Акслин глубоко вздохнула, чувствуя боль, но постаралась сделать вид, что эти слова её не задели.
– С чего ты взял, что я заинтересована в том, чтобы ты… вёл себя так? – спросила она ледяным голосом.
Ксейн повернулся, чтобы посмотреть на неё, и вдруг замер, словно увидел её впервые.
– Верно, – признал он наконец. – Может быть, я… поспешил, а ты нет… в конце концов, ты не… – Он глубоко вздохнул, пытаясь собрать свои мысли. – Ты сейчас с парнем из де Галуксенов. Так что, может быть, это он попытается… – Ксейн закрыл лицо руками, ошеломлённый.
Как узнать? Что же сделать?
Акслин стиснула зубы.
– Мы с Дексом не пара, – холодно сообщила она. – Но это уже не твоё дело, Страж. Я до сих пор не понимаю, почему ты появляешься в моём доме рано утром, бормоча какую-то чепуху о моей личной жизни, намекая, что ты можешь… попытаться соблазнить меня или что-то в этом роде, но при этом зная, что никогда этого не сделаешь… Ради Верховного Правителя, кем ты себя возомнил?!
– Акслин…
– Нет, Ксейн, я ещё не договорила. – тихо, но яростно перебила она его. – Ты не имеешь права приходить сюда и рассказывать мне всё это после того, как месяцами отвергал меня или как минимум игнорировал, и не думай, что в глубине души я не понимаю, почему ты так поступал… В конце концов, после всего того, что было с Рокс…
– Рокс? – напряжённо перебил он. – Какое отношение она имеет ко всему этому?
– Я знаю, что вы вместе… или были вместе… и что вас за это наказали.
– Кто тебе сказал?
– Это неважно, – прервала Акслин.
Наконец-то у неё появилась возможность высказать всё, что она чувствовала, и она не собиралась позволять ему остановить себя. – Дело в том, что теперь я понимаю, почему ты должен был держаться от меня подальше…
Ксейн прищурился.
– Ты действительно понимаешь?
– И я думаю, что так будет лучше для нас обоих. Потому что мы с тобой очень разные, потому что я больше не могу доверять тебе, как раньше. Очевидно, если ты нарушаешь правила из-за девушки, если ты рискуешь быть выпоротым, вполне логично, что за этим что-то есть. И неважно, что я чувствую к тебе. Мы с тобой не можем быть вместе, и не надо было стучать в моё окно…
Акслин не могла продолжать говорить, потому что Ксейн в два шага преодолел расстояние, разделявшее их и прижал её к себе. Его губы искали её, и, прежде чем она успела это осознать, он уже отчаянно целовал её. Девушка на мгновение напряглась, но потом растаяла в его объятиях и ответила на его поцелуй, не думая ни о чём другом. Ксейн крепко обнял её, она гладила его короткие каштановые волосы, с тоской вспоминая времена, когда могла накрутить их на палец.
– Я люблю тебя, Акслин, – прошептал он ей на ухо.
Она закрыла глаза, изо всех сил пытаясь сохранить контроль в бушующем море чувств, затопивших её. Разум кричал ей, что так нельзя, что она ничего не понимает, что неизвестно, почему Ксейн так себя ведёт, что она не может быть уверена…
«Не слушай меня, – сказал он всего несколько минут назад. – Не верь ни единому моему слову».
Но единственное, чего желало её сердце, – это отбросить все мысли.
– Ксейн, – наконец прошептала она. – Я скучала по тебе.
Он дрожал в её руках.
– Я… – пробормотал он и вдруг резко отстранился от неё. – Я не должен был. Не должен. Прости, Акслин.
Он выглядел совершенно испуганным, и она смотрела на него, не понимая.
– Что?
– Это именно то, чего я больше никогда не сделаю, – сказал он, дико дрожа. – Никогда, Акслин. Если я когда-нибудь попробую ещё раз… не позволяй мне. Держись от меня подальше, выстрели в меня одним из своих отравленных дротиков, если сочтёшь нужным, но больше никогда не позволяй мне прикоснуться к тебе снова.
– Ты сошёл с ума, Ксейн? – почти закричала она, её глаза наполнились слезами.
Он издал короткий смешок.
– Может, и так. Может быть, монстр меня подери. – Он снова посмотрел на неё так пронзительно, что у неё по коже побежали мурашки. – Я не могу поцеловать тебя снова, потому что я не должен прикасаться ни к тебе, ни к любой другой женщине. Потому что я не такой, как они, и я не позволю… Я не продлю свой род ещё на одно поколение. Ты тоже не соглашайся, Акслин. Я умоляю тебя.
Она отступила, встревоженная.
– Ксейн, ты меня пугаешь.
Юноша потёр глаза от усталости.
– В любом случае я знаю, что единственное, чего я добился этим, – это ещё больше запутал тебя. Просто помни, пожалуйста, что завтра я уезжаю на восточный фронт и никогда не вернусь.
– Но…
– Ты больше никогда меня не увидишь, Акслин. Так что, если ты когда-нибудь встретишь кого-то, кто будет выглядеть, как я, и утверждать, что это я, не верь ему. Как бы он ни был похож на меня, просто помни, что сегодняшний поцелуй был нашим последним поцелуем. – Он на мгновение колебался, словно хотел добавить что-то ещё, но наконец заключил: – И это всё, что я должен был тебе сказать сегодня. Мне жаль.
Он повернулся, чтобы уйти, но Акслин остановила его, когда он уже подходил к окну.
– Стой! Я не понимаю. Почему ты говоришь, что никогда не вернёшься?
Он повернулся, чтобы посмотреть на неё.
– Потому что именно на Последнем рубеже погибают почти все Стражи, Акслин.
Она вздрогнула.
– Тогда не уходи. Пожалуйста, не уходи.
Ксейн поднял руку, чтобы в последний раз погладить её лицо, но передумал, сжал кулак и снова беспомощно опустил руку.
– Мне больше некуда идти, – возразил он, покачав головой. – Никто не дезертирует из Стражи. Если я стану предателем, мои товарищи убьют меня. Я не хочу, чтобы им пришлось это делать.
Глаза Акслин наполнились слезами.
– Береги себя, пожалуйста, – продолжал он. – И помни, что худшие монстры – это те, которые на них не похожи.
– Что?..
– Напиши это в своей книге. Если повезёт, когда-нибудь кто-нибудь поймёт.
– Ксейн, подожди! – воскликнула Акслин, но было поздно.
Он уже бежал по крышам, молча, словно тень под ночным небом.
– Ксейн! – снова позвала она.
– Акслин, что случилось? – спросил вдруг голос за спиной, напугав её. – Почему ты так кричишь?
Она повернулась, её глаза были полны слёз. На пороге комнаты стояла Максина, в ночной рубашке, со свечой в руке, и с недоумением смотрела на неё.
– Во имя Восьми Основателей, девочка, что происходит? Почему ты плачешь?
Ноги не держали Акслин. Она прислонилась к стене и обхватила себя руками, всхлипывая.
– Это был… кошмар… просто кошмар, – сумела наконец пробормотать она.
