– А куда деваются лишние ангелы? Те, кто прошел испытание, но кому не хватило высоких мест?
– Столько никогда не было.
– А если будет?
– Не будет, – отсекла царица. – А если и будет. Ангелы, в зависимости от поведения, остаются в крепости, уходят в сестры, вливаются в чужие роды, создают собственные или самоустраняются.
– Их… заставляют?!
– Самоустраниться? Ты можешь поверить в такое? Нет, конечно, их устраняют чужими руками с помощью создания ситуаций по нарушению закона. Пришелицы нарушают его постоянно, часто не догадываясь об этом.
– Потому что не знают.
– Мы даем время приспособиться. Если человек не сумел, это его беда, незнание закона не освобождает от ответственности. Нужно чувствовать, что можно, а чего нельзя. У тебя с чутьем пока все в порядке, надеюсь, что так будет и впредь.
Тело убрали, кровь зачистили, пир продолжился с прежними задором и весельем. Я изо всех сил прислушивался к разговору, но мысли работали и в другую сторону. У Хлыста обязана быть татуировка на загривке, ее можно не заметить под кровью с некоторого расстояния, но царберы вряд ли не посмотрели и не удостоверились. Это наводило на неприятные размышления. Верховная знала, что казненный – не черт. То, что произошло, было проверкой Томы. Делаем выводы: царица нам не доверяет, как, впрочем, и всем остальным. И: царица нас проверяла, проверяет и, как показала сегодняшняя подстава, проверять будет.
Что-то вспомнив, Верховная нахмурилась:
– Мне доложили про покушения. У тебя есть догадки, кому выгодна твоя смерть?
Тома мотнула головой в искреннем огорчении:
– Будь у меня хоть малейшие подозрения, я приняла бы нужные меры.
– Молодец. Только меры должны быть осмысленными, сто раз продуманными и не задевающими невинных.
Тома серьезно кивнула: «Само собой».
– Теперь по поводу твоего дворецкого, которого ты возвратила на должность. – Лицо царицы стало задумчивым. – Внешне претензий нет, ты поступила правильно. По-своему правильно, поскольку правильных решений часто имеется больше чем одно. Выбирая, как поступить, одни впадают в жестокость, другие – в милосердие. У тебя второй случай.
– Нужно быть жестче? Я могу его…
– Нужно быть мудрее, дворецкий – просто пример. Думаю, он не подведет тебя, особенно после беседы со мной. Но в других случаях нельзя принимать решений, которые показывают слабость. Лучше нажить честного врага, чем неверного друга.
– Я понимаю.
– Думаю, нет. Поймешь со временем. У тебя хорошее начало, но, набрав скорость, постарайся не сбиться с пути. В выборе между прощением и наказанием выбирай то и другое. Помни: «Я жесток и беспощаден с преступниками, ибо преступивший закон сознательно поставил себя вне общества – общество обязано ответить тем же. Чем возмездие суровей – тем меньше ненужных мыслей в наших головах. Чем возмездие неотвратимей – тем меньше ненужных жизней в наших рядах».
– И да не дрогнет моя рука во исполнение закона, – четко продолжила Тома, – ведь закон справедлив, когда он выполняется – всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость.
– Именно. И да воздастся справедливым.
– Алле хвала!
Мне показалось, или Томино рвение не вызвало у царицы удовольствия? Не будь мысль столь кощунственной, я бы подумал, что властительница хотела скривиться, как от зубной боли, и едва удержалась. Впрочем, если б мне лет тридцать втирали одно и то же, я тоже реагировал бы зудом в зубах и прочих членах. То, что царица не фанатичка – очевидно. Делаем следующий шаг: а что если она вовсе не верующая?
Тома тоже неверующая. Пока. Зато отлично справляется с ролью.
– Не переигрывай, – упало тихое опровержение моих мыслей.
И еще несколько фраз шепотом.
Тома ошалело выпрямилась.
Царица огляделась. Веселье постепенно стихало. Желудки наполнились, темнота и усталость напоминали о позднем времени.
– Вижу, вопросов у тебя еще много, – вновь раздался царственный голос. – Задавай последний на сегодня, а то праздник завершился, и всем хочется отдохнуть.
– Как здешний мир соотносится с тем, откуда я прибыла? – выдохнула Тома.
Царица поднялась, вокруг все тоже засуетились.
– К сожалению, не в моей власти ответить тебе.
Тома заметила неувязку.
– Этого не может быть. Вы Верховная царица, в вашей власти – все!
– Не все, – мягко констатировала властительница.
– Кто же выше? Совет сестер?
– Не все так просто, – улыбнулась царица, уже с поднимавшимся раздражением.
– Если не царица и не Совет сестер правят страной… Неужели есть кто-то выше? Но кто? Алла?
В ответ – лишь усмешка.
– Праздник окончен! – громко прокричал глашатай.
Глава 3
Гости еще прощались с Верховной царицей, кто-то просил об аудиенциях для решения накопившихся проблем, слуги сновали туда-сюда, убирая за расходящимися гостями. Тому, меня и Юлиана, как виновников торжества, отпустили первыми. В башню нас провожал царский эскорт. Встретили слуги. Не получилось перекинуться даже словом. В смысле, пошептаться. А ведь было о чем.
Пиявка и Шарик, обнявшись, спали у двери намертво задраенного подземелья. Ничего не произошло. Тоже счастье. Признаюсь, мысли о неконтролируемых подвалах не давали покоя, и теперь душа успокоилась.
Поднимались мы в столь звенящей тишине, что стук шагов казался громом, и любое слово разнеслось бы снизу доверху.
«Что же сказала Томе царица?!»
– Царисси… царисса Тома! – Нас догонял снизу Добрик.
Поравнявшись, он отвел факел к своему лицу, чтобы не слепить, и во всех подробностях проступило его смущение. – Я правильно говорю? Или нужно – царисса Тамара?
– Можно и так, и этак, – разрешила Тома.
После разговора с царицей она сделала нужные выводы, вспомнила мои слова и теперь откровенно разглядывала дворецкого. Взор, направленный от двери на несколько ступенек вниз, где стоял слуга, видел робко склоненное открытое лицо, тщательно вымытые волосы с ровным пробором и зачесом и мускулистое тело, наводившее на мысль о частых тренировках. Впрочем, других здесь не держат, ленивые увальни просто не выживают.
Добрик правильно понял интерес хозяйки, щеки у него пошли алыми пятнами, как у барышни, попавшей в кабак.
– Кормежку зверям нести к подземелью, – донесся тихий голос дворецкого, – или сразу к вам в комнату, если заберете их на ночь?
– Слуги вернулись?
– До утра будут убирать за гостями.
– Тогда к подземелью.
