Нежата увидела, что среди верховных была одна женщина – Пламя. Красивая, пышная, с высокой грудью и длинными каштановыми волосами, она была одета в летнее платье с вырезом, смело открывающим шею и ключицы. Пламя бесстыдно разглядывала Вьюгу и Нежату.
– Это она? – спросила Пламя вместо приветствия.
Нежата вспыхнула от злости, но гордо промолчала.
– Трудность вот в чём, – подал голос последний колдун, рыжий и щуплый, на вид ему было около сорока. – Я-то коней заговариваю так, что они мчат скоро и без устали, да только вот снег из-под копыт летит в глаза. Давай, Вьюга, подсоби друзьям.
– То-то вы зимой без меня никуда, – ухмыльнулся Вьюга.
– Я была бы и летом рада твоей компании, каждый раз в гости зову, – пожала плечами Пламя. Нежата лишилась дара речи от такой наглости.
– Скачи первым, – велел чернобородый. Если рыжий заговаривал коней, то этот, несомненно, был Штормом. Нежата поёжилась. Они вдвоём, Вьюга и Шторм, разбили аларскую армию. Что же могут сделать четверо верховных разом?
– Как скажешь, Шторм.
– А с друзьями не познакомишь? – спросил Зверь.
– Царевич Ивлад Радимович, – представился Ивлад каким-то новым, звучным и властным голосом. Нежата засмотрелась на него: брат держался с колдунами прямо и твёрдо, как истинный царский наследник, а не робкий мальчишка, каким он вошёл в Серебряный лес. Ей было тревожно: Ивлад мог бы стать таким через несколько лет, но вот так резко, после ночного хождения по лесу… Эта перемена не была естественной, и ей становилось страшно за брата.
– Нежата Радимовна, – буркнула царевна, когда поняла, что теперь все ждут, когда она представится.
– Ничего особенного, – едва слышно фыркнула Пламя.
– Что ж, навестим вашего братца, – хохотнул Шторм. – Ой, я же видал его уже однажды. Совсем зелёный малец был. Быстро, быстро он до царя дорос.
Нежата поморщилась. В словах Шторма звучала ядовитая насмешка. Пусть Ружан никогда не был другом ни ей, ни Ивладу с Домиром, но всё же слышать издёвки о своей семье было неприятно.
– Поехали! – прогудел Шторм.
Вьюга поскакал впереди, разгоняя холод и снега. Следом двинулись сани с колдунами, а уже за ними – Нежата на Звездочёте. Она оглянулась на Ивлада, но брат подогнал Ветра, почти равняясь с конём Вьюги. Девоптицы кружили над ними в вышине, словно огромные вороны.
Зверь что-то произнёс, и кони помчались так быстро, что Нежата с трудом удержалась в седле. Девоптицы изда́ли пронзительные хищные крики и устремились за ними.
Мимо проносились поля и перелески, сливаясь сплошными бело-серыми полосами. Шторм заклинал ветра, Вьюга – мороз и снег, Зверь – коней, и дорога от Серебряного леса до Азобора проносилась со скоростью, от которой захватывало дух – сердце колотилось как сумасшедшее, но благодаря колдовству дышалось легко, а снег и ветер не рвали полы одежды. Нежата скоро привыкла к такой езде и поравнялась с санями – плестись в конце не хотелось. Ивладу же с трудом удавалось оставаться позади Вьюги, он так и рвался вперёд.
Не успела Нежата устать от езды, как впереди выросли городские стены, а за ними – родной дворец, посверкивающий на тусклом солнце. В животе тугим узлом свернулась тоска: что, если они прямо сейчас совершают ошибку? Что девоптицы сделали с её ласковым младшим братом? Как их встретят при дворе? Что, если верховные колдуны решили использовать царских детей в своих целях?
Нежата смотрела в спину Вьюги, на его развевающуюся белую накидку, и ей становилось ещё хуже. Она доверилась ему, так глупо открылась стрейвинцу, живущему почти девять десятков лет. Сколько таких дурочек он успел околдовать? Ей так хотелось снова поверить в его благородство, но сейчас, среди других колдунов, тревога только нарастала.
Нежата не додумала свои тяжёлые мысли: уже замелькали вокруг посадские улицы. Девоптицы с криками разлетелись в стороны, послышались вопли крестьян. Нежата повернула голову в сторону, но заколдованный Звездочёт под ней нёсся с такой прытью, что едва не отрывался от земли. Ей показалось, будто что-то загорелось. Бешено брехали псы, а голоса девоптиц сливались в сплошной неразборчивый гомон.
Городские ворота распахнулись перед ними, пропуская сперва Вьюгу с Ивладом, затем сани с колдунами, а потом и саму Нежату. Вокруг Азобора собралось неожиданно много ратников, все – вооружённые и луками, и топорами. Кони сбавили шаг. Нежата ниже натянула капюшон накидки, чтобы меньше встречаться глазами со стрельцами. Ей стало так страшно, как давно уже не было.
Ивлад решительно пустил коня в царский двор. Вьюга отстал и поравнялся с Нежатой.
– Ты в порядке?
Она кольнула его недобрым взглядом.
– Не делай вид, будто тебя это заботит.
Вьюга повёл плечами – так невозмутимо, до боли привычным движением. Нежата и полюбила его за это спокойствие: казалось, если всё вокруг начнёт рушиться и гореть, Вьюга останется единственным, кто возьмёт её за руку и уведёт в безопасное место. Казалось до недавнего времени.
– Заботит. Не заботило бы – не вернулся бы за вами.
Нежата открыла рот, чтобы сказать колкость: прикрываешься, мол, царскими детьми, но вдруг горло у неё перехватило. К глазам подкатили слёзы. Вот он, их родной дом, царский дворец, а они возвращаются в него со стрейвинцами. Рядом – любимый брат, но вдруг он переменился настолько, что кажется почти чужим. Мужчина, которому она доверилась, и тот теперь пугает.
– Нежата, – позвал её Вьюга. – С тобой точно всё хорошо?
Она вытерла нос рукавицей и ничего не ответила. А потом увидела кое-что, отчего вдруг стало так холодно, будто колдовство Вьюги разом потеряло силу.
На площади перед дворцом стояли виселицы, а в петлях качалось больше дюжины тел. Большинство из них были стрельцами и дружинниками, но прямо посередине висел крупный мужчина с косматой бородой. Военег.
– Не смотри, – посоветовал Вьюга.
Но она не могла отвести взгляда от страшного лица воеводы, пока конь не отнёс её дальше.
Девоптицы влетели в город вместе с ними. Стражи вскинули луки, но не стали стрелять. Отовсюду кричали, кто изумлённо, кто испуганно. Ох, не таким Нежата представляла своё возвращение…
Перед дворцом Ивлад спрыгнул с коня и запрокинул голову, щурясь на высоченные стены. Кое-где виднелись следы пожара, Ружану, наверное, не было дела до внешнего вида дворца. Колдуны остановили коней и слезли с саней: Шторм подал руку Пламени, она оправила одежду, и только сейчас Нежата разглядела их накидки: у Пламени – алая с золотыми звёздами, у Зверя – бурая с серебряными, у Шторма – синяя с чёрными. Пламя усмехнулась, нахально рассматривая Нежату. Царевна поёжилась в своей накидке – накидке Смерти – и беспомощно обернулась на Вьюгу, по привычке ожидая от него ободрения.
Их приезда ждали: у входа во дворец выстроились вооружённые дружинники, но не спешили нападать, наблюдали, держа руки на рукоятях топоров.
