Нежата прижалась ухом к стене. Ей показалось, что где-то рядом раздаются голоса. Она толкнула расписанную дверь, почти сливающуюся со стеной, – если не знать, то и не догадаешься. Дверь распахнулась в проход для слуг.
– Я так пряталась от Военега, – пояснила она Вьюге.
В тёмном проходе голоса звучали громче. Вдруг впереди распахнулась дверь, и оттуда выбежал Ивлад. Увидев сестру, он замер.
– Нежата? Как ты?
– Ивлад!
Они кинулись друг к другу и крепко обнялись.
– Куда ты делся?
– Ружан… увёл меня, – виновато пробормотал Ивлад и взъерошил кудри. – Прости. Он сказал, что тебя защитит Вьюга, а меня – никто.
– Ружан тебя спас? От своего же колдовства? – Нежата недоверчиво стиснула пальцы Ивлада. – Зачем?
– Он боится умереть. Но посчитал, что аларский трон должен достаться только кому-то из нас. Я… прости, ты не видела, но там всё горит. Это из-за девоптиц, наверное. Я должен их остановить.
– Не забывай о Пламени. Ты ничем не поможешь, только попадёшь под влияние песни. Это глупо, Ивлад!
Он покачал головой:
– Я привёл их. Хотел отомстить Ружану, навести страху и заставить людей думать, что новый царь приносит одни лишь несчастья. Но тогда… Это были не мои мысли. Это они заставили меня так думать. Тогда, ночью. Я услышал их песню. И стал… другим. Не собой. Я виноват, Нежата. Это из-за меня город горит. Я привёл чудовищ.
– Значит, и Лита для тебя чудовище?
Ивлад поморщился, будто слова Нежаты причинили ему боль.
– Тут нет твоей вины, – возразил Вьюга. – Они бы и без тебя прилетели в Азобор. Ты не знаешь их. Вернее, узнал самую безобидную из них и решил, что все девоптицы – такие, как Лита. Но это не так. Я бывал в Серебряном лесу множество раз и столько же раз общался с девоптицами. Старыми и молодыми. Они давно мечтали вернуть лесу силы, а вместе с тем – заявить о своём величии. Они тщеславны, Ивлад. Уверены, что во всём лучше и простых людей, и стрейвинских колдунов. Только вот беда: чахнущий лес запер их, словно в темнице. Крови служанок было недостаточно, а люди по доброй воле слишком редко заходили в лес, чтобы питать его. Им нужна была сильная кровь. Чем больше, тем лучше.
Нежата сглотнула ком в горле. Вьюга снова говорил об этом – о своём предательстве. Она не перебивала его и не смотрела ему в лицо, продолжала сжимать пальцы Ивлада. Наверное, стиснула слишком сильно, потому что брат ойкнул и вырвал руку.
– Но колдунам тоже нужна была сила леса, верно? – спросил Ивлад.
– Верно. И колдовская кровь дала бы им желаемое, но колдуны слишком хорошо об этом знают. Я верховный, поэтому моя кровь сработала. Если бы на моём месте были простые вьюжные, то только их смерть дала бы лесу сил. К тому же ни я, ни девоптицы не могут сейчас знать, надолго ли хватит нашего откупа. Их путешествие с нами – своего рода вызов. Проверка того, сколько свободы есть теперь в их распоряжении. Того, готовы ли люди подчиняться их пению.
– Что теперь будет с верховными? – спросила Нежата. – И тогда, после представления отцу, мы видели, как Лита горит и поджигает за собой деревья. Отчего это?
– О верховных не беспокойся. Я более чем уверен, что они уже далеко от Азобора, но такое оскорбление не простят. Что касается девоптиц: они и цари Аларии ближе, чем кажется. Полагаю, коронованный царь Радим так подействовал на Литу. Пока Ружан не принял корону, и с ним такого не случится. Всё дело в их происхождении. Они родились из колдовства Килаты-Смерти. Впрочем… – Вьюга прошёл мимо Ивлада и Нежаты к двери в покои. – Идём. Я знаю, как угодить сразу всем.
