Вытащив тело из лужи, она понеслась вперед. Грязная, но светлая. Чистая душой. Пусть остается такой как можно дольше, а я помогу.
Мы снова искали воду. Теперь в этом деле надежды возлагались на нового спутника: где не знал, там он чувствовал. Вернее, чуял. Говорящий зверь.
– Рр! То есть, тсс! – он приложил палец к губам.
Мы испуганно присели. Юлиан потянул носом.
– Дым. – Он указал прямо по курсу. – Люди.
– Деревня? – с надеждой спросил я.
– Нет. С ними волк. Обойдем?
Я оглядел наши черные тела. Мелькнула мысль, подкрепленная безумной надеждой.
– Волк? – переспросил я. – Может, псина?
– Это как?
– Одомашненный волк.
– Так бывает?
– В отряде Кудеяра Лесного их было минимум два. Сможем подобраться незамеченными?
Скептический взор Юлиана обежал нас, нос нервно и вдумчиво обнюхал.
– Мы с подветренной стороны. Шанс есть, – резюмировал он.
Осторожно переступая, мы двинулись вперед.
– Туда, – снизив голос до шепота, Юлиан указал на лесистый пригорок.
Открылся вид на очередное мини-озерцо. На поляне у берега расположился походный лагерь небольшого отряда. Рыкцари. Запах из котла пробуждал в желудке призывные спазмы. У костра дремали семеро, и еще двое с гнуками внимательно смотрели в разные стороны. Мордой к котлу сидел пес, ожидавший кормежки. Вскинув морду, он гавкнул в нашу сторону. Несильно, для отмазки. Ему не хотелось лаять. Он хотел есть.
Мы медленно отползли и больше не шумели, а в пути некоторое время даже не разговаривали.
Если б на привале не было пса, ночью можно украсть оружие. Опять это «если б». Нужно быть реалистом.
Долгое время ничего не происходило. Мы искали воду. Та, что у привала рыкцарей, отпала, другой поблизости не нашлось. Да и не хотелось – поблизости от разбойников. Мы старались уйти подальше.
Через час-два, когда ноги уже подгибались, а грязь засохла и противно въелась, Юлиан радостно вскрикнул:
– Слева!
Снова чудное озеро в низинке среди низкого лиственного редколесья, на берегу у самой воды – разлапистое дерево.
– Тарзанка! – Тома изумленно указала на свисавшую из ветвей веревку, для удобства завязанную на конце внизу.
– Стой! – одновременно остановили ее два наших с Юлианом голоса. – Осмотримся.
Сделав по лесу два больших полукруга по разные стороны от озера, мы вернулись к воде, и только тогда я подал знак Томе:
– Теперь можно.
Как с цепи сорвалась. Добежав до веревки, она оттянула ее назад, поджала ноги …
– Мамочка-а-а!!!
Бултых! Секунда неожиданной тишины, и – счастливое отфыркивающееся лицо:
– Божественно!
Тома принялась оттираться от грязи.
Бодрящие объятия озера приняли меня как ведро сползшую с бортика тряпку. Шаг, еще шаг, резкое погружение… Было неглубоко, чуть выше пояса. Я быстро потерся и не менее быстро замерз, пуля позавидовала бы скорости выскакивания.
– Юлиан, давай!
Тот примерился к веревке. Разбег, приседание, смуглое тело пронеслось над головами, и через миг в озере вспенился водоворот. Ледяной каскад накрыл Тому с головой, девичий взвизг завершился нырком. Тома подплыла под вынырнувшего Юлиана и схватила за ногу. Он дернулся, отпихнул… но сообразил, что к чему. Игра! Вытащив отбивавшуюся Тому и на миг подняв над головой, Юлиан снова обрушил ее в воду. Она попыталась вырваться, но теперь парень завладел ее ногой и не давал встать. К ним присоединился я, спасая Тому, но вскоре вынужденный спасаться сам. Вдвоем Тома с Юлианом довольно быстро справились со мной, пришлось удирать, прыгая по затягивающему илу и поднимая стены мощных опадающих брызг.
– Кто это тут у нас?
Как кирпичом по голове. Голос раздался сверху. Спокойный, уверенный, с веселыми нотками.
– С ума свалился? Стреляй, Брех! – заголосил второй, нервный и испуганный. – Человолки!
Мы застыли, обескуражено глядя друг на друга. Расслабились, понимаешь. Детство в мыслях заиграло.
На окружавшем озерцо пригорке стояло трое. Один, самый здоровый, с гнуком, и двое с мечами. Рыкцари. Они на господствующей высоте с оружием, мы внизу и без. Три-ноль в пользу противника. Никаких шансов.
– Звери не разговаривают, – заявил тот, который Брех, здоровяк с гнуком, – и не ходят на задних ногах.
– Миряй, скажи ему!
– Заткнись.
Немолодой Миряй, поигрывая мечом, внимательно нас разглядывал.
– Девчонку знаю, – заявил он. – Ангел, царевна Варфоломеина. Ее вместе со второй хотели использовать для взятия башни. Борзой украл обеих.
– А с ней кто? Если она ангел…
– Неужто черти?! – охнул нервный.
Брех все-таки натянул гнук. Бронзовый наконечник глядел в широкую грудь Юлиана, самого опасного из нас внешне, подрагивавшая рука замерла около уха. Брех тщательно прицеливался, не желая тратить стрелу попусту.
– Это мои невесторы! – раздался вопль Томы.
Брех чуть приспустил тетиву.
– Чего?
– Гляди-ка, – ухмыльнулся Миряй, – такая мелкая, а уже невесторы, и сразу два. Шустрая.
– Оценим, – задумчиво кивнул Брех. – Созыка, кликни наших и гони к Неумку за ремнями. А вы потихоньку вылазьте без резких движений.
– Приготовьтесь, – шепнул Юлиан.
Шепнул явно не насчет выполнения приказа. Я ничего не понял, но согнул колени для прыжка. Осталось узнать куда.
Волки выметнулись молча, рыкнув перед самым броском. Их было пять. Напали со спины. Трое рассредоточенных рыкцарей были порваны в несколько мгновений, отбиваясь, хрипя, но имея не больше шансов, чем было у нас минуту назад.
Мы выпрыгнули из озера и помчались в противоположную сторону. Один волк сунулся было за нами, но оглянувшийся Юлиан грозно рявкнул, и погоня прекратилась, добычи у волков хватало без нас.
Только разодрав о корягу ладонь, я заметил, что все машинально перешли на четвероногость. Сейчас никто не назвал бы нас людьми. Я поднялся первым. Спутники смущенно переглянулись, их спины тоже выпрямились, но сделали это медленно, поэтапно, как на рисунке по превращению обезьяны в человека.
– Больше ни звука без надобности.
Тома опустила глаза. Ее еще трясло. Думаю, не от холода.
– Мы все виноваты, – продолжил я, когда бурно дышавшая компания, наконец, повалилась на траву. Вокруг шумели деревья, низкая листва и кусты скрывали нас от возможного противника. Ветер дул с небольшой просматриваемой пустоши. Место было максимально безопасным, на это мы теперь обращали внимание в первую очередь – как водители, на чьих глазах произошла авария, первые полчаса всегда ездят предельно аккуратно. – Заигрались. Пора взрослеть.
