– Вик, ты куда?
Друзья смотрят удивленно на то, как я поднимаюсь из-за стола и забираю свою сумочку.
– Сейчас…
Выхожу в коридор. Здесь не так громко. Достаю телефон и набираю его номер. Голова кружится, сердце под сто сорок. Когда он берет трубку, я выпаливаю все, что сейчас мучает меня.
– Ты врал мне с первого дня! Я не знаю, зачем были такие сложности с деньгами и боями… может это все просто игра, а может, тебе нравится помогать нищим девочкам, у которых в доме даже нет нормального душа, – усмехаюсь, поднимая взгляд в потолок.
– Вика, это все чистый гон. Не слушай ее, она больна!
– Я видела, Илья. Я видела фото, где ты с Марго. И сделано оно уже когда мы с тобой были вместе. С меня хватит, Илья.
Сбрасываю вызов. Прикрывая глаза. Все кончено. Вот так, молодец, Вика. Ты все правильно сделала. Хуже быть дурой на всеобщее посмешище. А эту боль ты переживешь.
* * *
Я хочу танцевать. Прямо сейчас. Вот с тем, в белой рубашке. Он высокий, крепкий, и он постоянно бросает на меня взгляды.
Настя с Киром уехали пять минут назад. Слишком быстро сошли с дистанции. Другое дело Ник. Он рядом каждую минуту. И что играет ему в плюс – ни разу не попытался пристать ко мне. Молодец, Никитос. Хороший мальчик.
– Вик, поехали домой, – он ловит меня за руку в тот момент, когда я поднимаюсь со стула. Моя голова кружится, и я падаю ему на колени. Смеюсь, а он так серьезно смотрит на меня. Мне не нравится быть единственной пьяной.
– Ты портишь все веселье, – произношу с обидой. – Ты же не хочешь танцевать, значит, я буду танцевать одна…
В этот момент приходит очередное сообщение. Экран светиться, и я могу видеть каждое из отправленных им после нашего разговора. Точнее моего монолога ему.
«ТЫ ГДЕ?»
«ВИКА, ВОЗЬМИ ТРУБКУ! Ты за*бала сбрасывать! ГДЕ ТЫ?! НАМ НУЖНО ПОГОВОРИТЬ!»
«Да у меня не было ничего с ней! НЕ БЫЛО!»
Ник их тоже видит. Каждое. Он возвращает ко мне взгляд.
– Поехали домой, подруга. Завтра на работу. Лучше вечером отдохнем в спорт баре, – он улыбается, а я думаю, что давно не обращала внимания на то, какая обаятельная у него улыбка.
– Ты думаешь, так будет лучше?
– Я уверен, Вик. Завтра поблагодаришь, – он забирает мою сумочку и расплачивается по счету.
– Напомни, чем ты меня так бесил? – спрашиваю, когда он берет меня под руку и ведет по коридору к выходу.
Ник усмехается. Повернувшись, смотрит на меня задумчиво.
– Я же предупреждал, Вик. Что с ним так случится. Но ты так злилась на мои слова…
Хмурюсь, вспоминая все наши стычки.
– Никому не нравится правда. В очередной раз убедилась в этом.
Ник обнимает меня за талию и ведет к дверям. Когда мы выходим на улицу, здесь уже глубокая ночь.
– Подожди, я сейчас вызову такси, – произносит Ник, накидывая мне на плечи пиджак, а я застываю в ужасе. В первую секунду мне кажется, что это пьяный бред. Но, к сожалению, даже после того, как я зажмуриваюсь и снова открываю глаза, ничего не исчезает.
Справа от нас только что затормозила машина. Ее двери открываются, из салона выходит он. Злой и бешеный. Он срывается в нашу сторону, вот только на меня даже не смотрит.
