– Этот помогал разбойникам, – сообщил царевич, когда его супруга в сопровождении огромного эскорта прибыла на площадь.
Мы выстроились почти полным кругом. В центре уже даже не стонал бедный крестьянин.
– Что сказал? – осведомилась Дарья.
– Все сказал. Не хотел, пришлось припугнуть жизнью домочадцев.
Лоб цариссы пошел недовольными складками.
– Где преступники сейчас?
– Ушли вчера. Зачем приходили – неясно.
– Не знает или не хочет говорить?
– Сказал бы. – Царевич вздохнул. – Даже не предполагает. Говорит, они странные были, добыча не интересовала.
– Флаг – их работа?
– Да. Что этот флаг означал, он не знает.
– Допускаешь, у них есть сообщники в школе?
– Исключать нельзя.
Среди учениц пополз возмущенно-опасливый неприятный шепоток.
Чтобы содержимое желудка удерживалось на месте, я упорно смотрел в сторону. Старавшиеся отрешиться мозги нашли зацепку для нового удивления. Слово «флаг». Не стяг, не хоругвь, прапор, знамя или что-то в том же роде, а очередное современное мне понятие. Еще одна перемешивающая миры непонятка.
Деревня вокруг словно вымерла. Ни звука, ни тявка, ни мычания. А-а, у них же нет скота кроме лошадей. То есть, я не видел. Люди безмолвно глазели из тьмы узких оконных проемов в ожидании конца визита хозяйки и ее страшной челяди. Даже дети не шумели. Как нужно воспитать детей, чтобы они поняли состояние родителей и смысл происходящего? Сколько и чего должны насмотреться в свои годы?
– Количество разбойников?
– Здесь видели трех, но их явно больше. Кудеяровские, с гнуками. База в лесах Евпраксии.
Йес! – возликовала душа. День прожит не зря, теперь мы знаем, где искать Малика. Я переглянулся с Томой. Она тоже повеселела.
– Что еще? – продолжала опрос царисса.
– Все, – растерянно развел огромными руками царевич. – Сведения кончились, дальше очевидец только кричал, пока не скопытился.
Дарья обратилась к ученицам:
– Понимаете, зачем взяла вас с собой?
– Учиться править, – высказала ее дочка, Варвара.
– Именно. Какие выводы делаем из услышанного?
Повисла тишина. Первой, как всегда, сориентировалась Аглая:
– У разбойников была цель, и они ее достигли, потому что ушли. Цель – не добыча. Не прием новых членов. Возможно, некий предмет, представлявший для них большую ценность.
Конь под ней всхрапнул и, как многие из наших лошадей, пытался попятиться от крови перед носом и налетевших мух.
Дарья сдержанно кивнула:
– Еще?
– Возможно, они ничего не достигли, – предположила Варвара, заметив, что мама ждет от нее умной мысли.
– Почему? – вбросила Дарья, порадовавшись за родную кровиночку, к которой, как понимаю, однажды перейдет корона.
– Они ушли после вызова царберов.
– Молодец. – Дарья обратилась к остальным: – Еще мнения?
– Может быть, кто-то искал потерянную любовь? – выдала сразу застеснявшаяся Глафира.
Перед цариссой подобные мысли высказывать было сложнее, нежели перед папринцием.
– Тоже вариант, – неожиданно одобрила царисса. – Кто-то из беглых добрался до рыкцарей и теперь прибыл навестить семью. Что скажешь, Руслан?
Она обращалась к мужу, который заведовал допросом.
– Проверено, из этой деревни беглых нет.
Дарья кивнула Глафире:
– Интересный вариант, но не верный. Еще?
Все молчали. Слово взял я:
– Может, просто шли мимо?
Дарьин указующий перст взлетел вверх:
– Вот! Учитесь! Начинать надо с простейшего. Чем сложнее версия, тем хуже для нее. Сложные планы труднее в исполнении. Сложные причины затмевают разум. Как говорится, за деревьями лес не видится. Молодец, Чапа. Кто еще?
Тишина.
– Что же тогда означал флаг? – заметила Аглая.
Дарья с неудовольствием глянула на дочку: почему не она задала сей напрашивавшийся вопрос?
– Ну, девочки, предполагайте. – Царисса застыла в ожидании.
– Это либо знак кому-то о своем прибытии, либо с помощью флага переданы необходимые вести, – стала накидывать Аглая. – Ведь не просто тряпка, а два рисунка определенной формы. Например: нам нужно два меча. Или: встречайте двух человек. Или: через два дня у треугольника. То есть, на оговоренном месте, которое зашифровано треугольником. На холме или в домике с острой крышей. Хотя в шифре треугольник может значить что угодно: башню, озеро, лес, поляну, развилку дорог.
– Сколько дней назад вывесили флаг? – осведомилась царисса.
– Два, – подсказал кто-то из девочек.
– Что случилось за это время?
– Ничего, – ответил тот же голос, – кроме ложной ночной тревоги.
– Если мы не знаем о событии, это не значит, что оно не произошло, – огрызнулась Аглая.
– Превосходно. – Дарья кивнула ученице, оценив вклад. – Вам с Чапой объединиться – цены бы не было. Самое простое и самое сложное.
Аглая метнула в меня злым взглядом, как кувалдой. Желания объединяться с кем-то в ней было не больше, чем деревьев на полюсе.
– Ладно, следующий вопрос, – громко сказала Дарья. – Что бы вы сделали, узнав все, что сейчас узнали?
Снова задумчивость на лицах и отвод глаз.
Снова Аглая первая:
– Расширить зону поисков. Попросить цариссу Евпраксию быстрее разобраться с известной шайкой. Если нужно, предложить помощь и ударить вместе. Поймать преступников и допросить. Следующие шаги предпринять исходя из ответов.
– Неплохо,– признала царисса, поняв, что после Аглаи больше никто не выскажется. – Но Евпраксия, как любая другая правительница, воспримет такую просьбу как оскорбление. Это повод для войны. Нам нужна война? Нужно быть осторожнее со словами, от них зависят головы.
– Почему же оскорбление? – настаивала на своем Аглая. – Все знают, что сейчас Евпраксия слаба…
– Что ты хочешь этим сказать? – раздался напряженный голос Феодоры.
– Девочки, не ссорьтесь. – Дарья успокаивающе подняла открытые ладони. – Аглая учится мыслить, но у нее еще не получается. Тебе Феодора, тоже иногда может быть неудобно за какие-то слова или поступки. Учитесь прощать. Для того мы в школе. Здесь учимся уживаться и жить по закону так, чтобы потом оставаться добрыми друзьями и столь же добрыми соседями.
Феодора опустила голову. Вряд ли простила, но сделала вид. Я стал понимать, против кого собирается тайная коалиция. Видимо, не в первый раз у них стычки.
