– А до рыкцаря? – не унималась Антонина.
Судя по гулу, ее поддерживали многие. Живой свод надо мной зашатался, представленные в двух дюжинах красота и женственность заколыхались.
– А до рыкцаря, – Варвара грозно повысила голос и уперла руки в бока, – я проходила вместе с вами неоднократную проверку у врачевательницы.
Опа. Оказывается, останься я в школе еще некоторое время…
Мне стало очень нехорошо, где слову «хорошо» не место даже в плане отрицания. Словно с пляжа – в криосауну. Фантомные боли – о том, чего не случилось. Когда я был девочкой и избегал разоблачения в постели, в туалете, в купальне и на общих занятиях, о возможном врачебном осмотре даже не думалось. И лежал бы я сейчас не под приятной тяжестью бывших соучениц, а под другой тяжестью, где-то на кладбище. Нет, учитывая местный колорит – просто лежал, обгладываемый волками, и в моем новом состоянии мне было бы на них совершенно начхать. Мою дрожь Варвара ощутила бедрами, но отнесла к другим причинам.
– Ко мне вопросов нет? – обратилась она к царевнам. – Тогда есть к вам. Красные дни ни у кого не наступили?
– Неужели бы не подмотались.
Снова они о своем, о девичьем. Когда же закончится эта бесконечная ночь. Звезды заглядывали сквозь кучу собравшихся в плотное кольцо голов и смеялись надо мной, мужчиной, поверженным женщинами. Они висели на мне гроздьями: гладкие, гибкие, упругие…
Мягкие.
Волнующие.
Уф. Взбудораженные мысли искали и не находили пристанища. Кровь забыла о гравитации. Как бы я хотел отвлечься, но, закрыв глаза, чувствовал… короче, чувствовал. Открыв – видел. Мне не оставили ни единого шанса забыться или запереться в башне сознания. Башня взята штурмом, ворота выломаны, гарнизон взят в плен.
– Все-таки, наш Чапа – герой. Он такой терпеливый, – придавило меня, как упавшим балконом, комплиментом из уст Кристины.
Она потерла ее мою руку бархатными ладонями, а ее бедра добавили дров в горящий домик, присоединившись к действиям рук. Кристина обескураживающе улыбнулась, наслаждаясь взаимным пожарчиком внизу. Поймав мой взгляд, Кристина заговорщицки-интимно подмигнула, словно у нас с ней существовали куда большие секреты. Она сделала это как можно незаметней, а могла бы совершенно открыто: все смотрели не на нее. Давно и основательно.
– Да, нам повезло. – Глаза и пальцы Варвары пробежалась по габаритам пособия. – Кстати, мы очень затянули начало урока.
Начало?!!!
Глава 2
Варвара не разделяла моего изумления:
– Зрелый мужчина терпел бы, получая удовольствие даже от самого терпения. Чапа еще молод, ему проще сбросить напряжение и позже повторить во всеоружии.
– Позже? – уцепились за слово ученицы. – Насколько позже?
– Неизвестно. Не рассчитаешь. Все мужчины разные, кто-то может часто, кто-то долго. Это не хорошо и не плохо, это по-разному. Каждому свое. Много и мало – категории противоречивые, расплывчатые. Кому-то плохо то или другое, другим в самый раз. Идеал называется «достаточно».
– Пределы этого «достаточно» существуют? – всклокотал общий интерес
– Для второго раза разным мужчинам нужно от двух минут до двух недель.
Любава любопытно подпрыгнула:
– Чапа, а тебе сколько нужно?
– Чего пристала, у него еще не было! – Нажимом руки Антонина усадила соседку на место.
Любава тоже была крепенькая и округло-плотненькая, но рядом с Антониной она смотрелась как свинка рядом с бегемотом, всей ее силы не хватило бы сладить с одним локтем Антонины. Зато в голосе никто не ограничивал:
– Не было по-настоящему, но не в первый же раз у него увеличилось!
– Не первый, – закивали многие ученицы, сразу краснея.
– Бесстыдницы! – Потешаясь над общим замешательством, ухмыльнулась Варвара. – Подглядывали?!
– А что? – Антонина, тоже выдавшая себя, попыталась оправдаться. – Давайте рассуждать логически. Мы все видели, как Чапа реагирует на нашу наготу. Я уверена, что он так же реагировал на Тому, а еще раньше на кого-нибудь другого. Мне кажется, во сне к нему иногда тоже заходили не полностью одетые дамы. – Антонина даже в сидящем виде возвышалась над остальными как развесистая сосна над молодыми кипарисами. Она повела взором и выставочно-выпуклой образцово-показательной грудью сначала в одну, затем в другую сторону: – Варвара, с какого возраста древо познания обзаводится крепким стволом?
Варвара с удовольствием проинформировала:
– Разово бывает у всех, даже совсем маленьких, чуть ли не грудных. Периодически наблюдается годов с пяти-шести.
Феофания схватилась за голову:
– Не может быть!
– Врешь! – совсем по-простому отреагировала Майя.
– Царевны не врут, – впервые вступилась за извечную соперницу Антонина.
В вопросах пола лидерство Варвары было непререкаемым. Где-где, а в отношении интимных знаний Антонина была ее искренним адептом.
– С темой ловиласки это никак не связано, – разъяснила самоназначенная преподавательница. – Увеличение может произойти от трения, от неудобной или тесной одежды, от переполнения пузыря. К женскому полу мальчиков тянет только с созреванием организма вместе с ростом самого инструмента.
– Так во сколько же?
– Зим в десять-двенадцать.
– Ну, это еще приемлемо. – Феофания облегченно опустила руки.
– Волосы там тоже растут с того же возраста? – решила уточнить дотошная Амалия, которую интересовало все, а то и больше. – С созревания?
– Как и у нас.
Амалия стала прикидывать что-то в уме, а ее взгляд бездумно перебегал с моего пушистого обрамления на такие же украшения учениц. Ни одно не походило на соседнее. Представленные всей шкалой, даже шкалами, мыслимыми и немыслимыми, все разные, как люди, одинаковыми они были в одном: хотели счастья. От мягкого пуха Клары до жесткого подбритого бобрика Варвары, от белого до черного, от колюче-прямого ежика до спиральных уложений и олицетворения взрыва на фабрике самозаваривающихся макарон, они торчали и вились, лежали и скручивались, ветвились и кустились, сплетались и сминались. Итоги подсчетов ужаснули Амалию:
– Тогда Чапа уже несколько зим как знает ответ наш вопрос.
– Несколько – это сколько? – нетерпеливо вбросила Александра. И тут же внесла весьма трезвое замечание: – Не проще ли спросить у него самого?
Я машинально уперся взглядом в ее солнечный холмик. Словно стрелка, золотой треугольник указывал туда, где сбываются грубые подростковые мечты, и весело предлагал дружбу.
– Чапа? – оторвала меня Варвара от созерцательного гипноза.
– А?
– Только не говори, что не слышал.
