Предположив самое плохое, мужчина погрузился в отчаяние и через некоторое время решил забыться летаргическим сном, установив промежуток времени на десять тысяч лет, считая, что за этот период его кто-нибудь найдёт.
Очнувшись через отведённый срок, Галлион понял, что он так и не может открыть телепорт. Но он мог передвигаться через пространство по созданному, пустынному миру. Вскоре он принялся создавать животный и растительный мир. Кроме того, у него появилась цель, к которой он стремился. Примерно через пятьсот лет усилий, когда окружающий его мир был похож на обитаемую планету, он создал и выпустил из капсул сформированных клонов, считая, что те, приспосабливаясь к окружающему и плодясь, смогут помочь решить проблему запечатанного мира.
– Что-то ты не больно помог нам с женщинами, – перебил его я.
Галлий, он же Галлион, задумчиво уставился на обнажённую Алмазу. Ревность изнутри точила вырвать ему глаза, чтобы он не смел смотреть на неё. Это только МОЁ тело, чтобы он не говорил и оно принадлежит мне.
– Боги создавали мир, меняя его тысячелетиями, – изрек он. – С клонами-мужчинами не возникло никаких трудностей, чего не скажешь о женщинах. Изначально они все до единой получились бракованными, напоминая больше каких-то неандертальцев. Мне приходилось каждый раз незаметно вылавливать и вносить изменения в их генотип, подправляя память и структуру, и делая из них совершенное существо. Кроме того, ни одна из них до сих пор не смогла дать потомства.
– Ты что всех их поимел? – открыл я рот.
– Нет, конечно, – отмахнулся Галлий, – кроме Алии я ни с кем не смогу. Им я делал искусственное оплодотворение.
Опять резануло слух, что он претендует на мою девочку.
– Вот почему Яшма испугалась, – Скандий незаметно присоединился к нам, упрекая Галлия.
– Зато получилось лучше, чем было, – оправдывался советник.
– Но ты же мог всем рассказать, и мы бы сразу стали помогать тебе или нашли какой-нибудь выход, – настаивал на своем Скандий.
Галлий встал и подошел ближе к капсуле с Алмазой: – Этот раствор помогает восстановиться и излечить изнутри все органы. Я его берег для себя на всякий пожарный случай.
– Зачем ты берег? – недоуменно я выдал, – если бы ты умер, мы бы тебя клонировали. Кстати, – мысль пронзила голову, – так ты что имитировал смерти, чтобы не отличаться от нас?
– Я не знаю, перейдет ли моя душа в новое тело – это раз. Я хотел помнить всё в подробностях, произошедшее со мной – это два. И я не мог оставить вас и эксперименты с улучшением – это три.
– Спасибо тебе за всё, дружище, – Скандий похлопал его по плечу, – думаю в прошлой жизни я был ещё тем гавнюком.
– Почему? – спросил непонимающий Галлий.
– Ну раз никто из нас не отдал добровольно свои клетки и не помогал вам в организации такого бункера, то я думаю, не только Скандий был гавнюком, но и я тоже, – закончил я мысль за него.
Глава 10
Алмаза.
Я медленно выплывала из воспоминаний моего непрямого потомка – Алии. Девушка, погибла, спасая местных жителей, но успела перед смертью энергетически повлиять на беременную женщину, передавая знания и сущность. И ей это удалость, в каждом потомке этого ребенка была скрыта память прошлого, а каждое третье поколение один в один внешне напоминало обладательницу погибших атлантов. Не буду на научном языке объяснять, как такое возможно. Скажу только, что эта полностью вымершая на Земле раса обладала невероятными способностями и долголетием и мне кажется лирианцы в своей войне добились гораздо большего, уничтожив атлантов и Фаэтон с сирианцами. Теперь они стали главенствующими в космосе над Солнечной системой и я, думаю, до сих пор удерживают позиции на этом поприще.
Так вот, выползая и очухиваясь из темноты, имея на руках знания и видимую любовь к незнакомому мне Галлиону, я для себя решила, что никакая мёртвая тётка не будет за меня решать и управлять моими чувствами. Открыв глаза, я уткнулась в два нежных взгляда в мою сторону, от которых мне срочно захотелось провалиться сквозь землю.
Ха-ха. Я уже итак под землёй, куда уж ниже.
– И нечего на меня так смотреть. Чай, немёртвая царевна, поцелуями будить не надо, – а что, я когда по утрам встаю, тоже без настроения хожу, пока окончательно не проснусь с чашкой кофе. Оба мужчины подали мне руки, помогая мне подняться. Меня не хило шатало, словно я выпила на голодный желудок пузырь водки.
Фу, вот не могла о чём-нибудь другом подумать. Я согнулась пополам в рвотных позывах. Радий успел накинуть на моё голое тело накидку, а Галлион бросился к шкафу, вынимая пузырёк с белой жидкостью.
– Галлий, так должно быть? – сочувственно посмотрел на меня Радий, спрашивая у мужчины.
– Нет, – ответил он, вливая в меня мятную воду.
– Да ты приколист, Галлион – Галлий, – немного погодя, мой желудок успокоился, – все мужские особи назвал химическими элементами периодической системы и себя тоже? А женщин, что, в честь камней называл? – меня распёрло на хихиканье и я сидела тихонько похрюкивала от смеха.
– Так нас что триста один человек? – дошло до Скандия, маячившего неподалёку.
Я не выдержала и заржала в полной голос. Мужики, ну балбесы, не видят дальше собственного носа. Полтысячи лет прожили бок о бок и не знают с кем.
Галлий надулся: – А что разве плохо? Хорошие имена.
– И что прям Дармштадтий, Жолиотий, Унунпентий, Унун.., – дальше я не могла выговорить ни слова, скрючившись теперь от бешенного приступа смеха. Бедные мужики, все клонированные жизни с такими именами ходить. Боюсь подумать, как женщинам не повезло.
– Это нормальное её состояние? – Радий опять сопереживал.
– Нет, – буркнул Галлий, – побочный эффект противорвотного средства.
– Может возьмёшь анализы и перепроверишь? Мало ли, – Радий заботливый мой.
– Иди в баню, – стала я вырываться из его объятий. Я его не простила и прощать ПОКА не намерена, – со мной всё в порядке.
Ко мне подскочил Галлий с каким-то прибором. Даже не хочу выуживать из обновлённой памяти, как эта штукенция называется: – Скандий, помоги подержать её, чтобы она не дёргалась.
– Она, – пафосно я начала, – хочет на волю к маме и папе. Они по мне скучаююют, – заревела я, – и неработающий брат тоооже.
Радий и Скандий обняли меня, не зная как реагировать, то ли по головке погладить, то ли удерживать, пока Галлий анализировал состояние аппаратом.
– Всё, есть, – отошёл от меня Галлий. Я успокоилась и затихла, ожидая вердикта своего помешательства. Через несколько секунд, мужчина обозлённо выдал: – Всё в порядке. Она просто беременна.
Проследив за красивым полетом этого прибора, которому не повезло первому узнать радостную весть и схлопотать об стенку (это Галлий его со злости так запульнул), я прокашливаясь, высказалась:
