А сейчас этот Индюк придирается ко мне и стебётся над тем, что я девчонка и ничего не могу быстро понять и освоить!
Иду вперёд, даже не разбирая дороги, ноги просто ведут меня куда-то, как вдруг меня хватают за руку и разворачивают.
– Да тормози! Куда ты идёшь?! Это технические помещения клуба, – со смешинками в глазах выдает Сашка.
Осматриваюсь и понимаю, о чём он. Толкаю друга в грудь!
Я зла, и на него в том числе. Зачем надо было сюда звать Давида? На кой чёрт?! Только вечер весь нам испортил!
– Ты! Какого чёрта, Саша? Хотели же вдвоём пострелять! Посоревновались бы в меткости, поиграли бы. А что теперь? Уже ничего не хочу! Всё, я поехала домой!
Прохожу мимо него, а он снова хватает меня за руку и тянет к себе.
– Да что вас обоих так ломает рядом друг с другом? – говорит это и, прижав к себе, успокаивающе гладит по голове. Кладёт свой подбородок на мою макушку, а руками пытается заставить поднять мои, которые висят вдоль тела и не хотят обнять его в ответ. Да, я не хочу, я на него обижена!
– Не так я планировал провести наш день, – с сожалением констатирует Саша, – Ди, ну, слушай, извини. Я сожалею, честно, – отдирает меня от себя за плечи. – Ну хочешь, я сейчас зайду на поле и обстреляю себя из маркера, и весь покроюсь краской? М?
Улыбаюсь этому идиоту. Ну как можно быть таким хорошим и хитрым одновременно?
– Нет, не хочу! У тебя всё тело будет в синяках! Я слышала, что это больно – на маленьком расстоянии получить «пулю».
– Я готов потерпеть боль, если ты меня простишь за этот испорченный вечер. Согласна?
Прохожу оценивающим взглядом по Сашке и выношу вердикт:
– А давай объединимся и покрасим лучше Давида, м? Будешь со мной в одной команде против него одного?
– Слушай, ну это вообще не вопрос, конечно!
Звонко смеёмся и даем друг другу «пятерню».
– Сделаю это с превеликим удовольствием.
– Да, да, конечно. Знаю я тебя, загонишь его в ловушку, а дальше рука не поднимется, и всю чёрную работу сделаю я. Но могу сказать, что выполню её с радостью.
Улыбающиеся возвращаемся с Сашей обратно, и он тормозит меня буквально в двух метрах от компании инструкторов и Давида:
– Диана, но есть одно условие.
– В смысле? Какое?
– Ты открываешь мне противника, а я целюсь и попадаю в цель.
– Быть приманкой, имеешь в виду?
– Ты всегда понимала с первого раза.
– А с чего вдруг я должна быть приманкой?
– Ну, ты, конечно, круто там всех сделала, зарядила пистолет и выдала всю обойму. Но я успел посмотреть, в мишень попало только четыре пули, и то не в «десятку». Косишь, дорогая, уж извини.
Бью Сашку по плечу.
Чёрт! На уроках тоже были проблемы с попаданием в цель.
Приближаюсь к Сашке и прошу подставить ухо, а после шепчу ему:
– Этот напыщенный чурбан видел итоги моего обстрела?
– Нет, – смеется в ответ на реплику, но все же отвечает мне тихо.
– Хорошо, тогда договорились. Но, если что, будешь мне подсказывать. В пейнтбол я ещё не играла.
Он кивает.
Подходим к ожидающей нас компании.
– Ну что? Пошли? Поиграем, с удовольствием кого-нибудь сегодня замочу, – бодро предлагает Саша и щурит свой взгляд на Давиде.
Тот только закатывает глаза, а потом смотрит на меня.
Отвожу от него взгляд, не хочу с ним ни разговаривать, ни обмениваться взглядами.
– Ребят, тут такое дело… – начинает инструктор, – так как вы закончили раньше, чем планировалось, ваше время в пейнтбол ещё не подошло, поэтому мы вам предлагаем поиграть в лазертаг. Принцип всё тот же, просто стреляете лазерными пушками. Нужно попасть в датчик на жилете и вывести игрока противоположной команды из строя, и так с каждым. Цель игры – захватить трофей. Как вы на это смотрите? Команда противников тоже имеется.
Кивком головы указывает в сторону, и мы видим троих парней лет двадцати и одну девушку примерно такого же возраста, которая с интересом посматривает то на Сашу, то на Давида.
– Ну чё, пацаны, сыграем? – предлагает один из парней, скорее всего, их лидер, – нас трое и девчонка моя. Рискнете в меньшинстве выйти?
– Думаю, здесь можно поступить проще, – вмешивается инструктор, – мы можем добавить одному из игроков этой команды, – указывает на нашу группу, – в которой не хватает участника, одну жизнь. Если согласны, сейчас нашим сообщу, – дождавшись кивка головы от наших будущих противников, он берёт рацию и отходит от нас пообщаться с организаторами игры.
Меня несколько смущает вся эта обстановка. Что за? Почему мы должны с ними играть? Я-то вообще хотела «замочить» Давида, ну и всё, других целей на вечер у меня не осталось.
Смотрю на Сашку, и мне совсем не нравится то, что я вижу. Его глаза блестят интересом и азартом. Перевожу взгляд на Давида – та же картина. Понятно, хотят поиграть с другими пацанами в войнушку, что тут скажешь – мальчишки. Обречённо вздыхаю. Кажется, выбора нет: или поддержать, или ждать окончания игры. Ну нет, тупо стоять и смотреть я не хочу.
– Ну, окей. Давайте сыграем с ними.
Лидер этих пацанов обсмотрел меня с ног до головы. Усмехнулся.
В смысле, что он нашёл смешного в моём виде?
Даже сама опустила взгляд, в попытке понять, что же он такого увидел. Белые кроссы, модные рваные джинсы, белая футболка, чистая, прошу заметить. Что смешного-то?
– Слушайте, у вас девчонка. Можете и две жизни добавить, мы не против. Всё равно вас сделаем.
И заржали хором. Шестёрки – для поддержки лидера готовы смеяться и над не слишком удачной шуткой главаря.
Опять это стереотипное мышление: девочка – значит, тупая неумеха.
Ловлю на себе взгляд Давида и чуть ли не давлюсь воздухом.
Он изменился, а вернее, стал совершенно другим. В нём исчезла надменность и желание меня убить, а появилось некое подобие усмешки и одобрения, с ноткой хитрости.
Это ещё что такое?
– Пацаны, да вы великодушны к нашей девчонке, сегодня она впервые будет играть в лазертаг. Но если мы вас сделаем, потом не говорите, что это из-за подаренной жизни, идёт?
Парни напряглись. Теперь все втроём посмотрели на меня внимательно, прошлись от пят до макушки головы, потом один из них хмыкнул и выдал:
– Блефует.
Двое других с ним согласились, и они снова приняли свой небрежно-легкомысленный вид.
– Идет, только учти, что ты проиграешь нам даже с двумя лишними жизнями. Мы профи, да и девочка моя крута, – притягивает её к себе и засасывает в долгий и грязный поцелуй.
