– Что тебя беспокоит, Ксейн? Ты всё ещё плохо спишь?
Он покачал головой.
– Неважно, это пройдёт.
– Это важно. Если ты не отдыхаешь, то тебе проще будет ошибиться, когда монстры нападут. Ошибки могут стать роковыми для тебя, для твоих товарищей, для горожан…
– Знаю, знаю. Рокс мне говорит это постоянно. Но я не могу избавиться от кошмаров.
Ярлакс с тревогой посмотрел на него.
– О метаморфах? Всё ещё?
Ксейн не ответил. Друг собрался было задать ещё один вопрос, но Ксейн опередил:
– Скажи, ты часто думаешь о своей семье? О родителях?
Ярлакс нахмурился.
– Это неподходящая тема для…
– Ты прав. Я не должен был говорить об этом, извини.
Некоторое время они молчали, а потом Ярлакс вздохнул и сказал:
– Ладно, что ты хочешь знать?
– Мне любопытно, как воспитывают Стражей в Цитадели, – ответил Ксейн. – Здесь почти все рождаются в семье, и Стражи с детства знают, кто они, ходят в специальную школу, даже до Бастиона…
– Да, да, верно.
– Ты всё ещё поддерживаешь связь со своей семьёй? Ты их когда-нибудь видел?
– Да, я как-то сталкивался с ними. Но это не имеет значения. Для меня они такие же, как и любой другой гражданин. Как и должно быть.
– Они… они радовались, когда ты родился? Они ожидали этого?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, они должны были знать, что в пятнадцать лет ты покинешь отчий дом, чтобы сражаться с монстрами. Они хорошо восприняли это?
– С чего они должно были не принять это? Это большая честь, что в семье родился Страж, ты же знаешь. Те, кто не рад этому… очень редкие исключения.
Оба на мгновение замолчали, вспомнив историю Доса, одного из товарищей, павших во время их обучения в Бастионе.
– Моя мать была таким исключением, – пробормотал тогда Ксейн. – Она держала меня в изоляции в заброшенной деревне, чтобы Стражи не нашли меня. Семнадцать лет.
Ярлакс секунду смотрел на него, а потом рассмеялся.
– Ну, это многое объясняет.
Ксейн улыбнулся.
– Я не знал своего отца, – продолжал он. – Отец погиб вместе с остальными жителями моей деревни в результате атаки монстров, из-за которого она пала, когда я был ребёнком. Моя мама не любила говорить о нём, и теперь я сожалею, что не настаивал. – Он вздохнул. – У меня больше не будет шанса это узнать, так как её тоже убили монстры вскоре после моего отъезда, потому что меня не было рядом, чтобы защитить её.
– Жизнь в деревнях сложная… – задумчиво сказал Ярлакс. – Твоя мать родила Стража и могла бы жить в Цитадели. Если бы она это сделала, она была бы ещё жива. Ты должен был бы относиться к ней так же, как к любой другой гражданке, но она была бы в безопасности. И тогда у тебя была бы возможность расспросить её об отце перед тем, как стать Стражем.
– Полагаю, да, – пробормотал Ксейн.
Теперь, когда он многое узнал о привилегиях Стражей, поступки матери казались ему ещё более непонятными, чем прежде. Но это нисколько не прояснило его сомнений насчёт происхождения.
Они больше не говорили на эту тему. Ксейн понимал, что его друг сделал усилие над собой, что бы обсудить с ним вопрос, который для Стражей был крайне деликатным. Так что всё остальное время они провели, сконцентрировавшись на своих обязанностях по патрулированию и обменивались лишь редкими фразами.
Однако, когда Ксейн вернулся в казарму, его ждал неприятный сюрприз.
– Капитан Салакс ждёт тебя в своём кабинете, Ксейн, – предупредил его товарищ из Серебряной дивизии.
– Что ты на сей раз натворил? – пошутил Ярлакс.
– Ну… я не знаю, – ответил он озадаченно.
Ксейн пошёл к начальнику, всё ещё не зная, чего ожидать от встречи. Возможно, капитан просто хотел сообщить ему о деле де Галуксена, хотя Ксейн знал, что оно уже закрыто. Или, может быть, до его ушей дошло, что он расспрашивал своих товарищей об их детских воспоминаниях. «Или он просто хочет поинтересоваться моим здоровьем и причинами бессонницы», – сказал он себе. В конце концов, у него были тёмные круги под глазами, которые замечал любой, кто смотрел на него внимательно.
Однако вскоре выяснилось, что дело, которое привело его к капитану Салаксу, было гораздо серьёзнее. Он догадался об этом по мрачному лицу своего начальника, встретившего его, и по серьёзному тону его голоса, когда он произнёс его имя.
– Ксейн, – сказал он и в замешательстве посмотрел на него. – Могу я узнать, о чём ты думал?
– Я… при всём уважении, сеньор, я не понимаю…
Капитан поднял перед ним документ, выглядевший официальным. Ксейн успел разглядеть печать Стражей, но до сих пор не знал его содержания.
– На вас доложили, – холодно сообщил он. – На вас обоих.
– Доложили? Но… почему… я всё ещё не понимаю…
– Значит, ты отрицаешь, что у тебя неподобающие отношения с Стражем Рокс? – отрезал капитан. Раздражение отчётливо звучало в его голосе. – Будь осторожен в своих ответах, Ксейн. Есть свидетели. Да и Рокс тоже этого не отрицала.
Острые когти сжали его внутренности.
В ту ночь, когда они следовали за метаморфом в таверну.
Погоня по крышам.
Чувство эйфории.
Поцелуй. Стыд.
Он поднял глаза и посмотрел на капитана, щёки его пылали.
– Я… это не совсем…
– Осторожно, Ксейн, – снова предупредил капитан.
Ксейн сглотнул слюну и попытался упорядочить мысли в своей голове, прежде чем продолжить.
– У нас нет никаких неподходящих отношений. Это был всего лишь поцелуй. Я признаю свои действия совершенно неоправданными и неуместными, и я возьму на себя ответственность за это. Но ничего не было ни до, ни после и не будет снова. Я… – Он глубоко вдохнул и продолжил: – Я думаю, что в тот вечер меня чем-то отравили. Чем-то, что я выпил в таверне…
– Ты был пьян? – Капитан посмотрел на него с глубоким отвращением.
– Нет! Это был всего один глоток. Мы… следили за метаморфом. В бокале было что-то, что заставило меня… поступить так… Я не знаю, что случилось со мной тогда. Я хотел поцеловать Рокс и…
– Понимаю, – сказал капитан, вяло кивнув.
– Страж Викс осмотрела меня после этого и сказала, что, вероятно, метаморф накачал меня чем-то, что они иногда так делают, чтобы сбить с толку Стражей, которые преследуют их.
Салакс не сделал ни малейшего замечания, и Ксейн вспомнил, что командиры Стражей не разделяют этой теории Викс. Он неловко откашлялся и попытался перевести разговор.
– В любом случае Рокс не виновата. Это я…
