– После испытания вы сразу стали цариссой?
Карьера волновала Тому больше, чем какие-то судьбоносные зимы.
– Все не так просто. Ты не все знаешь.
– Чего же я не знаю?
– Главного: что и почему. А без этого все твои знания – ветерок над кучей навоза.
Заметив сильнейшую заинтересованность Томы, очень ее взволновавшую, Ася встряхнула головой:
– Что-то я наговорила лишнего. Забудь.
– Как забыть?! – Тома едва не потеряла дар речи. – Расскажите об этом главном, чего я не знаю.
– Всему свое время, Тома. – Ася устало улыбнулась и весомо повторила: – Всему свое время.
Мы ехали по царской дороге, что вела из башни в башню и, как понимаю, в конце светового дня должна достичь цекады, где для нас с Томой все начиналось. Если б мне дозволили поговорить с бывшим ангелом самому! Увы, это тот случай, когда жизнь дороже, и новые знания не стоят возможной потери. Для меня, во всяком случае. Да, я эгоист, что поделать.
Тома поинтересовалась у цариссы Аси:
– Имя – из-за возраста?
– Почему?
– Ася – разве не уменьшительное от Анны?
– Ася – не уменьшительное, а упрощенное. Мое настоящее имя – Асият.
– Но Асият – это, кажется, мусульманское имя? – не поверила Тома ушам. – А ведь здешняя религия – какая-то сатанинская пародия на ислам, и даже не пародия, а будто кто-то что-то услышал, потом взял из услышанного что понравилось, добавил желаемое, и в итоге получилась ересь из ересей. Разве не так?
– В девять лет я честно выполняла все предписанное взрослыми, жила безгрешно и в результате попала в рай.
– Но это, – Тома обвела руками окружающее, – не рай!
Ася несогласно мотнула головой:
– Рай. Мой рай. Каждый обретает свое счастье. Я обрела. Ты в моем раю, но у тебя есть возможность достичь своего.
– Жить безгрешно и случайно умереть?
– Достаточно первого из условий. Я уже говорила: изучай закон и соблюдай его, вот все правила.
– Но это местный закон!
– Теперь он твой, другого не будет. Либо выживешь по местным законам, либо умрешь. У тебя есть выбор, даже если он тебе не нравится.
Глава 5
На пустыре рядом с поселком, на расстоянии больше полета стрелы, велись земляные работы. Распоряжались трое царберов, они нам кивнули и продолжили гонять крестьян и мастеровых. Несколько десятков работяг, которых собрали в башне и по поселку, рыли глубокие узкие траншеи, сверху рисунок напоминал неровную спираль. Особое внимание уделялось стороне, обращенной к башне и поселку. В центре пустыря снимали дерн, его аккуратно складывали рядом и копали вглубь, пока не получился огромный котлован. Царберы спустились на дно и копьями простучали землю. Кратко переговорив между собой, они дали команду сыпать вырытую землю обратно. Траншеи оставили как есть, вдоль них постоянно курсировала охрана.
– От подземных ходов и подкопов, – объяснили нам происходящее выделенные в сопровождение бойники.
Поверх засыпанного котлована были уложены бронзовые решетки, после чего дерн вернули на место, и внешне стало выглядеть так, будто никаких работ не было.
Подтянулись первые телеги с поклажей Верховной царицы. Их разгрузили, лошадки налегке затрусили обратно по царской дороге. Над спрятанной в земле решеткой установили шатер, вокруг него еще несколько. И еще круг из шатров. И еще. Целый шатровый городок.
Добрик отправил с нами шестерых бойников, старший из них удовлетворял наше любопытство раньше, чем звучали вопросы.
– Траншеи зароют после того, как прибудет Верховная царица, чтобы не успели подкопать, если кому-то понадобится.
– А такое бывало? – поинтересовался я.
– Никогда.
– Тогда зачем столько хлопот?
Из прорезей колпака меня окатило презрением. Ответ прозвучал в сторону царисситы:
– Потому и не бывало.
Пока мы наблюдали за работами, из башни прибыл гонец:
– Пришел человек из леса, хочет поговорить с хозяйкой.
– Где он?
– Ждет в поле, там, где его встретили. Уставший, пеший, один.
– Едем. – Тома развернула отряд.
Из леса. Странное определение. Не деревенский, не чей-то – здесь принято называть людей по их хозяевам. Просто из леса. Не наши ли «партнеры» по партии игры втемную?
Человек в доспехе войника, но без опознавательной расцветки, стоял под направленными в него копьями двух бойников. На поясе висел меч, остроконечный шлем скрывал волосы, но стоило лицу повернуться к нам…
Я едва сдержался, ведь по новой легенде мы не знакомы. Имя назвала Тома:
– Дорофей!
Один из мужей Милославы Варфоломеиной. Вместе с ней он отбивал нас у Евпраксиных. Лет чуть за двадцать, поджарый, мускулистый, с колючим взглядом.
– Приветствую. – Он склонил голову.
Странно, что не добавил титул, кого приветствует. Разве можно не знать, что хозяйка этой вотчины – цариссита?
– Нам сказали, что все погибли! – Тома подъехала к нему вплотную.
Шарик попытался куснуть бывшего принца, Юлиан вовремя перехватил поводок и оттащил зверя подальше. Пиявка просто уселась на землю, отдыхая. Наши дела ее не волновали. Я держался подальше и в тени – вдруг бывший принц узнает во мне сгинувшего ангела?
Дорофей смотрел только на Тому. Даже на человолчицу не отвлекся.
– Поедешь с нами, – приказала Тома. – Скоро будет обед, за столом все расскажешь. – Ее конь начал разворот к башне.
Дорофей остался на месте.
– Нет. – Он мотнул головой. – Дело срочное. Меня послала Деметрия.
Я не поверил ушам.
Дорофей по-прежнему глядел только на Тому.
– Она в лесу. Серьезно ранена, умирает. – Его лицо приняло просительное выражение. – Перед смертью хочет повиниться перед матерью.
– Чем мы можем помочь? – Тома быстро оглянулась на меня.
– Как ты попал к царской дочке? – одновременно спросил я.
Дорофей ответил на вопрос царисситы:
– Нужно поторопиться.
– Что от нас требуется? – Мой вопрос Тома тоже проигнорировала. – Транспорт? Люди с носилками? Врачеватель?
– Врачеватель не поможет, Деметрия доживает последние часы, если не минуты. Вы на конях, вы можете забрать ее и вывезти навстречу матери.
– Откуда ты знаешь, что к нам прибывает Верховная царица? – насторожилась Тома.
Умница. Хотя… Слух о наборе дополнительных работников и закладке шатров, наверняка, давно разнесся по окрестным деревням.