– Эй, братан, подержи, – Верх окликает Ника. Он подкидывает в воздух зажигалку, Ник, обернувшись, видит ее и по инерции ловит, а в следующую секунду в его скулу прилетает удар. Илья бьет так резко и быстро, что Ник не успевает сориентироваться. Я вскрикиваю, а Ник летит на асфальт. Илья не дает ему подняться, он набрасывается на него снова. Усаживается сверху и начинает молотить по нему. Удар, удар, еще. Все происходящее словно кадры кинопленки. Мои ноги ватные, они перестают меня держать. Кто-то кричит. Так ужасно громко, пока Илья превращает лицо Ника в месиво. И только когда на него налетают охранники и оттаскивают от лежащего на полу Ника, я понимаю, что источник этого ужасного крика – я сама.
Срываюсь к Нику. Он переворачивается на бок, стонет. Его лицо и белокурые волосы в крови, он тянется ладонями к голове.
– Скорую, вызывайте скорую! – раздается чей-то крик.
Я вижу, как два здоровых охранника пытаются скрутить Илью. У них выходит это сделать, только когда они прижимают его к земле. Илья поднимает голову, в его взгляде нет и капли человеческого. Сейчас он такая же машина для убийства, как и тогда, на ринге. Мне страшно. Я беру Ника за руку, я что-то шепчу ему и вижу, как на ткань его одежды капают мокрые капли. Я плачу. Я так сильно плачу, обнимая его.
– Сейчас приедут врачи, лежи…
Он говорит «хорошо» и я выдыхаю в облегчении.
– Ты только не засыпай, ладно? У тебя может быть сотрясение.
Я слышу, как к охранникам подбегает Птаха. Он заставляет их выпустить Верха. Я не смотрю на него, не хочу. Не хочу его видеть и знать. Он монстр, он чокнутый, не отдающий отчета своим действиям человек. И сейчас, когда я смотрю на свои руки, испачканные кровью Ника, впервые понимаю это ясно.
Скорая приезжает быстро. Они забирают Ника, поднимают его на носилки и грузят в машину.
– Девушка, вы в порядке? – медбрат светит мне в лицо фонариком.
– Да, я в порядке, – обнимаю себя за плечи. Док отходит, а я понимаю, что должна поехать ними. Я должна быть рядом с Ником. Он пострадал из-за меня.
– Вика! – вдруг раздается истошный крик. Я оборачиваюсь. В десяти метрах от меня Илья. Его держит Птаха. Руки Верха в крови, как и лицо. Такое чувство, будто он измазал его, растирая ладонями.
Сейчас он совсем другой. В нем нет бешенства, нет злости, что была всего несколько десятков минут назад. Агрессия ушла, и теперь он выглядит потерянно. Даже испугано.
– Прости, Вик. Но все, что тебе сказали – это не так. Я никогда бы, слышишь, никогда бы не поступил так с тобой, – я вижу, как его глаза заполняются влагой. Они красные, его руки трусятся. Наблюдать за таким его состоянием еще больнее, чем видеть избиение Ника.
Мое сердце сжимается. Я люблю его. И сейчас, когда он говорит это, я верю ему… Но он сделал больно другому человеку. Беспричинно. Просто чтобы выместить свою злость. Его агрессия пугает меня. Он пугает меня.
– Сейчас это не важно, – я поворачиваюсь, чтобы уйти. Но слышу, как он срывается за мной. Птаха тормозит Илью.
– Да отъ*бись, Вань, я не трону ее! Не трону!
Верх подходит ко мне, я чувствую его спиной.
– Ты поедешь с ним? – в его голосе осуждение.
Оборачиваюсь. У меня перехватывает дыхание от того, сколько в его глазах боли. Он сейчас как маленький мальчик. Потерянный, испуганный. Он смотрит на меня с мольбой, смотрит так, будто я держу в руках всю его жизнь, и я единственный близкий человек на этом свете. Но как бы я его ни любила, я не могу оставить Ника одного. Я должна помочь ему. С Ильей я поговорю позже.
