вотчину. Папринций Люсик Аграфенин благородно оставлен в школе после смены владельца.
Цунами фактов разрушило мои умопостроения насчет дяди Люсика, как карточный домик сквозняком. А как шикарно я навыдумывал! Такого наворотил… Даже жалко выбрасывать.
– А почему тебя интересовало мое второе имя? Причал сейчас наш. Вас принимал мой отец? Как давно вы прибыли?
– Когда мы прибыли, ничего не понимали: кто, зачем, почему… Доставить нас в крепость взялась царевна Милослава Варфоломеина.
– А-а, понятно.
Интересно, что ей понятно. Мне самому ничего не понятно. Видимо, сработало правило адвоката: «Уважаемый клиент, расскажите, как было, а запутаю я сам».
Пламя в глазах напротив, вызванное опасной для меня мыслью, чуть приутихло. Ненадолго. Феодора продолжила докапываться до сути:
– Но почему…
Варвара издала вопль:
– Смотрите! Флаг!
Все вскочили, я тоже уставился туда, куда развернулись все головы: на лес за школой. Над рощей реял флаг, закрепленный на длинной палке, на светлом полотнище ясно различались два кривых треугольника.
– Тревога!
Школа превратилась в муравейник. Девчонки впрыгивали в оставленные доспехи, а кто был одет по форме, в том числе я и Феодора, ринулись на стены. Застучали копыта седлаемых коней войников и цариссиных мужей. Вздымая пыль и забрасывая одевавшихся комьями земли, вооруженный отряд выметнулся в ворота. Бойники с копьями вставали по ограде плечом к плечу с ученицами.
Шум девчоночьих голосов понемногу утих, переполох вошел в рамки допустимого. Из гула начали выделяться отдельные фразы.
– Чей флаг?
– Нет такого.
– Точно знаешь?
– Говорю вам: нет такого.
– Это не флаг, а тряпка какая-то.
Некоторое время ничего не происходило, потом флаг упал. Отряд вернулся нескоро, в полной темноте, ворота сразу намертво закрыли. Царевичи со свернутым в несколько раз флагом пробежали в покои цариссы.
