Я ввернул коронную заготовку:
– При чем здесь царисса Ася? Хозяйка Западной границы – ты.
Сработало. Пробравшись обратно на передовую линию, Тома сообщила цариссе:
– Чапа пойдет и поговорит с ними.
– Поговорит?! – Ася уже открыла рот для запрета глупейшего действия… и вспомнила, что она здесь – гостья. Помощница. Старший товарищ. Но не хозяйка, как ни прискорбно. – Он без всякой пользы выдаст наше присутствие.
– Чапа найдет правильные слова. Он умеет запутывать.
– Тоже мне, адвокат. – Ася смерила меня колючим взглядом. – Что даст разговор?
«Адвокат»?!
– Информацию. – Тома оглядела весь наш отряд. – Что мы знаем о пожирателях сейчас? В смысле – вообще. Я, например, кроме обобщенного названия «пожиратели» о них ничего не знаю, а мне надо, положение обязывает знать.
– Умеют перемещаться по воде, – первым высказался погранцарбер.
– В черновой бой посылают только мужчин, – приобщила войница Инна. – Видимо, женщины только отдают приказы.
– Имеют схожий с нами уровень технологий, – дополнила Ася, снова удивив лексиконом.
Раз все говорят, то и мне можно. Я спросил:
– Пленных допрашивали?
Все повернулись к погранцарберу.
– Обычно на месте кладем всех подчистую, чтобы кровожадная зараза на нашу землю не проникла.
– Вы сказали – обычно? – уцепился я.
– Приказ – живых не брать. Но недавно был случай, децибал приказал отвести одного в крепость – Верховная царица изволила любопытствовать.
– Это все, что вы знаете о соседях? – изумилась Тома, высказав и мое мнение.
– Разве не достаточно? – удивился погранцарбер. – Врага не нужно знать, его нужно бить.
– Чтобы бить, нужно знать, для того и пойду. – По «разрешающей» отмашке своей повелительницы-царисситы я, не скрываясь, пошел вперед.
Ася недоверчиво шепнула Томе:
– Про долину – одни разговоры, а пожиратели – зло известное. Ты уверена, что он не из них?
– На все сто.
В ответ на Томины слова Ася кивнула, остальные вскинули недоуменные лица, но расшифровки не последовало.
Намеренно громко топая, чтобы привлечь внимание, но не показаться крадущимся, я издалека обратился к ближайшему часовому:
– Прекрасная погода, не правда ли?
Голос и шум заметили у костра. Чужаки схватились за оружие и закрылись большими щитами в форме вытянутого вниз сердечка. Повисло молчание, о которое, наверное, можно было бы прикуривать.
– Кому как. – Тщательно вглядываясь в темноту, часовой сделал несколько шагов навстречу. Я медленно проявился из темноты. Воин убедился, что я один, и оглядел с ног до головы. – Каким ветром к нашему огоньку?
– Работа такая. – Мой меч оставался в ножнах, весь вид выражал доброжелательность.
– Один?
– Здесь – да. Можно пройти?
От костра кивнули. Часовой посторонился:
– Попробуй.
Я медленно прошагал по прибрежному песку к огню, чтобы все присутствующие удовлетворили любопытство насчет моей скромной персоны.
– Приятного аппетита добрым людям.
– Спасибо. Какими судьбами?
– Можно? – напросился я, кивая на место у костра.
Сидевшие подвинулись.
– В твоем возрасте мы еще под стол пешком ходили. Не рановато железяку на пояс нацепил?
Это произнес человек, которого я определил как главного: могучий, широкоплечий, весело ухмылявшийся в немаленькую бороду, где можно спрятать резервный полк. Похож на былинного богатыря. Говорил он обидно по смыслу, но в такой добродушной манере, что я улыбнулся в ответ:
– Завидую, у вас было счастливое детство. А мне скидку на возраст не дают, и орудовать этой штукой, – я похлопал меч по рукояти, – приходится частенько. Каждому свое. Кстати, меня зовут Чапа.
Я умолк в выжидании.
– Селиверст, – весомо представился главный.
Он совсем по-нашему, по-земному, протянул мне здоровенную мозолистую ладонь. Я с удовольствием пожал.
– Не боишься ночами по чужим кострам ходить, Чапа?
– Это вы должны бояться, не я на чужой территории.
Лица мужиков напряглись, а руки дернулись к мечам.
– Только не говори, что в кустах сидит несметное войско, – натянуто рассмеялся Селиверст.
– Не скажу, – успокоил я. – Вполне сметное. Достаточное. Просто захотелось поговорить, пока мясорубка не началась.
– Чего ж послали такого мальца? – раздался неуютный для меня смех.
– Если б меня послали, я пошел бы по другому адресу. Кстати, вас тоже кто-то послал, иначе не сидели бы тут и не разговаривали с мальцом, который тоже может послать далеко и витиевато.
– А если без выпендрежу?
– Кто-то лучше других копье кидает, кто-то стрелы пускает. К вам вышел тот, кто лучше разговаривает.
– Кого не жалко, что ль? – Селиверст загоготал, хотя глаза оставались серьезными.
– Если моя кандидатура не устраивает, прошу разрешения откланяться. Переговоры будем считать оконченными.
– Остынь, малец. – Огромные ручищи сразу с двух сторон усадили меня, попытавшегося встать, на место.
– Чапа, – напомнил я.
– Пойми, Чапа, мы не хотим неприятностей. Еще немного, и мы сами уйдем.
– Для чего же приходили?
Селиверст переглянулся с командой.
– Чапа, дайте нам два часа. Мы уйдем, и все останутся живы – и наши, и ваши. Ты же для этого пришел?
Теперь в молчании ждали ответа от меня.
– Не в моей власти. Предложение, конечно, передам. Но если не знать, на что вы употребите это время, командование вам однозначно откажет.
Воинство за костром переглянулось. Селиверст указал на мясо, которого упорно и безуспешно избегал мой взор:
– Отужинаешь с нами?
– Мы плоть не едим, – вздохнул я, давясь полным ртом слюны. – Вас из-за мяса прозвали пожирателями?
– Кем?!
Тишину разорвал общий хохот. Селиверст припомнил:
– Наши рассказывали, как давным-давно, когда мы с вами еще разговаривали как сейчас с тобой, однажды пригласили ваших отведать мяска. А ваши схватились за мечи. Ну, сошлись. Покрошили наши ваших. Не бери близко к сердцу, хорошие были бойцы, но мало их было, а наших тоже полегло немало. Пока ели, ваших еще набежало, много. С тех пор из наших на этой стороне никто не останавливается.
– А что на той стороне? Кто живет?
