– И? Я всё ещё не понимаю.
– Семьи всё равно продолжают создавать альянсы. По традиции. Вдруг им всё же удастся найти разгадку необычайной генетики. Я не знаю. Дело в том, что, когда аристократ договаривается о браке одного из своих детей, он всегда смотрит на количество Стражей в генеалогическом древе потенциального жениха или невесты.
– Моя семья, де Галуксены, происходит от одного из Восьми Основателей. И до этого в нашей семье не было ни одного Стража. Никогда… до сегодняшнего дня.
Они повернулись, чтобы посмотреть на Оксанию, которая заснула с дочерью на руках.
– Семья Оксании происходит из новой аристократии, – продолжал он, понизив голос. – Их фамилия де Ксанарил, в честь Стража, чьё рождение открыло им ворота в старый город.
– Они происходят… прямо от неё? – с любопытством спросила Акслин. – У неё были дети?
– Нет, у Стражей никогда не бывает детей. И то, что их рождение непредсказуемо, позволяет соблюдать Закон, несмотря на то, что многие хотели бы его изменить. Они потомки одного из братьев Ксанарилы, но названы в честь неё, потому что она была Стражем. В её родословной больше не было ни одного Стража до сегодняшнего дня.
– Дядя Оксании – генерал, – напомнила Акслин.
– Точно. Значит, уже два… три, если считать девочку, которая родилась сегодня. Ценность Оксании на рынке невест сейчас неисчислима.
Акслин вздрогнула.
– Мне не нравится, что ты так говоришь. Это человек, а не кусок мяса.
– Мне это тоже не нравится, но так всё устроено. И именно поэтому отношения между ней и моим братом были такими сложными с самого начала.
– Почему? Ваша семья происходит от одного из Основателей. Вы важные люди, не так ли?
Декс улыбнулся.
– Не так, как раньше. Мы, де Галуксены, потеряли влияние в Старом городе настолько, что несколько поколений назад нашего представителя даже не было в Совете Верховного Правителя. Кроме того, в нашем генеалогическом древе нет Стражей, – он вздохнул. – Де Фадакси, напротив, происходят от другого Основателя, и это ещё не всё: Глава Совета по Богатству и Наследию, один из самых влиятельных людей Цитадели, носит эту фамилию. Кроме того, один из их предков – знаменитый и героический генерал гвардии, совершивший великие подвиги на восточном фронте.
– Так вот почему семья Оксании хотела для неё другого жениха, а не Брокснана…
– Да, вот видишь. И, если бы он остался жив… – Декс вздохнул и показал в сторону спящих матери и дочери, – это могло бы всё изменить. Эта девочка уже часть рода де Галуксена. Наш первый Страж. Независимо от того, является ли цвет её глаз случайностью, аномалией, как ты говоришь… обычай Цитадели на нашей стороне. Теперь, когда мы связаны со Стражами, мы получим влияние и сможем противостоять де Фадакси и потребовать включения Оксании и её дочери в наше генеалогическое древо.
Акслин устало вздохнула и схватилась руками за голову.
– Всё это очень сложно, Декс. Я не уверена, что понимаю.
Он улыбнулся и сочувственно взглянул на неё.
– Как ты думаешь, почему я ушёл из дома? Почему я променял роскошь и удобства на небольшую квартиру во втором круге?
– Чтобы не продолжать изучать генеалогические дерева? – пошутила она. – Нет, подожди, ты всё ещё делаешь это в библиотеке.
Декс стал серьёзным, но в его глазах светилась задумчивая мягкая улыбка.
– Чтобы можно было любить, кого захочу, – простодушно ответил он на собственный вопрос.
– И? Получилось? – тихо спросила она.
Он посмотрел на неё и подмигнул.
– Сейчас не время говорить обо мне. Сегодня главные герои – наша будущая Страж де Галуксен и её мама. – Он вздохнул. – Хотел бы я, чтобы Брокснан видел их сейчас. Я уверен, что он пожалел бы о многих своих словах.
– Не знаю, Декс, – с тревогой ответила она. – Мне не нравится, что ребёнок превращается из неудобного и постыдного в благословение, принимаемое с гордостью и радостью только потому, что у его глаз правильный цвет.
– Дело не только в цвете. Стражи… особенные. Лучше нас.
Акслин снова вспомнила жёсткость Ксейна, вспышку ненависти в его взгляде, когда он бросил своё копьё в бедного Брокснана, который никогда не увидит лица своей дочери, и пробормотала:
– Я не уверена в этом, Декс.
18
Ксейн перехватил Акслин, когда она в одиночестве шла по переулку второго круга. Он вышел ей наперерез, и она в изумлении отпрянула.
– Ты не должна выходить из дома по вечерам, гражданка, – сказал он.
Но в его словах не было ни гнева, ни даже упрёка. Наоборот, он улыбался, и искра веселья оживляла его золотые глаза. Она улыбнулась ему в ответ.
– Ты собираешься заявить на меня? – спросила она с игривыми нотками в голосе.
Ксейн упёрся одной рукой в стену и наклонился к ней поближе.
– Может, и нет, – неуверенно сказал он.
Он посмотрел ей в глаза и подождал, пока она ответит. Акслин приподняла бровь.
– Нет? – спросила она.
– Возможно, – повторил он.
Он наклонился ещё ближе, и она, чтобы сохранить дистанцию, мягко упёрлась рукой ему в грудь, но не оттолкнула, так что несколько мгновений они стояли так близко друг к другу, что стало страшно. Ксейн казалось почувствовал, как сердце Акслин, в такт с его собственному, забилось быстрее.
Акслин подняла лицо, он наклонился, и их губы соприкоснулись… Лёгкое прикосновение вызвало у неё восхитительную дрожь внутри. Она неохотно отступила немного назад.
– Не стоит, Ксейн.
– Мне всё равно, – ответил он и подарил ей второй поцелуй, более долгий и страстный, чем предыдущий.
Она вздохнула и обхватила его лицо. Он нежно прижал её к стене и положил руки на талию.
– Я скучал по тебе, – признался он ей на ухо. – Ужасно. Каждый день с тех пор, как ты ушла.
– Я по тебе тоже, – шёпотом ответила она, обвив руками его шею, и прижимаясь ещё сильнее.
Ксейн уткнулся лицом в шею Акслин, вдыхая её запах и снова услышал её бормотание:
– Мы не должны.
– Никто не узнает, – пообещал он, прежде чем поцеловать её в третий раз.
И это был настоящий поцелуй, страстный и отчаянный. Акслин закрыла глаза и отпустила ситуацию, крепко обняв его.
Ксейн вошёл в переулок и увидел там их обнимающимися.
– Акслин! – закричал он. – Что…
Он поднял голову и, всё ещё держа Акслин в объятиях, со зловещей улыбкой глядя на своего соперника.
– Кто ты? – в ужасе спросил Ксейн.
Черты существа расплывались в глазах Ксейна-Стража. Но для любого другого метаморф выглядел точно так же, как Ксейн. Он покрепче обнял Акслин и ответил, не переставая улыбаться:
