– Не знаете, зачем столько дров? Вчера смотрю: тащат и тащат, тащат и тащат, весь день.
– С луны свалилась? Уже все знают. Завтра ровзов домой отправят, в их любимое пекло.
Завтра ровзов отправят домой!
Но…
В уме ложилось невероятное: завтра-домой-дрова-ровзы-пекло…
Мне стало дурно. По лбу покатились капли, по телу – дрожь.
– Что за собрание? – донеслось снаружи. – По одной ходить скучно?
Ответный смех удалился, а в туалет вошла следующая полуночница. Силуэт томно замер в проеме, давая глазам привыкнуть, взлетевшая почесать нос ладошка едва не двинула меня по затылку. Наконец, босые ножки унесли обладательницу за перегородку. Дождавшись, пока она разместится, я осторожно двинулся к выходу…
– Держи беса! У-у, адское отродье!
Из коридора на меня бросились неслышно подобравшиеся люди. Голени ожгло кнутом. На голову упала сеть. Посыпались удары. Ногами. Я скрючился, пряча голову.
– А-а-а!!! – вопила за перегородкой девчонка.
– Наконец-то, – говорил знакомый голос. – На месте преступления. Превосходно.
Я узнал крупногабаритного Мамона. Он лупил меня с остервенением, норовя попасть в лицо, но лишь отбивая мне руки.
– Значит, по-твоему, кровь девственниц ведет к бессмертию? Уверен? А зря. Тебя она уведет в другую сторону!
– Больше не выпьет ни капли, – проговорил второй, отходя от меня и перекрывая собой выход.
Их было двое. Второй тоже знакомый. Кутяй. Два хранителя.
– Что, закончились золотые деньки? – склонился надо мной Мамон. – Хотел жить вечно? Забыл, что кроме вечного ты еще многоликий? Пора делиться. Нехорошо так задерживаться на этом свете, да еще девчонок… – Мамон запнулся, в последовавшем крике слились ужас и отчаяние: – Это не он!
– Как?! А кто?
– Мимикр!
– Точно?
– Да вот же, на морду глянь, на волосы, на ошейник, на все сложение. Даже повязка на ноге та самая. Оборотень. Говорящий ровз.
– Не притворяется?
– Старик давно бы спекся.
Установилась мертвая тишина. Мамон и Кутяй в смертельной бледности глядели друг на друга.
На шум к месту моей поимки бежали мужчины с топорами и всем, что под руку попалось.
– Что?! Где?!
– А-а-а!!! – промчалась к ним девчонка из кабинки.
– Вот. – Мамон показал меня сбежавшемуся люду. – Поймали Приходящего-Во-Сне.
Среди прибывших на помощь оказались Зуй с Карпом.
– Ну-ка… – Меня выволокли на свет – Мы его знаем. Ровз.
Хранители переглянулись и вздохнули. У них вертелись на языке вопросы ко мне. Они знали, что я говорящий, но вокруг – люди. Много людей. А вопросы для посторонних ушей не предназначались.
Мне связали запястья, затем вытащили из сети и повели за хвост ошейника, который намотал на руку один из хранителей.
– Ровз? Из нынешних? – поинтересовался кто-то из толпы, следовавшей по пятам.
– Прежние давно все дома.
Дома. Ага.
Глава 9
– Во имя последнего завета! – провозгласил Мамон, вместе с Кутяем вводя меня под своды тронного зала. – Прости, кхм, за беспокойство, поймали Приходящего-Во-Сне.
– Почему обращаешься не по форме? – Вышедший по зову Фрист налился показной яростью.
Сбежавший во время паники, он уже отмылся, оделся и восседал на троне, как подобает великому правителю-богу. Около трона стояла спешно приведенная Люся. С ее помощью Фрист обеспечивал себе алиби: занят, дескать, отвлекаете. Люся с ужасом глядела на меня, плечики дрожали, острые коленки подкашивались. Полторы ночи рядом с кровожадным монстром. Еще и ножки мне гладила. Классическая ситуация: вампир и ничего не подозревавшая жертва. Красавица и чудовище. Для меня попахивает комедией, а девчонка чуть жива и едва не поседела.
– Пребудь в веках и поколениях Великий Фрист, Святой и Вечный, – нехотя отчеканил Мамон, сам понимая глупость пожелания в сложившейся ситуации.
Я смотрел на Фриста. Хотелось встретиться взглядом, пусть прочтет мои мысли. Но Фрист глядел на хранителей. Те на него. Все всё понимали. Думаю, новым Вечным однажды станет Дрыкан, а тела этих двух найдут где-нибудь в воде или на камнях под окнами дворца. Или не найдут. Или Вечный, сойдя с ума, выпрыгнет из окошка, успев передать халат одному из моих поимщиков. Вариантов много. Власть, она штука такая. Все против всех. Игра без правил.
– Это ровз Говорун, – сообщил Фрист, переведя взгляд на меня.
Словно впервые увидел. Мамон кивнул:
– Личность подтвердило множество свидетелей. Говорун. Ваш гость.
– Как он оказался у вас?
– Напал на девочку в общежитии.
Встрял Кутяй:
– С тех пор, как я последний раз привел Говоруна во дворец, никто его снаружи не видел. До момента поимки.
Смысл предельно прозрачен: если Фриста нельзя привлечь, то можно обвинить в пособничестве. Бог не может быть соучастником преступника или адского посланца, даже мысль об этом – ересь. Но слова сказаны. Нужные мысли в головы заронены.
Состроенная улыбка раздвинула бледные губы Фриста:
– Этот лишь несколько дней назад проявился, а Приходящий-Во-Сне приходит много лет.
– Значит, впервые пришел не во сне.
– Потому и поймали, – продолжил мысль Мамон.
– Значит, больше приходить не будет. Нужно его домой отправить как можно быстрее, да так, чтобы другим неповадно было, – с намеком поговорил Кутяй. – Иначе люди решат, что ровза подставили, и найдут настоящего Приходящего.
Глаза Фриста превратились в щелки-кратеры готовившегося к извержению вулкана:
– Кто были поимщиками? Поименно.
– Хранители Мамон и Кутяй.
– Хранители Мамон и Кутяй, что вы делали ночью в девичьем общежитии? Где Мида и Злада, выбранные вами в жены? Предлагаю вам удалиться, пока не прозвучало обвинение в юнолюбии.
– Нас – в юнолюбии? – Мамон вытаращил глаза. – Нас?!
– Идите. Я разберусь, почему вы оказались там, где нельзя, и как поймали того, кто там быть не мог.
Фрист обернулся к охранителям, его левая рука поднялась. Опускания руки никто дожидаться не стал. Резко дернутый за ошейник, я едва не завалился набок, и через семейную половину долины меня поволокли наружу и вскоре вывели к мосту.
Завидев в тумане движение, часовой выскочил с оружием навстречу.
– Стоять!
– Приходящего-Во-Сне ведем на ничейную полосу, – объяснил причину Мамон. – Оставим до отправки.
