С царевной страж обращался нежнее. Надежда на завтрашний поцелуй? Руку он сначала вежливо попросил, затем столь же галантно заломил – не согнув Марианну в три погибели, а позволив идти ровно. Она оценила и одарила Мураша кивком. Возможно, в благодарности участвовали также чувственная улыбка или многообещающий взгляд. Сзади не видно. Но толстый Кубарь ревниво поморщился. После того как дверь за ушедшими закрылась, он некоторое время злобно глядел на нас, оставшихся. Через пару минут вместе с его злобой выросло мое беспокойство. Еще через минуту Кубарь толкнул Зимуна:
– Мураша долго нет. Вместе с этой, наглой.
Зимун открыл глаза, посмотрел на меня и девчонок и положил руку на меч. Кубарь выглянул в ночь, держа свой меч перед собой.
Чвак! Отрубленная кисть с оружием полетела на землю. Второй удар меча пришелся скорчившемуся Кубарю сзади в плечо. Крик захлебнулся в зародыше, Кубарь завалился лицом вниз.
Зимун вскочил с мечом наперевес, лицом к появившейся в дверях Марианне, красиво помахивавшей мечом, разрабатывая кисть.
Валькирия. Амазонка. Обнаженный клинок в руке и обнаженная женская грудь – убийственное сочетание. Коктейль «Марианна» одним своим видом ударил в голову противнику. Жаль, что только в переносном смысле. Пока.
– Где Мураш? – спросил последний оставшийся у нас враг.
Он изготовился к бою. Чуть отведенный назад меч не мешал обзору, нагнувшееся тело в любой миг могло прыгнуть вперед.
Царевна оценила его стойку.
– В отличие от вас, он не верил, что девочки умеют обращаться с мечом. Я его переубедила.
Внутри помещения длинным клинком не помашешь. Пираты, когда шли на абордаж, для боя в тесноте корабельных кают использовали небольшие сабли и тесаки. На суше в таких случаях пользовались кинжалами. Но сейчас в руках противников были мечи, и царевна не собиралась выпускать рослого врага на простор, где он мог нормально размахнуться.
– Жаль убивать такую красивую девочку. – Едва не задев потолочную балку, оружие в ладони Зимуна совершило красивый оборот в вертикальной плоскости. – И Аким не одобрит. Предлагаю забыть о парочке толстых неумех, – он пнул дергавшегося в агонии Кубаря, – и не портить себе нервы и будущее. Положи меч, вернись на место, и все сделают вид, что так и бы…
Противник повернулся ко мне спиной, и я не упустил момент – прыгнул, оттолкнувшись от стенки, обхватил руками голову Зимуна, а ногами обвил туловище. У меня не было ни жалости, ни сомнений, я – мужчина, который защищает жизни подопечных. При повороте верхней части корпуса ожидался знакомый хруст, но, из-за мощной шеи или от моего собственного бешеного стука сердца в ушах, дюжее тело повалилось навзничь беззвучно, всей массой придавливая меня.
Мы все-таки сразились с Зимуном, и я положил его на лопатки. Люба глядела с ужасом. Фенька – со святым ужасом восторга, если есть такая эмоция. А она есть, я видел ее в глазах Феньки.
Я напрягся всем телом, но безуспешно – самостоятельно выбраться из-под поверженного врага не получалось. Марианна шагнула мне на помощь, но в дверях дернулся Кубарь. Он не умер от потери крови, его левая рука нащупала меч, а голова пыталась подняться, подметая пол бородой. Рукоятью меча царевна отправила тяжелораненого противника обратно в бессознательность.
Эта секунда решила все. Зимун резким проворотом опять вдавил меня в землю, а подхваченный меч едва не достал Марианну, она отшатнулась в последний миг. Сквозь боль я пытался скинуть противника, но сил не хватало. С другой стороны царевна в стесненных условиях ничего не могла сделать с направленным на нее мечом. Особенно, когда меч в руке профессионала.
– Люба! Фенька! – заорал я. – Помогите же!
Без толку. Две побелевших фигуры застыли у дальней стены, и то, что здесь решалась общая судьба, на них никак не влияло. Менталитет, в рот ему ноги вместе с потными носками. Орлы не лают, собаки не летают.
Марианна внезапно открылась для прямого удара. Специально? Надеюсь, что да. Зимун воспользовался «промашкой» и машинально подался вперед. Кончик меча едва не вспорол девичью грудь, но только поцарапал, зато я успел выскользнуть.
Марианна рисковала не зря. Зимун оказался меж двух огней – в узком помещении между двух противников. Правда, один из них с трудом приходил в себя после того, как побывал под прессом центнера мускулов и металла. Зимун вряд ли забыл, что обо мне Марианна говорила как о воине, а если даже девчонка смогла уложить двух его сотоварищей…
Недооценивать нас, из детей превратившихся в смертельно опасного врага, он больше не собирался. Сначала Зимун решил разделаться с вооруженным противником. Теснимая царевна быстро отступала под каскадом сокрушительных ударов, ей пришлось выскочить за дверь, вслед за ней выбрался и Зимун, прихвативший меч Кубаря, чтобы у него за спиной не оказалось вооруженного врага. По перезвону мечей было слышно, как шаг за шагом они удалялись от места нашего заточения.
– Бегите! – взвопила снаружи Марианна, бросаясь наутек.
Зимун замешкался только на миг. Его логика была понятна. В темноте помещения оставался я – полупридушенный, но способный на неприятности, а впереди убегала убившая двух его подельников малявка, вооруженная тяжелым мечом – слишком тяжелым для ее возраста и комплекции. Выбор был сделан. Удаляющийся топот сообщил, что Зимун не вернется, пока не устранит главную причину своего беспокойства.
Фенька с Любой продолжали находиться в ступоре. В любом бревне больше жизни. А если учесть выражения лиц, то и в камне. Сено с большой сестры частично свалилось, завалив мелкую с головой, но ни та, ни другая не заметили изменений. Два коричневых сомбреро глядели на меня с белых лун на открывшемся небе, неровным пульсом били синие прожилки на шее, ушел в себя и где-то спрятался взгляд. Чувствую, сейчас его обладательницу опрокинет либо в стыд, либо в истерику, и тогда – полный аврал, астрал и прочие шухеры.
– Девочки, все в порядке. Нужно торопиться. – Бросив Любе свертки с одеждой, я выглянул в дверь.
Ничего не видно и не слышно: охотник и дичь умчались вдаль, под кроны еще не вырубленного леса, и затерялись там.
Я обыскал Кубаря, и не зря. Под окровавленной накидкой на поясе нашелся нож с клинком длиной в ладонь. С оружием я почувствовал себя намного увереннее.
Позади меня проблемы только начинались. Очнувшаяся первой Фенька натягивала на безвольно стоявшую сестру ее одеяние на завязочках, а та…. Выпученный остановившийся взор сообщал о полной невменяемости. Пришлось тащить насильно. Мы с Фенькой прихватили еды и кожаный бурдюк с водой. Люба не вышла за дверь, пока не повязала платок, что заняло немало времени, так как ее руки тряслись, а пальцы отказывались гнуться.
Истекавший кровью труп Мураша обнаружился около уборной. Обыск ничего не дал. То ли другого оружия, кроме меча, у него не было, то ли Зимун уже перестраховался.
Жителей поселка шум и перипетии нашего домика нисколько не волновали. Чтобы так отбить у людей любопытство, нужно очень постараться.
