Тут вступил в переговоры Герман, спокойный как танк, он всегда сглаживал острые углы между нами. Он рассказал, как их похитили, кого они видели и что слышали на борту. Перед ними не скрывались, открыто велись беседы, думая, что подростки не смогут воспользоваться информацией. Как оказалось, сын нам помог и мужчины догадались в какую систему летит корабль и к какой планете.
Я расцеловала на прощанье ребят и сказала им затаиться мышками, чтобы не привлекать внимание. В ближайшие сутки мы должны были их вытащить. Их фигуры замерцали и исчезли. Я огорчённо вздохнула. Надеюсь, у нас всё получится. Главное, верить в положительный исход и не притягивать мрачные мысли.
Подойдя ближе к мужчинам, уточнила: – Возвращаемся?
– Пока нет, – упрямо произнес Гал.
– Ещё что-то нужно? – подняла я брови.
– После того, как всё закончится, ты разрешишь видеться нам с детьми, – выдвинул он требование.
– Да без проблем, – озвучила я. Флаг вам в руки мальчики. Дети еще те сорванцы, а в дополнительной помощи в воспитании я отказываться не буду.
– Ты не будешь отвергать нас ни в постели, ни как-то ещё, – заявил Вар.
– Да идите-ка вы лесом, – я сама себя оборвала, переключаясь на объяснение, – я вас знать не знаю. Как ты представляешь интимный процесс с незнакомым человеком? То, что было пятнадцать лет назад я не беру в расчёт, считай треть жизни прошло, – заупрямилась я, хотя я внешне практически не изменилась, не считая округлившейся чуть-чуть фигурки и застарелых шрамов.
Они оба захохотали. Я надула губы, ты посмотри как спелись, вот стукнуть их обоих сковородкой по голове для профилактики.
– Наши непрожитые года объединились и поделились на четверых, – вытирая выступившие слезы, пояснил Гал.
– Так что котёнок, ты точно проживешь больше пяти тысяч лет, а может десяти, – Вар еще раз захихикал.
Как? Чем мне заниматься всё это время?
– Я что бессмертная? – ляпнула.
– Нет, конечно, – ответил Гал.
Уже лучше, но мне всё равно не нравится такая продолжительность жизни. Я отшатнулась от них, как будто этим поступком смогла бы убежать от правды, но они потащили меня за руки, увлекая в очередное место. Бухнувшись в знакомую огромную белоснежную мягкую кровать, я с ужасом поняла, что всё, что мне снилось с главным участием двух актёров, это все происходило на самом деле. Бог ты мой, я пятнадцать лет занимаюсь с ними сексом во сне и не только им.
– Отпустите меня, – от волнения голос запищал.
– Не бойся, киса. Ничего не поменялось, всё тоже самое происходит, – Вар быстро разоблачился до голыша.
– Да как вы посмели! – я стала задыхаться от гнева.
– Солнышко, ты сама была не против, – Гал увалился на спину, закинув руки за голову, – иначе тебя бы здесь не было.
– Да я.., да я думала, что всё не по-настоящему, – найдя правильную для себя отговорку кинула им.
– Значит ты признаёшься, что втайне мечтаешь о наших объятиях, – Вар запихнул мне язык в ухо, а я вскрикнула от неожиданности, западая назад.
Они опять расхохотались, оба подтащили меня к себе, быстро сдирая с меня шмотки.
– А как же дети? – заскулила я, – надо быстрее их вытащить оттуда.
– Алия, не переживай. Мы всё успеем. Действовать лучше ночью. Где-то часа через два можно будет провернуть операцию, – успокоил меня Гал.
– Зачем вы хотите со мной видеться в реальности, если вы здесь итак можете получить всё, что хотите? – совершенно не понимала, зачем я им тогда нужна в натуре, вживую.
– Допустим кисонька нам от тебя не только секс нужен, – предположил Вар.
– Да ну, – удивилась я.
– Конечно, – подтвердил серьёзно Гал, – всё-таки, как выяснилось, что мы на тебя запали и влюбились и нам было тяжело всё это время. Мы думаем, что такой долгий срок разлуки, достаточен для нашего наказания и хотим сейчас начать заново отношения.
Тут я не выдержала и засмеялась. У меня трое мужей, ТРОЕ. Всё это время мы были женаты. Те хитрюги не приходили ко мне на планету, но при этом умудрялись получать свою порцию ласки. Да, детей они не воспитывали. Но раз они хотят со мной отношений, то я обеспечу им 'патронаж' над ребятами на долгую-долгую жизнь.
– И всё? Больше требований не будет? – оскалилась я. Странная у них тантрическая любовь на расстоянии: пальцем о палец не ударили, чтобы пошевелиться самолично на сближение.
– Ты простишь нас? – они маячили перед глазами, а Вар дотронулся до моего лица. Я отклонила изуродованную щеку от него.
– Я не хотел, чтобы так вышло, – он зафиксировал лицо и принялся выцеловывать его с участием своего любимого языка. Я закрыла глаза. События минувших лет закружились как мушки передо мной, я словно заново переживала тот день, когда меня остро полоснули и чуть не лишили жизни меня и моих детей. Очнулась я с текущими слезами. Вар и Гал обнимали, поглаживая по спине.
– Девочка, отпусти эту боль. Всё хорошо – все живы, здоровы, – утешал Гал.
– Угу, здорова как корова, если можно так считать, – буркнула тихо я. Детей-то я больше не могу иметь…
– Почему ты так говоришь? – он с тревогой стал обследовать меня внешне, забыв, что бывают и внутренние болячки.
– На сегодня день исповеданий закончился, – отмахнулась я, исчезая перед ними. Душа скользнула в тело, я встала с пола, разминая затекшие мышцы, и направляясь посетить Радия и Тихона. Взяв своего мужа за руку, я пообещала ему: – Я верну их любой ценой.
Радий легонько пошевелил пальцами и я обрадовалась, что он услышал меня. Воодушевлённая этим, я поцеловала его в щеку, хотя бы напоследок перед выходом знать, что муж находится не в критичном состоянии.
***
Маленький мальчик бежал по улице, заворачивая за угол и пытаясь скрыться от толпы детей, невзлюбивших его за внешние различия. Мало того, что его верхний покров был необычного цвета, строение ушей и носа не было как у обычных жителей, так и третья конечность в виде хвоста стала посмешищем для них и все, кому не лень пытались постоянно подёргать за неё.
Устав скрываться, он в очередной раз выпустил когти из четырёхпалых пальцев и цепляясь за выступы камней, стал быстро взбираться на небольшую гору. Он знал, что остальные не смогут его там достать. Кроме того, они ещё пока не могли как взрослые управлять телекинезом.
– Кошачий выродок, слезай, – послышались обидные слова. Феликс не понимал, почему к нему так относились остальные. Сейчас десятилетний ребёнок расстроенно задрожал. Его мама любила таким, какой он есть и всегда утешала и говорила, что он наоборот уникальный. На самом же деле, с ним никто кроме его брата и сестры не дружил. Конечно, были и взрослые, которые либо игнорировали его, либо нормально относились. Но ему этого было мало.
