Если у него есть цель, которая оправдывает средства…
Но хорошо ли иметь цель, которая оправдывает средства?
Вернемся к Невезуну. Нас Томой он не задирал, всегда обходил стороной – видимо, сделал нужные выводы из моего общения с более крепкими самцами. Возможно, я уступал ему в силе мышц, но превосходил силой духа. Смотрик в свою очередь мог справиться с Невезуном одной левой, но предпочитал позу покорности.
Пиявка и Невезун отстали, они не смогли бросить яблоки – их левые руки прижимали к груди по нескольку штук, чудом удерживая на скаку.
– Эгегеге-эй! – принеслось теперь и спереди.
Стая мгновенно свернула туда, куда намеревался я.
– А теперь? – задыхаясь, выкрикнула Тома.
– Ррряв! – гавкнул на нее Невезун.
Я лягнул его пяткой. Получивший в лоб парниша отлетел назад, растеряв яблоки. Перекувырнувшись, он обалдело посмотрел на меня и молча припустил следом. Больше не вякал.
Появился Вдовец. Теперь можно было называть так. Поняв, что любимая убита, в последний момент он ушел от стрел и погони. Его стремительная мускулистая туша, набрав недоступную нам скорость, обгоняла одного за другим.
С дороги, которой стая не пошла, сквозь листву прилетела стрела, царапнувшая Невезуна. Мы мчались вместе со всеми, не понимая, что еще можно сделать.
Людские голоса неслись сзади, справа и слева. Как на охоте, когда…
Я мысленно стукнул себя по лбу. Загонщики! Стаю гонят в определенное место, где довольные охотники неторопливо вставляют стрелы в ожидании добычи. Едва лес закончится…
– Влево! Сейчас! – крикнул я, сигая в сторону.
Одновременно Тома и унесшийся вперед Смотрик вломились в зелень с проторенного пути. Почти поравнявшийся с ними Вдовец неожиданно сделал также. За всеми – Пиявка, а за ней – Невезун, который замыкал растянувшуюся стаю.
Оказавшись в непроходимых дебрях, маленький отряд остановился.
– Рр! – Вдовец указал наверх.
Правильно. По следам на земле нас скоро обнаружат, по верху найти трудней: огромные деревья смыкались кронами, переходя одно в другое.
– Тяв!
Все оглянулись на подавшую тонкий голосок Пиявку. Присев на корточки, она протягивала спасенные яблоки. Наверху будут нужны все конечности.
Первым взял Вдовец и благодарно лизнул самочку в щеку. Еще одно без всяких телячьих нежностей присвоил Невезун. На четверых осталось три.
– Тяв! – обиженно сказала мне Пиявка, недовольная промедлением.
Именно я стоял ближе всех. Я принял яблоко и передал Томе, второе разломил пополам, одну половину отдав Смотрику. Пиявке осталось целое. Обрадованная, она сама лизнула меня. Наполнив рты, мы отбросили огрызки и полезли на деревья.
Где-то вдали нарастал ликующий рев – стаю пригнали в нужное место.
Выживший остаток стаи повел Вдовец, как самый опытный. Попадать под стрелы желания не было, и мы дружно шли за ним. С огромным трудом. Передвигаться по-волчьи мы с Томой умели неплохо, а по-обезьяньи – не очень. Хотя, бывало, тоже приходилось.
Вдовец замер. Застыли все, кто в какой позе оказался – как в игре «Море волнуется». Кто-то ломился за нами, шумно и бестолково.
– Рлрл! – донесся умоляющий картавый вопль.
– Рр! – откликнулся Вдовец.
Из зарослей позади нас объявился детеныш, мальчик в возрасте второклашки. Отстал от родителей. Тем и спасся. Нас стало семеро. Из-за ребенка скорость уменьшилась.
Пришлось спуститься на землю: большие деревья закончились. Начался уклон вверх, повсюду из земли торчали камни, как маленькие, так и огромные, настоящие скалы. Вдовец снова застыл, потянул носом, отпрянул от нескольких валунов, но затем странно рыкнул и бросился в зев открывшейся между камнями пещеры – не как на противника или как в возможное убежище, а, скорее, с интересом разведчика, чтобы не оставлять за спиной возможные неприятности.
Скорости отскока позавидовал бы теннисный шарик.
– Ррр!
«Опасно!» – как бы предостерег Вдовец. Смотрик, Пиявка, Невезун и маленький Второклашка не раздумывая, свернули, обходя опасность вслед за временным вожаком. Я не мог поступить так же, пещера – возможное укрытие, это лучше, чем скакать по деревьям, удирая от стрел загонщиков. Если там можно спрятаться…
Тома удивленно остановилась, не понимая, чего я хочу.
Глазам открылась гора костей, черепов и свалка полуразложившихся останков на входе. Трупный запах сбивал с ног. Дувший изнутри сквозняк окатывал тлетворной волной. С зажатым пальцами носом я осилил несколько шагов внутрь по мерзкому, хрустящему под ногами тоннелю. Чуть-чуть пройти оказалось достаточно, чтобы, забыв обо всем, развернуться и выскочить обратно.
Внутри пещеры, насколько хватило взгляда, все повторялось. Скелеты и свежие останки. Свежих мало, но вид и запах у них… Вернувшись на воздух, я едва отдышался. Легкие горели, кожа чесалась, хотелось срочно отмыться. Но.
Сквозняк. Изнутри. Я потянул мысль дальше.
Додумать не дали.
– Ррр! – донеслось откуда-то сзади.
Кто-то отбившийся от стаи искал соплеменников.
– Ррр! – громко откликнулся Невезун.
– Гр! – тихо и очень недовольно рыкнул на него Вдовец.
Невезун непонимающе поглядел на него и снова завопил, отвечая на зов:
– Рррр!!
– Эгегей! – Сверху сквозь мелкий лес на голос помчались узнавшие о нас загонщики.
Мы бросились обратно. По пути с нами пересекся еще один ошметок стаи, метавшийся без вожака и не понимавший, что делать и куда бежать. Вместе мы рванули под гору, подальше от голосов. Нас стало полтора десятка.
– Давай спрячемся! – крикнула Тома на бегу. – Дождемся людей.
Вжжх. Вшшх-вшшх. Люди вновь приняли решение за нас, ответив множеством стрел.
– А-а! – Невезун споткнулся, взвыл. Из спины торчала стрела.
– Дай вытащу. – Я остановился помочь, но тот катался по земле и вопил.
Погоня приближалась. Вдовец подхватил Невезуна, который оправдал свое имя, и потащил на себе. Прыгнувшая вперед Пиявка запуталась в чем-то. Вслед за ней за деревьями остановился, словно мошка, попавшая в паутину, маленький Второклашка. Оба дергались, орали, рычали, но сделать ничего не могли. Мы с Томой успели свернуть…
С земли взвилась и натянулась веревка, срывая что-то с деревьев. Сверху на нас упала, обездвиживая, крупноячеистая паутина из тросов.
– Веревки! – Налитые радостью глаза Томы сияли новыми солнцами. – Наконец-то мы у людей! Освобождение!
Когда при мне так сильно оптимистят, я занимаю противоположную позицию – чтоб сохранить трезвость ума и решений.
