Варвара копалась так долго, что страж приблизился с намерением вытолкать взашей… но передумал.
– Красавица, твоей маме не требуется в семью умный и чрезвычайно умелый принц?
– Прямо вот и умный, и умелый? – Царевна замешкалась. Она явно не спешила выходить. – Я не думала, что такие бывают.
Создалось впечатление, что Варвара сознательно провоцирует стражника. В полумраке проявлялись лишь размытые силуэты, но поза девушки намекала, что она не прочь пококетничать. Намеренное затягивание времени подкрепляло мысль.
– Найти такого не просто, – изрек конвоир. Он приблизился на безопасное расстояние и остановился. Зажатый в руке клинок нервно похлопывал по ноге, и было заметно, как во взбаламученном омуте головы проснулись разнообразные обитатели. Классическая ситуация «И хочется, и колется». – Очень непросто. Такой как я – один на весь свет.
Он что-то надумал. Мощное тело качнулось вперед, выжимая искусительницу в гулкую черноту ходов.
Промедление грозило неприятностями, Варвара это почувствовала.
– Жаль. Если бы таких, как ты, больше не было, я бы подумала. Обидно, что еще у кого-то будет такой же.
Со смешком она промчалась мимо опешившего детины. Ему осталось только сопроводить обратно.
– Но ты все же подумай, – бросил вслед раздосадованный рыкцарь.
– И ты подумай. – Варвара внезапно встала на половине дороги, обернулась и одарила улыбкой надежды: – Если и вправду умный…
– Да за один поцелуй я луну с неба достану!
– А говорил, что умный.
Девичий вздох подкосил дух разбойника. Сейчас его можно брать голыми руками.
– А может… – раздался шепот у меня в ухе.
Тома указующе мотнула подбородком на потерявшего бдительность рыкцаря, оказавшегося к нам спиной. Один прыжок – и конвоир в наших руках. И его меч. И нож.
– Нет, – я покачал головой.
Потому что: а что дальше? Меч и нож против десятков клинков и гнуков? А главное – что сделают разбойники в случае гибели соратника и как это скажется на судьбе царевен?
Мы продолжили наблюдать за интерактивным спектаклем одной актрисы.
Кажется, рыкцарь догадался, о чем речь.
– Еда поделена и отложена, – сокрушенно выдавил он.
Вот, оказывается, в чем дело. Луна может не беспокоиться.
– А говорил, что умелый. – Варвара унеслась, заставив стража в задумчивости следовать по пятам.
Через некоторое время в зале угомонились. Ночь взяла свое. Тусклый свет от костра в главном зале приугас, лунный из оставленного открытым центрального лаза отсутствовал из-за продолжавшегося ливня. Тучи и шумевшая водяная завеса отрезали пещеру от остального мира.
В наш каменный закуток периодически выходили сонные фигуры разбойников. Мы не реагировали, продолжая ждать неизвестного божественного знака.
Четырежды сюда приводили учениц, всегда по одной. Охранник зевал у выхода, но глаз не спускал. Обратно их уводили куда-то вправо от прохода. Скорее всего, пленницы сидят в тупичке, где в свое время меня с Томой приняли в стаю.
Толчок в бок согнал с меня сон. Вглядываясь в сгустившийся мрак, я пожал Томину руку. Молодец. Мы растолкали Юлиана и застыли на скальном карнизе тремя каменными горгульями.
Один страж держал в руках натянутый гнук, он привел мужчину, при желании способного оказать сопротивление. Этим мужчиной был дядя Люсик. Второй страж, с мечом, дожидался ученицу, засевшую у дальней стены. Все трое мужчин оказались практически под нами.
– Сейчас, – сказал я одними губами.
Юлиан показал пальцем в себя и на того, который дальше. Я кивнул. Мы прыгнули. Сонно переговаривавшиеся охранники не успели среагировать, сжатые нашими ногами шеи хрустнули от проворота корпусов, тела разбойников с мягким стуком опустились наземь.
Обернувшись, я прижал палец к губам. Девчонка из малолеток, худенькая и кудрявая, ошалело зажимала себе рот ладонями.
Дядя Люсик меня узнал. Его взгляд прояснился. Я бросился помогать Юлиану разоблачать рыкцарей, которых тот оттаскивал от выхода. Собранная добыча отправилась к Томе, так и не спустившейся к нам. Юлиан каким-то образом взлетел вверх, цепляясь за стены. Я ухватился за протянутую им руку, потом мы помогли взобраться девчонке и, последним, дяде Люсику.
– А остальные девочки? – едва слышно проговорил он.
– Им угрожает опасность? – вшептал я в его ухо.
Он так же ткнулся губами в мое:
– Пока нет.
Мочку уха прощекотало бородой, которой раньше у дяди Люсика не было.
– Мы их освободим, – пообещал я. – Потом.
Почему Тома не слезла, хотя могла как-то помочь, прояснилось сразу же. Ей вдруг стало стыдно. Игнорируя нагих, она дико стеснялась одетых людей, отчего теперь пряталась за Юлианом. Я протянул ей рубаху рыкцаря. Остальные вещи взяли мы с Юлианом и, кое-что, папринций. Гнук и колчан с тремя стрелами безоговорочно достались мне. Три стрелы – мало, но несравнимо лучше, чем две и, тем более, одна. Про ни одной даже вспоминать не хочется.
– Веди, – подтолкнул я Юлиана, не забывшего подхватить котомку с припасами.
Одеваться времени не было, я отложил это на потом, сейчас миг промедления во славу благородных манер мог стоить жизни кому-то из нас.
Дядя Люсик и девочка отправились за Юлианом, я пропустил вперед Тому. Она успела влезть в рубаху разбойника, та доставала ей до колен, превращая в маленькое ночное привидение. Может, нам с Юлианом тоже одеться? Хотя бы низ прикрыть. В зале еще не заметили пропажи бойцов.
Нет, теперь заметили.
– Салтырь, ты чего там? А где Кликун? Салт… тревога!
Соблюдать тишину больше не требовалось. В загудевшем зале начался переполох, люди хватались за оружие, выясняя друг у друга, что происходит. Под этот шум мы неслись за Юлианом по каменным катакомбам.
– Папринций сбежал!
– Куда ему бежать-то?
– Внутрь горы!
– Далеко не убежит.
– Салтыря убил! И Кликуна!
– Заложницы?
– На месте!
– Нет, одной не хватает!
– Трое за ними, еще трое рассредоточиться и прочесать каждый угол. Факелы зажгите, там черт ногу сломит. Гундяй, бери своих и – наружу! Если найдется второй выход – перехватите.
– А он есть, второй?
– Из наших никто до конца не доходил, но это не значит, что другого прохода нет.
Голоса затерялись вдали. Юлиан бежал по темному лабиринту, как при дневном свете. Мы отставали, особенно папринций. Девочка неслась как очумевшая, иногда наступая на пятки лидеру забега.
Добравшись до выхода, Юлиан вознесся, как на крыльях, вниз посыпались ошметки раскидываемых коряг и мощно полилась вода. Затем он вновь спрыгнул, и первым под дождь выбрался я. Подталкиваемому снизу дяде Люсику помощь почти не понадобилась. Хоть и немолодой, но – мужик. А вот девочка и, после нее, Тома помощь приняли с радостью. Юлиан, как черт из табакерки, выскочил сам. Он замаскировал выход и догнал нас, ушедших вперед по отрогу.
