– Значит, я с вами? – не поверил он.
Тома улыбнулась. Я кивнул:
– Только привыкай ходить по-человечески. Меня самого тянет опуститься на четвереньки, но теперь мы снова люди.
– Ргав! – радостно согласился Юлиан. – Ой, хочу сказать: конечно!
Как-то получилось, что главой маленького отряда стал я. Специально не напрашивался, само вышло. Тома и Юлиан признали за мной последнее слово в любом вопросе. Естественно, я не возражал.
Мы ринулись под гору. Дороги я не знал, достаточно было направления.
Каким-то образом мы оказались в болоте. И это не в дремучем лесу, а на склоне горы. Кто мог знать?!
Ну, не совсем болото, но грязь. Липкая, глубокая, противная. В том и заслуга вожаков, что не допускают подобных промашек. Ведут, потому что знают местность. А где не знают, там не рискуют. Формула самолюбования «А я не такой, как все» в моем случае не работала. Ничего, лиха беда начало.
Менять направление поздно. Почувствовав необходимость, все привычно опустились на четыре ноги. Высоко подкидывая ступни и размахивая чуть не перед лицами разнокалиберными достоинствами, вид которых давно не внушал ни смущения, ни волнения, ни какой-либо зависти или ревности, мы ринулись напролом. Грязь жадно чавкала, желая кушать, в качестве еды наша троица ее вполне устраивала. Конечности с трудом вытаскивались из утягивающей мути. Периодически из нас то один, то другой плюхался лицом в самую муть, зарываясь по затылок. В конце концов все перемазались как черти, став неотличимыми друг от дружки. Грязными поросятами мы доплелись до конца лужи – обтекающие, черные, с проплешинами светлого на разных интересных местах.
Я гордо вывел отряд из вязкой всасывающей жижи.
– Ты нарочно? – едко осведомилась Тома, отплевываясь.
– А вдруг волки? – соврал я. – Нас трое безоружных, а так – хорошая маскировка.
Но дальше я вел доверившийся мне отрядик осторожнее. Погони все еще не было, хотя мы постоянно оглядывались. Нужно успеть до пещеры, там наше все.
Хорошо, что моя стая такая маленькая. Не понимаю, как вожак справлялся с огромной?
Спуск занял больше времени, чем я предполагал. Уставшие, мы едва переставляли ноги. Часто по привычке опускались на четвереньки. Глянув на соседей, каждый вздыхал и усилием воли поднимал себя.
– Стойте! – зашипел Юлиан.
Проведя в стае годы, он обрел чувствительность зверя. Мы рухнули за ближайшие камни.
– Много людей. Сильно пахнет.
– Откуда? – склонился я к нему.
Юлиан указал вниз и чуть вправо.
Я ошибся совсем немного. Примерно там располагалась наша цель. Значит…
– Что делать? – воззрилась на меня Тома, похожая на черта больше, чем сам черт.
– Обойдем. Глянем сбоку.
Ночью можно не слишком удаляться. Мы шагали осторожно, снова перейдя на четыре ноги. Для таких случаев нормально. Через полчаса оказались сбоку от нужного места.
Сначала я ничего не видел. Но Юлиан засел за камень, явно чувствуя кого-то неподалеку. Иногда его природная трусость играла на руку. Я сказал «трусость»? Теперь это стало осторожностью. В военных условиях весьма полезное качество.
Мы с Томой расположились рядом и принялись наблюдать. Не зря. Из невидимого проема вылез человек. Рыкцарь, судя по одежде. Силуэт замер у обрыва, приподнял юбку. Зажурчало.
Итак, пещера занята, нужно искать другое пристанище.
Про одежду с оружием можно забыть. Найдя, такое не оставляют. Наша троица уныло побрела вниз. В лес. Но сначала – найти чистую воду. Я постоянно озирался, пока без толку.
Мы все дальше уходили от пещеры.
– Волки! – истерически выдохнул Юлиан.
– На дерево! – сама собой вылетела у меня команда.
Приглянулось соседнее, более высокое и разлапистое. В прыжке мы зацепились за ветви и подтянулись, помогая друг другу. В глубине сознания я теперь признавал, что новый спутник неплохо помогает. Будь мы вдвоем с Томой, все кончилось бы раньше и хуже.
Оставлю новые мысли при себе. Плюсы не всегда перевешивают минусы. Насчет последних еще все впереди, к Нострадамусам не ходи.
Небольшая группа волков выметнулись под наше дерево. С осознанием, что добыча ускользнула, глухой рык перешел в злобный лай. Учуяв неопытных юнцов, звери немного успокоились. Клыкастые мохнатые тушки обосновались внизу и лишь порыкивали иногда – решили взять измором. Их даже не смущало, что нас трое. Обычно троих уже не задирали.
Я стукнул себя по лбу. Моя ошибка. Мы не показали себя, свои силы и количество, а сразу отступили. Защита – отсроченная смерть, сколько раз повторять. Нужно было встретить врага на земле, в готовности рвать и метать. Волки боятся одного запаха человолков…
Чтоб их всех с потрохами. Запах. Мы даже пахли обычными испуганными людьми. Если пахли. То есть, если грязь позволяла пахнуть чем-то еще, кроме себя самой.
А следы мы оставляли уже двуногие. Пусть и частично. Не это ли привело волков, вместо того, чтоб отпугнуть?
– Сейчас я их… – привстал на ветви Юлиан.
Воющая братия шарахнулась от прыснувшей горячей струйки. Я покачал головой. Не скоро парню стать обычным человеком. Многое придется забыть, многое вспомнить, многому научиться. От чего-то отрешиться категорически. Например, от того, что он творил сейчас. Ни один нормальный человек никогда не допустит ничего подобного.
– Так их! Так! – завопила Тома, становясь между веток. – Вот вам! И от меня!
Кхм. О чем я? Ага. Что ни один нормальный…
Кто видел здесь нормальных?
– И от меня! – с королевским торжеством проорал я, не отставая от команды, левой рукой хватаясь за соседнюю ветвь над головой, а правую используя как направляющую.
Вжикнула острая мысль, уж совершенно ненормальная: раз нет воды, можно отмыться от грязи, помогая друг другу подобным образом.
Такое следует держать при себе глубоко внутри. На сегодня я единственный трезвомыслящий в этой компании. Не стоит подрывать репутацию. Наоборот, мое дело – осаживать других.
Завершилась экзекуция нашим дружным хохотом, до слез. А что еще оставалось? Только посмеяться над тем, что в иной ситуации невообразимо.
Как командир отряда, я понимал еще одно. Организмам все равно захотелось бы избавиться от лишней жидкости позже, пришлось бы искать возможность, а тут – с куражом и почти что с доблестью. Сойдемся на том, что все к лучшему.
Залегшие поодаль волки злобно глядели на нас. Уходить они не собирались. Глаза блестели в лунном свете, пасти густо дышали, с клыков падала слюна.
– Командир? – обратилась Тома совсем без подвоха. Иронии ни в одном глазу. Я действительно был командир. Настоящий. – Что дальше?
