Снаружи мелькнула тень, и кто-то заглянул внутрь. Первая мысль – защитить Любу. Я метнулся к ней, закрывая собой от дверного входа, пальцы напряглись, собираясь то ли сжаться в кулаки, то ли впиться неизвестному противнику в лицо или в шею, когда он появится.
Сзади меня обволокло теплом, грудь оплели пухлые руки:
– Успокойся, глупыш, это наблюдатель.
Мы еще долго не двигались, боясь сделать что-то не то. Наблюдатель давно ушел, а мы по-прежнему не шевелились. Затем мягкое тепло еще больше расползлось по спине, в плечо ударило жаром дыхания.
– Не надо, Люба. – Я аккуратно высвободился.
– Хорошо, я подожду. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Глава 12
Пришел день долгожданного праздника. Я думал, что отмечать будут что-то церковное, вроде рождества Святого Николы или вроде того. Оказалось – Новый год. Наступившее полнолуние подтверждало, что сегодня – тридцать первое декабря. Дядя Люсик удивлялся, что в стране башен год начинался с декабря на январь, что вроде бы нелогично, ведь в мире, куда мы попали, не было Петра Первого, и, соответственно, он не вводил западные традиции, а славяне за начало года издревле считали наступление сентября. Здесь, за Большой водой, Новый год наступал тоже в ночь на первое января. Наверное, это о чем-то говорит. Кому-то.
Нечто необычное почувствовалось с самого утра – усиленным вкусным завтраком и развешиванием разноцветных лент во всех доступных и некоторых, с помощью мелкого Урюпки, недоступных местах. В окне виднелась так же украшенная улица. Вчера мастер Драк предупредил, что вместо занятий надо сразу идти на суету.
Суетой называли ярмарку, этакий базарчик, что раз в неделю собирался на площади перед базилкой. Большая суета проводилась в Еконограде, деревенские жители обходились малой. В течение пары часов местные успевали купить у приезжих все нужное и продать ненужное, выставить невест, поглядеть на иноземные странности, повеселиться всеми возможными способами и запастись поводами, чтобы позже вдоволь насплетничаться. Иногда проходили псовые бои – если имелся интерес среди местных или приехали богатые зрители. По праздникам бои проводились в обязательном порядке.
Раннюю суету-торговлю мы проспали. Настало время некой церемонии, после которой меня ждало возможное выступление на арене. Скорее всего, до меня очередь не дойдет. Мастер Драк выбрал четверку лучших, вместе с ними на площадь перед базилкой прибудут еще несколько бойцовых псов из второй смены. Там же будет неизвестный чемпион, слухи о котором будоражили деревню и окрестности. Уже подтянулись несколько подвод с зеваками из соседней Тихаревки. В опустевшем рыночном ряду сновали иноземцы, ничем не отличимые от местных, если не считать мелких деталей костюма.
Женщины кучковались за нашими спинами, а Постник, Урюпка и я гордо вышагивали по деревенской улице, втекая в толпу на площади. Ель из базилки была вынесена, ее украшали.
В одном месте площади проходили «петушиные бои»: под общий хохот мужики скакали на одной ноге, плечом выбивая соперника за пределы начерченного круга, а зрители делали ставки. Побеждали, как всегда, вес и опыт. Рядом по похожему принципу устроили соревнование для женщин: на расстоянии около полуметра пара закутанных в платки фигур вставала пятками по черте спиной друг к другу, раздавался сигнал, и женщины пихались средней частью, стараясь достать и отбросить противницу как можно дальше. Здесь тоже побеждали то вес, то опыт, а обладательниц сразу обоих качеств пока не сыскалось. Фальстарт освистывался и наказывался изгнанием с состязания, задаток – мелкую деньгу – не возвращали. Ставки делались мизерные, зрители собирались больше для забавы и удовольствия. Участницы не подводили, старались, выпячивались, в общем, веселили народ как могли.
Постник хитро сощурился:
– Не хочешь поучаствовать? – Его взлетевший подбородок указал Любе на улюлюкавшую толпу. – С твоими природными данными… Мы кузницей столько за год не заработаем.
Вместо того, чтобы посмеяться вместе со всеми, Люба покраснела и спряталась за сестер.
– Давай, я! – Вперед вылезла Елка, готовая сразиться хоть с чертом, лишь бы было весело.
– Мала еще со взрослыми тетями филейными частями меряться.
– Я смогу, я не подведу! – настаивала упрямая девчонка, ее ноги рвались в бой, и неноги тоже.
– Само собой. Когда ты нас не подводила? – Постник едва удержал бойкую сестрицу.
Смех прекратился. Вышедшие с папского двора надзорные папы в коричневом выстроились в две колонны, и для появившихся из базилки истинных пап образовался живой коридор. Потом я чуть не рассмеялся: с речитативом из каких-то священных текстов папы в красном принялись водить хоровод вокруг елки.
Для местных и гостей ничего забавного не происходило. По окончании ритуала все торжественно поклонились папам в пояс. Среди пап Аким был явно не последним, но и не первым. Тот, который выглядел главным, объявил новогодние гуляния открытыми, намекнул на возможность вечером чего-то важного и закончил анонсом:
– А сейчас мастер Драк представит нашему вниманию своих лучших псов.
Толпа мешала увидеть выход нашей конуры. Мастер Драк приказал мне присутствовать на расстоянии словесного вызова, чтобы в экстренном случае, если понадобится, заменить кого-то из бойцов. Учитывая уровень подготовки выбранных, я надеялся, что не понадобится.
– У нас появился чемпион, – сказал мастер Драк народу – тихо, но все услышали. – В отборочных боях он победил всех. Если поставите на него, можете ничего не получить. – Хитрая улыбка расползлась по провалу беззубого рта. – В лучшем случае вернете свои деньги. Вы, конечно, вольны выбирать, но сам я поставлю против него – не потому, что он плох, а потому, что другие не менее хороши.
Я крутил головой, взгляд пробежал по зрителям, и вдруг… Это же купец из Селиверстовских, любитель топора, что заменял ему меч! Знакомая физиономия тоже вертелась, в людском столпотворении стараясь увидеть больше. Селиверста не видно, но, если один член команды находится здесь, остальные должны быть где-то поблизости.
– Эй, ау, привет! – прокричал я, махая рукой бывшему топороносцу, сейчас разодетому в расшитую золотом рубаху и блестящие штаны. Из чего только сделано, неужели здесь знают шелк?
Если Селиверст тоже здесь, мне могут помочь. Чем? Пока не знаю, но нельзя упустить такую возможность. Если как-то вырвать Марианну из заточения, челн в два счета доставит нас на тот берег.
Наши глаза встретились, бывший топороносец на секунду онемел.
– Это не человек! – завопил он на всю площадь. – Кого вы приютили, это оборотень!
Все лица обратились на меня, выражения хорошего не сулили. В вопросе выбора между жизнью и смертью я не колебался, и меня просто вынесло из толпы. Люба онемела и повалилась, подхваченная братьями. Елка с Фенькой восторженно глядели: ух ты, еще и оборотень!
Люба – сокращение от Любомиры. Не довелось узнать, может у других сестер полные имена тоже подлиннее и покрасивше? Теперь и не узнаю.