– И ничего больше не объяснишь?
– Позже.
Он потянул за ручку и вошёл внутрь.
– Идём, – шепнула Нежата Ивладу и потащила за собой.
В покоях находились трое. На кровати лежал Ружан, Рагдай сидел рядом в кресле, а незнакомая низенькая девушка поднимала со стола ушат с грязной водой. Она вскинула глаза на Вьюгу и замерла с открытым ртом. Ушат наклонился, капая водой на пол.
Вьюга запер за собой дверь. Рагдай вскочил при виде колдуна, но Ружан его осадил.
– Пускай заходит.
Девушка хотела незаметно протиснуться к двери, но Вьюга её остановил и жестом велел сесть.
– Вы вьюжная, верно? И зверословка. И… баловались третьим умением. Я прав? Как ваше имя?
– М-михле, – пробормотала девушка, теребя прядь волос. Лицо её стало таким красным, будто она только что вернулась с мороза.
– Я помню вас. Вас изгнали из Стрейвина за костяное колдовство. – Вьюга присел напротив Михле. Она сжалась, словно ожидала удара. Нежате стало жалко девушку. Она подошла к Вьюге и легонько тронула его за плечо. Колдун полуобернулся.
– Не пугай девочку.
– Эта девочка опасна, – мягко возразил он. – Михле, это ведь вы наслали бурю на двор? Конечно, не в одиночку, вам кто-то помогал снаружи. Но всё же вы выполняли бо́льшую часть работы.
– Не давите на нашу гостью, – пригрозил Рагдай. – Она советница Ружана Радимовича.
– Даже так? – Вьюга повернулся к Ружану. Тот сидел на кровати, опершись на подушки. Рубашка на его груди была расстёгнута, под тонким слоем мазей чернели отметины.
– Я пригласил её стать советницей, – согласился Ружан слабым голосом. Он говорил устало – никакого привычного хвастовства или спесивости. – Не трогайте её.
– Как же так вышло, – Вьюга грустно покачал головой, – что вы, колдунья, пытались навести морок на верховных колдунов? Неужели вы не знали, что это может стоить вам жизни? Михле, мы со Зверем сослали вас в Аларию для того, чтобы обезопасить вас. Костяных не терпят в Стрейвине, а то, что вы делали со своей матерью…
– Я всего лишь хотела ей помочь! Облегчить боль! – всхлипнула Михле. По её красному лицу текли слёзы. – Она болела так долго, я не могла больше смотреть, как она умирает. Так медленно…
Михле закрыла лицо ладонями, её плечи затряслись. Нежата отодвинула Вьюгу и обняла Михле за плечи. Та доверчиво склонила к ней голову. Ружан наблюдал за колдуньей и сестрой из-под полуопущенных век. Он попытался приподняться, но Рагдай удержал его на месте.
– Простите меня, господин Вьюга, – глухо, срывающимся голосом попросила Михле. – Я не хотела вредить вам. Ружан Радимович говорил, что ему нужно отомстить злому человеку. Не вам.
– Для Ружана Радимовича я, стало быть, и есть злой человек, – хмыкнул Вьюга и поскрёб подбородок. – Вы совершили вторую серьёзную ошибку за короткий срок. Михле, боюсь, что вашу судьбу теперь будут решать только колдуны. Я не сержусь на вас, но огорчён.
– Простите.
Нежата погладила Михле по пушистым волосам. Колдунья была такой маленькой и щуплой, от неё так остро пахло травяными мазями и настоями, что Нежате захотелось защитить её от нападок, пусть даже и справедливых. Вьюга не винил её, но для Михле, конечно, появление верховного и без того стало большим потрясением. Что с ней здесь делали? Какая из неё советница? Испуганная девочка, вот и всё. Наверняка Ружан её запугал или, ещё хуже, очаровал своими сладкими речами и бряцаньем украшений. Наследник аларского трона, пригревший во дворце изгнанную из дома колдунью, – скорее всего, он ей виделся благородным спасителем.
