Царевен разместили в комнатах, где после ухода разбойников не осталось ничего целого. Слуги срочно восстанавливали мебель. Везде что-то строгали, пилили, колотили, тащили, устанавливали. Вряд ли все это прежние слуги. Настоящих слуг перебили при взятии башни, если верить рассказам. Сейчас здесь либо крестьяне, прибывшие на помощь, либо те самые слуги Варфоломеи, у которых надо поинтересоваться, почему их не тронули рыкцари.
– Ужин! – прогремело по коридорам и вылетело за пределы башни, где тоже располагались еще не размещенные или вышедшие на прогулку гости.
К такому ажиотажу здесь оказались не готовы, подобного нашествия, естественно, не ожидали, поэтому столы – как сохранившиеся в башне, так и свежесколоченные – накрыли во дворе, составив в ряд на травяной площадке. Гости рассаживались сами – то ли соблюдая некую иерархию, то ли из дружеско-соседских соображений. Томино место оказалось во главе стола, рядом с ней по обе стороны посадили нас с Юлианом, далее расселись царственные мамаши с дочками в только им известном порядке.
Указав на метавшихся в мыле слуг, я шепнул Томе:
– Спроси про Зарину.
– Уже.
Тома опустила лицо.
Не хотелось верить. Сердце рвалось в безумной надежде все изменить, не допустить, начать сначала. Упавший голос Томы прилетел, как гантелей по хрусталю:
– Погибла.
– А почему не тронули их? – злобно махнул я на сновавшую вокруг челядь.
– Слуг заранее вывели через подземный ход, потом прятали в деревне под видом крестьян.
– Почему Зарина и остальные тоже не сбежали?!
– Тише. – Тома покачала головой: на нас начали коситься. – Со слугами она не пошла, пожелала защищать башню. У слуг статус мастеровых и, у некоторых, даже крепостных, они не могут давать советы хозяевам, но уверяют, что прояви Зарина малейшее желание, ее спрятали бы и спасли. Ее очень любили.
Наверное, я тоже остался бы защищать башню в случае нападения. Я понимал Зарину как мужчина, но она женщина, война – не ее дело.
Какая теперь разница.
– Как в башне может существовать подземный ход, о котором никто не знает?
Тома удивленно моргнула. Нечасто я признаюсь в незнании чего-то.
– Каждая царисса, получив башню, копала свой ход, о котором не знали другие. Если находила чужой ход, она исследовала его и делала из него замаскированный отвод. Пространство вокруг башен изрыто заваленными и провалившимися ходами. И осталось невероятное количество ненайденных.
– Внизу башни места немного, повернуться негде, и перекопать весь пол – дело нескольких часов. Не понимаю, как можно не найти подземный ход на таком маленьком пятачке.
– У башен есть подземелья, а уже из них можно копать куда угодно: вбок или вниз. Такие ходы не найдешь, если хорошо спрятаны. Можешь найти десять, а в нужный момент осажденные уйдут одиннадцатым.
– Иногда не уходят, – проскрипел я зубами.
– Это другое.
Никакого распорядителя за столом не было, каждый накладывал себе сам или просил слуг, когда те оказывались рядом.
В свое время башенные повара изгалялись, как могли, варя кашу из топора. Рыкцари уходили из башни, потому что не было еды. Сейчас стол ломился от яств. Любопытно.
Одновременно с приемом пищи за столом велись разговоры. Сначала все говорили со всеми, мамаши расспрашивали дочек, те с восторгом повествовали о приключениях. Из общего гула постепенно выделился рассказ Варвары. Остальные постепенно утихали, переключившись на нее и периодически вплетая краткие дополнения.
– Скажу одно, – говорила Варвара. – Не окажись в нужном месте в нужное время Томы и ее невесторов, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Нас было пятнадцать обученных драться царевен и папринций, и мы ничего не могли сделать. Тома, Чапа и Юлиан выступили против врага втроем, при этом, как и мы, не имея никакого оружия кроме веры. Они смогли то, что мы даже представить боялись. По-моему, они совершили подвиг.
– Подвиг! Да! Правильно! Тома молодец! Хвала цариссите Тамаре! – шумом и выкриками поддержали царевны.
– Я ничего не сделала бы одна, – стушевалась Тома. – Благодарите Чапу и Юлиана.
– Не прибедняйся, ты жертвовала собой, когда задержала рыкцарей и увела в другую сторону, – наперебой кричали царевны, – это тоже подвиг!
– Юлиан был ранен, – развела руками Тома.
– Ты не бросила его, это еще один подвиг! Ты защитила и спасла всех!
Только голос Варвары выбился из общего хора:
– Не забывайте про Чапу. Именно он вывел нас из плена живыми и невредимыми и спас от засад, погонь, холода и голода.
Стало слышно, как сразу несколько дочек рассказывают насторожившимся мамам «историю» нашего с Томой знакомства.
– Долина? – недоуменно переглядывались те. – За горой?
– Да! Там живут такие же люди, Чапа и Юлиан оттуда!
– И много там людей? – упало как бы невзначай, но все разом умолкли.
– Одна деревня, – сообщил я почти правду, – но большая. Несколько поколений назад люди, которые вышли из этих земель, оказались там случайно, а обратно пробраться не смогли.
Цариссы забеспокоились:
– Где находится проход?
– Нужно перелезть через гору! – с удовольствием просветили девочки.
Дарья повернулась ко мне:
– Покажешь, где именно?
Нетрудно. Я мотнул головой на горную гряду, закрывавшую половину горизонта:
– Нужно подняться, найти проходимое место и перелезть. Другое дело, что за всю известную историю многих поколений выбраться обратно удалось только нам двоим, и то – чудом. Повторить не решусь.
– А если потребуется? – Глаза Дарьи сузились так же, как семейные трусы усилиями модельеров однажды превратились в стринги.
– Будет приказ – сделаем, – буднично сообщил я, ковыряя ложкой в каком-то мелко нарезанном салате.
Царисс моя готовность успокоила. Неприятно узнать, что у тебя под боком живет кто-то, о ком ты ни сном, ни духом, пусть даже он такой же, как ты.
Варвара громко обратилась к маме и другим:
– Еще несколько слов о долине. У меня есть соображение. Что если никакого другого мира нет, а ангелы и черти – из долинных соседей?
Мне срочно потребовался валидол – или что там принимают сердечники в экстренных случаях. Один шаг от высказанной мысли к следующей – и я снова черт, которого нужно немедленно уконтрапупить любым доступным способом.
Свое мнение царисса Дарья выразила кратко:
– Чушь.
– Но…
– Поверь, дочка, я знаю, что говорю. Тебе известно не все.
Варвару не переубедили, но, недовольно сгорбившись, она умолкла и, как все окружающие, погрузилась в еду-питье.
