Самое смешное, что Марианне нужен именно этот, тупо твердящий «нет». В сказавшем «да» она разочаруется. И я в нем разочаруюсь, в новом себе. И все мной ранее совершенное будет переосмыслено под другую личность, говорящую «да» сиюминутным желаниям. Все сразу скажут: а мы чувствовали, что он не такой и что притворялся! Потому что те, кто говорит «нет», вымерли. Мир йесменов не приемлет ограничений, а еще – инакомыслия. Номен – человек-говорящий-нет – враг. Он угрожает всей системе любителей «да», поскольку морально сильнее. Выстраивается четкая иерархия, и нет сомнений, кто внизу, кто наверху. И если я нравлюсь именно за то, что имею силы сказать «нет»…
– Хватит. – Я оторвал от себя Марианну. – Пора.
Она опустилась ногами во взбаламученное дно:
– Если так держаться за тебя или, скажем, за бревно, я смогу плыть самостоятельно!
Это не называется «самостоятельно», но я похвалил:
– Отлично. Держись за мои плечи, выдвигаемся.
Мы никуда не выдвинулись. Ноги замерли на месте, как пригвожденные: среди дальних деревьев по нашей стороне просматривалось несколько темных фигур. Они наблюдали за нами. Рослые взрослые мужики, головы – в шлемах с рогами, под одеяниями, чем-то напоминавшими рясы, угадывалось оружие. Трое. А нас – полтора бойца, учитывая, что Марианна не умеет биться без оружия. Правда, при достаточной видимости спутницу можно использовать как отвлекающий фактор…
Странно, что еще не напали. Или не собираются? Кажется, вообще не понимают, что из-за блеска воды, отразившего лунный свет, они обнаружены. Кто же это: тоже глядельцы, только какого-то иного рода? Интересненько.
– Едва догнали. Что же вы нас не подождали? – донеслось с другой стороны.
Час от часу не легче. Громко булькая ногами по мелководью, к нам приближался Постник. В руках – небольшой топорик, удобный для метания, о чем красноречиво говорило его подбрасывание и виртуозный перехват после нескольких оборотов прямо за рукоять. За спиной парнишки угадывались силуэты Урюпки, Елки и Феньки. Они тоже спешили и тоже упорно не глядели в сторону прятавшихся фигур. Выражения на лицах готовы были нас разорвать, но голоса старательно изображали веселье.
– Завтра у вас днюха, больше по-родственному не искупаемся. – Постник воткнул топорик рукоятью в песок, на него полетела снимаемая одежда.
Недавно тихая речка вспенилась под ринувшимися в воду телами. Мальчишки мчались на меня, девчонки – на Марианну. Соприкосновение с холодной водой вызвало многоголосый визг. Приблизившийся Постник обхватил меня руками, мы стали бороться, он старался уронить меня в воду, а я, отбиваясь, пытался беззвучно привлечь его внимание к неизвестным наблюдателям. Его гневный взгляд приказал мне даже не глядеть в ту сторону. Мое превосходство в возрасте не помогало, непередаваемая злость играла на руку Постнику, и некоторое время сохранялась напряженная ничья. Подключившийся Урюпка переломил ситуацию, меня стали топить в четыре руки. Нахлебавшись, я едва не задохнулся по-настоящему. Получив некое моральное удовлетворение, мальчишки отправились помогать сестрам, все еще барахтавшимся с Марианной без какого-либо видимого результата. Пытаясь опрокинуть ее весом, Елка быстро оказалась под умело вывернувшейся юркой царевной, Фенька без толку висела у нее на спине, колотя ручками, и только вместе с братьями они сумели притопить Марианну. Когда я кинулся спасать, силы уравновесились. Тяжело дыша, мы встали друг напротив друга, двое против четверых. На темных соглядатаев никто не оборачивался, глаза глядели в глаза, на лицах играли чувства – злость от проигрыша у Постника (ничья в его понятии равнялась поражению), веселье у Феньки с Урюпкой, донельзя счастливых от ночных приключений, и смесь иронии с восторгом у Елки, которая тоже была довольна, что вместо скучного лежания в постели удалось так побезобразничать.
– Хватит, пошли домой, – объявил Постник.
– Пошли, – кивнул я, вылавливая намокшие платья.
На обратном пути мы с царевной выглядели ощипанными курицами. Вся компания молча топала по центру дороги, назад никто не оглядывался. Я смотрел на других и делал как все, Марианна смотрела на меня и, соответственно, повторяла за мной.
– Вам оказали честь, а вы… – вымолвил, наконец, Постник, когда большая часть пути осталась позади.
– Ты же видишь, им и без нас хорошо. – Елка лукаво подмигнула Марианне, передвигавшей ноги словно из-под палки. – Им эти свадьбы как козе седло.
– Почему ты не хочешь за отца? – удивилась Фенька, вприпрыжку шествуя рядом с убито глядевшей в землю Марианной.
– Я привыкла выбирать сама, – бездумно проговорила она.
Повисло странное молчание.
– Ничего не имею против Любы, но тоже привык, что с моим мнением считаются, – отвлек я компанию от ненужных мыслей.
– Как отец решил, так и будет, и ничье другое мнение ничего не значит, – уведомил Постник, выразительно поигрывая топориком. – Понятно? Не слышу.
– Да, – пробубнили мы с Марианной. Она тут же поинтересовалась:
– Как вы нас нашли?
– Что может быть проще? – Постник самодовольно хмыкнул. – Расположения глядельцев вы не знаете, у реки вас уже ловили – значит, пойдете по дороге, иначе ночью не пройти. Могли бы затаиться где-то возле деревни до утра, но побоитесь поисков, захотите уйти подальше. В какую сторону? А туда, куда зачем-то шли, когда вас впервые увидели глядельцы, то есть к верхней крепости. Когда Елка нас подняла, я понял, где искать, и сразу привел к мосту. Ближайший гляделец сказал, что через мост никто не переходил. Ниже река почти сразу впадает в пограничную, это – опасность, значит вы пошли вверх по течению. Затем донесся шум, одновременно мы увидели пап. Хотелось устроить вам взбучку, а пришлось спасать. Отца и Любу жалко, а то сдал бы с потрохами, и потом на берегу полюбовались бы на вас с удовольствием …
– Каких «пап»? – не выдержала Марианна.
Постник не снизошел до ответа девчонке, ответила Елка:
– За вами следили надзорные папы.
– Папы-наблюдатели, – влезла с дополнением Фенька.
– Вам повезло, – продолжила Елка, – и нам повезло, что успели. Если бы вас забрали…
– За что? У вас нельзя ходить ночью?
– Забирают не за хождение, а за нарушение устоев.
Марианна развела руками:
– Но мы ничего такого не делали…
– Ваше счастье, что мы успели вовремя, – многозначительно повторила Елка.
При подходе к дому Постник строго сказал:
– Тихо, отца не разбудите.
– Можем тоже сказать, что купаться ходили, для Марьяны это последний выход из дому без соблюдения устоев, – тут же откликнулась Елка. Почему-то она была немножко и на нашей стороне. – Это вам, мальчишкам, все равно где ходить, в чем ходить и с кем ходить.
Постник остановился.
– Пришли. Елка, выдай всем сухое, только осторожно. – Он повернулся к нам. – Если еще раз… впрочем, даже если просто застукаю где-нибудь вдвоем – двойняшки станут одняшками. Вы меня поняли?
