– Не твое дело, что я собираюсь.
Страдание, ярость и ненависть боролись в глазах, остановившихся на разворошенной огромной кровати. Ох, если б не кляп… Если б не Дорофей, своим валянием в грязных сапогах уничтоживший единственную улику в мою пользу…
Если б. Ага. Знать бы, где упасть, соломки постелил бы. Как на причале. Кто-то же знал – и подстелил.
– Тоже мне, заколдованный принц. – Зарина встала над насильно коленопреклоненным мной. – Лживый предатель. Чтобы спасти твою подлую жизнь, я сдала башню! Если б я тогда знала правду…
– Мммм! – замычал я.
Трофим ударил меня промеж лопаток. Дорофей поднялся:
– Напомнить, как все было? Милослава догадывалась, но не могла представить такого вероломства, и только мне, единственному выжившему в подстроенной внутрисемейной бойне, первому удалось сложить факты. В цекаде, где мы ночевали с отвоеванными у Гордея ангелами, Чапа ночью отошла, и прилетело копье. Милославе указали на сестру, она сцепилась с Лисаветой, обе погибли. Думаешь, Карину застрелила Аглая? Так только кажется, это версия для посторонних, потому что снова – Чапа. В один совсем не прекрасный день Чапа вновь отошла, и к школе пришли рыкцари. После чего Чапа с Томой исчезли, и рыкцари пришли брать нашу башню. Что получается? А вот что: Чапа расчищала путь Томе, а Тома, вечно вторая, нигде не светившаяся – главная интриганка. Не удивлюсь, если Чапу, которая успешно выполнила свою роль, скормила человолкам именно Тома.
Что за чушь? Неужели Зарина верит? Она же знает, что ангел Чапа и я – одно лицо.
Стоп. Если бы Зарина призналась соратникам…
Я жив потому, что она молчит. Дорофей не в курсе, что напарница Томы ученица Чапа – мальчик, причем вполне конкретный. Иначе корявая выдуманная мозаика собралась бы полностью: Чапа – черт, прикинувшийся ангелом, чтобы захватить власть для своей девушки.
Зарина не выдала, но думала именно так, как я только что предположил. Это читалось в глазах.
– Зарина, мы с тобой давно знаем друг друга, – продолжал Дорофей. – Я соглашусь с любым твоим решением, ибо обязан, но в твоих глазах я вижу сомнение. Не ты ли твердила о мести? Вспомни маму, сестер, потерянное положение.
– Если Зарина объявит Верховной царице, что выжила, ей могут возвратить… – начал Трофим, но один из соратников перебил его:
– Теперь не смогут, самозванку уже короновали.
Голова Дорофея отрицательно качнулась:
– Дело даже не в этом. Тома официально удочерена Варфоломеей, а по возрасту она старше Зарины. Если бы царисса Варфоломея оставила наказ, кому наследовать титул… Но она не успела, скажите спасибо присутствующей здесь самозванке. Такое не прощается.
Зарина по-прежнему смотрела на меня – отрешенно, безотрывно, задумчиво.
«Неужели ты веришь в этот бред?» – отчаянно спрашивали мои глаза.
«Ты врал, – выражением глаз отвечала Зарина. – Все время врал. Ты изначально собирался быть с Томой. И добился своего».
«Неправда! И ты не выдала меня, значит…»
«Это значит только то, что не выдала, не больше».
Зарина отвела взгляд, Дорофей мгновенно перехватил его:
– Зарина, у любого из нас внутри есть ключ от судьбы. Он называется волей. Сила воли измеряется способностью завершать начатое.
Его рука потянулась к мечу. Трофим, мимо внимания которого не прошли странные метания Зарины, тихо произнес:
– В невестории учили: если люди поссорились, нужно руководствоваться вопросом: хотят ли они быть правыми или же счастливыми?
Дорофей вновь перебил:
– Зарина, время принимать решение. Если тебе нужны эти парни, оба или один, забирай. Если нет, позволь мне с удовольствием решить проблему.
Его широкий бронзовый меч с шорохом выполз из ножен.
– Нет! – воскликнула Зарина. Жесткая воительница вдруг снова превратилась в маленькую девочку. – Я говорила, что не надо торопиться. Я не готова к такому выбору!
– Нужный выбор легко сделаю я! – почти вскричал Дорофей. – Можно ли простить врага? Алла простит, да простит Она и примет, а наша задача – организовать их встречу.
Лезвие клинка затанцевало у Томиной шеи. Трофим не выдержал:
– Дорофей, ты разве не видишь: хозяйка не может причинить вред избраннице этого молодого человека. – Меня встряхнули его крепкие руки. – А он теперь официальный невестор самозванки. Семейное право гласит: «Если кто ляжет с чужим невестором, то оба да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них».
Улыбка яркой кляксой расползлась по лицу Дорофея:
– Нет проблем. Со смертью самозванки невестор освободится от помолвки, Зарина сможет забрать его себе.
– Если останутся свидетели, ты станешь убийцей. – Пусть с неприемлемыми для меня доводами, но Трофим почему-то был на моей стороне.
Или на стороне Зарины? Но если моя и ее сторона – одинаковы, то…
Дорофей рассмеялся:
– Пятая заповедь гласит: «Не убий, если это не враг, посягнувший на твою жизнь, семью и родину». Семью! – Его рука нетерпеливо поигрывала мечом около Томы. – Меня простят. Не могут не простить. Я расскажу все, представлю доказательства, вызову свидетелей.
Зарина вскинула руку:
– Хватит! Я решила. Он, – вскинутый подбородок указал на меня, – сделает выбор, и мы поступим соответственно.
– Он?! – У Дорофея не нашлось нужных слов. – Прихлебатель самозванки? Лжец? Предатель?
– Вот и узнаем, кто он на самом деле. – Застывшее и белое, как гипс, лицо Зарины после долгого перерыва вновь обратилось на меня. Неживой взгляд остановился на моей переносице. – Я или Тома? Укажи, кого выбираешь.
